«КЛИМО’» У Афони был дядя по семейному прозвищу

tschausy — 26.02.2024

«КЛИМО’»

У Афони был дядя по семейному прозвищу «Убивец».
В далёкой юности он за что-то посидел в тюрьме и получил невзначай от родных такую кличку, шутки ради.
Сидел он за что-то незначительное, то ли колосок в поле сорвал, то ли без билета на трамвае проехал.
На дачу он приехал уже с этим именем - и все дети и взрослые звали его только так, между собой.
При встрече здоровались с осторожным почтением, а кличку вслух при нём употреблять остерегались.
Пожилой «Убивец» стоял в белой майке на мостике, обвитом зеленью и тенью, дымил папиросой и принимал уважение от проходящих, улыбаясь и кивая.
Вид и выражение лица имел добродушное и опытное.

Имел он дочку по прозвищу «Пыжик», добрую белобрысую девочку.
Она просто родилась с деревенским добрым характером, вся была предназначена с младенчества к ведению домашнего хозяйства, верному браку и заботе о ребёнке.
Ещё крохотная - а уже готовая мамочка.
(Так всё и вышло, кстати - и честность, и хозяйство, и мужик на всю жизнь, и ребёнок.)
«Пыжик» всегда спокойно улыбалась, смотрела открыто.
Только в одном случае - услышав своё прозвище «Пыжик» - могла поцарапать для профилактики обидчика, не меняя смирного взгляда и улыбки.

Был у Пыжика то ли младший братик, то ли двоюродный братик, как и Афоня был ей двоюродным братом - и летом на даче он жил непрерывно несколько лет.

И Афоня вывел его на поляну, познакомил со всеми - и мальчик стал принимать участие в общих играх, посиделках и разговорах.
Принимал он участие в разговорах так - спокойно молчал и глядел словно издалека, будто время внутри него текло во много раз медленнее, чем всюду.

И играл он в своём собственном ритме, как на Луне, где сила тяготения намного ниже земной.
Встанем в кружок для волейбола - мяч летит к мальчику с земной скоростью, а отбивает он его - с лунной.
Хотя нельзя сказать - что лунатик, просто он не умел торопиться и испытывать азарт.
По смыслу мальчик был похож на прозрачную вазу с полевыми цветами - где внутри живая вода и серебряные пузырьки облипают вытянутые стебли.
Заглядишься - и забудешь куда спешил.

Но мои товарищи, не в силах смириться с тем, что кто-то может не разделять азарт и общие ценности соревнования, победы, соперничества и остроумия - дали наспех ему неприличную кличку, которая мгновенно укоротилась до «Климо’».

Как бы «зачеркнув» мальчика и немой вопрос, который ставило его существование.
Даже Афоня махнул рукой на это дело, потому что на Самоточке никто не обижал никого физически (кроме Корзинки) - а с кличками и насмешками можно было воевать только встречными шутками и кличками.

Был он помоложе года на два, нельзя сказать что полный - скорее обтекаемый, с круглым лицом как луна, с белобрысыми мягкими волосами и очень светлыми глазами.
И выражал всем собой покой и симпатию к жизни.
Когда он попадался мне на глаза или вспоминался - каждый раз стукало сердце одиночным ударом и непроизвольно хотелось его оградить или позаботиться.
Идти против всех напролом и биться, пока позорную кличку не выбьешь из компании - мне было несвойственно, я и свою собственную кличку не выбил.

И тогда я, не подстраиваясь к большинству, но и не демонстративно не подстраиваясь - стал ориентироваться частично на мальчика, когда он возникал в игре или в беседах в кружок.
Именно что отчасти, почти незаметно никому - кроме нас двоих.

Когда играли в футбол, я старался так отдать ему пас и пробежать недалеко вперёд, оставаясь открытым - чтобы он мог передать мне мяч с гарантией, что мяч не попадёт к сопернику - и пас пошёл бы Климо в плюс в общем мнении.
Или в волейбол набрасывал мяч так прицельно и не быстро, чтобы мальчику не надо было прыгать за ним и делать резкое движение - и он бы сумел отбросить его другому игроку под удар.
Или, когда делился стручками гороха - каждый раз что-то доставалось и Климо тоже.
Я не протягивал ему демонстративно первому - но не обделил ни разу.
Медведь или Афоня обойдутся, знал - а этому мальчику, скорее всего, никто, кроме меня, ничего не даст.
Честно говоря - всё это происходило лунатично и безотчётно.
Мне просто хотелось вести себя именно так - не для того, чтобы кто-то похвалил, и даже не ради того, что сам себя мог заслуженно одобрить.

А - неизвестно почему.
Наверное, Климо невольно побуждал добрые чувства и поступки - не делая для этого ничего, именно тем, что не делал для этого ничего - так и получалось само собой, что в ком-то он пробуждал недобрые чувства, а в другом наоборот.
Более того, мне было неизвестно - умён ли он, о чём он мечтает и на что надеется.
Так ангелы, вестники - доставляют вести свыше, из областей заочных - а не плоды собственных раздумий, опыта и намерений.
Чувствуешь с трепетом чистоту - и благоговеешь, стараясь не подать вида.

Имени мальчика я не знал, но прозвищем не называл никогда.
И всё же он что-то запомнил и обратил в своё время внимание.
Последний раз мы встретились на свадьбе Афони через море лет.
Я был в дремучей бороде при богемном настоящем, а Климо почти не изменился, стал юношей таким же, каким был мальчиком, не узнать его было невозможно.
И он, как ни странно, узнал меня и мы сделали то, что никогда не совершали в детстве - обнялись, словно уцелевшие ветераны минувшей тайной войны…

26.2.24

Сохранено