Капитаны и священники. ч.6

swgold — 03.04.2023

Все картинки кликабельны

08. Фэндом, футурианцы и фьючер хистори

Выход повести Хайнлайна в «Astounding», конечно, создал важный прецедент для публикаций на данную тему, но и сама тема к этому времени уже назрела. К тому моменту, как Хайнлайн закончил «Лозу и смоковницу», в столе Кэмпбелла уже лежал рассказ юного Айзека Азимова на религиозную тему «Pilgrimage» («Паломничество»). Сначала Джон придерживал его, не желая публиковать две вещи на рискованную тему в короткий промежуток времени (это могли посчитать тенденцией), а затем, поразмыслив, и вовсе отверг «Паломничество». Повесть Хайнлайна в итоге «выстрелила», её приём у читателей был в основном положительный. Когда через пару лет Фриц Лейбер прислал свой роман «Мрак, сомкнись!», Кэмпбелл уже не испытывал сомнений – атмосфера явно менялась к лучшему.

Надо отметить, что среди читателей «Astounding» повесть Хайнлайна котировалась ниже, чем «Слэн» Ван Вогта или «Окончательное затмение» Хаббарда. К моменту публикации повести Хайнлайн напечатал только четыре рассказа: «Линия жизни» и «Неудачник», вышли в том же «Astounding», миниатюрка «Хайль!/Успешная операция» – в фэнзине Рэя Брэдбери. Четвёртой публикацией был «Реквием», рассказ не типичный для «Astounding» (Кэмпбелл взял его в качестве эксперимента, проверить, как на него отреагируют читатели). Но, несмотря на скромное портфолио, у Хайнлайна появился свой фан-клуб. Первым в этот клуб записался Айзек Азимов – сразу после «Линии жизни», затем подтянулся Вилли Лей и другие. В июне 1940 года, когда Хайнлайн был в Нью-Йорке, его пригласили в Лигу Научной Фантастики Куинса, поговорить о «Если это будет продолжаться…». Формирующийся американский фэндом заметил писателя, а писатель обнаружил существование фэндома.

Конечно, с Форрестом Аккерманом, например, Боб познакомился уже давно, столкнувшись с ним в книжном магазине. Форрест познакомил Боба с Фредом Полом, и у них завязались деловые отношения, но это были чисто личные связи. С организованным фэндомом Хайнлайн до сих пор дела не имел. Лиги Научной Фантастики кучковались вблизи Восточного побережья, а Хайнлайн жил на Западном. И вот они пересеклись, Хайнлайн и Лига Научной Фантастики Куинса или QSFL, как её называли (столичные жители вечно куда-то торопятся, а американцы к тому же обожают изъясняться аббревиатурами, видимо, сказывается ностальгия по школьным годам, когда классы хором скандируют азбуку: «Эй Би Си Ди…»).

Лиги Научной Фантастики – сиротливое детище отца-основателя американской сай-фай Хьюго Гернсбека. Гернсбек организовал их в 1934-м на базе своего журнала «Wonder Stories», чтобы укрепить его аудиторию. О том, чтобы регулировать и постоянно спонсировать это движение речи не шло. Вскоре лафа закончилась, а обманутые лигионеры стали через суд требовать деньги с отца-основателя. Но значки Лиги и её сертификаты остались на руках у счастливых обладателей, а идея организации проникла в массы читателей. После того, как в 1936 году лавочку SFL прикрыли, некоторые территориальные Лиги ухитрились выжить, они самоорганизовались и превратились в центры кристаллизации будущего американского фэндома. И всё же в начале сороковых они были довольно жалким зрелищем.

Фэндом образца 1936 года. Второй слева Дон Уоллхейм, четвёртый – Фред Пол, ещё не растерявший шевелюры, шестой (с флагом) – Билл Сикора, который через пару лет выживет своих дружков Дона и Фреда из QSFL.

Как вспоминал Дэймон Найт, «по всему Восточному побережью поклонники фантастики подросткового возраста сбивались в кучки, словно безнадёжные наркоманы…» На фото тех лет нет ни намёка на будущее грандиозных конов с банкетными залами и звёздами в президиуме. Маленькие зальчики на сотню-две мест, в них восторженные очкарики с нездоровыми лицами, на которых аршинными буквами написано слово «ЛУЗЕР».

Конвент 1939-го. Футурианцы берут в оборот Настоящего Писателя Джека Уильямсона. Слева Фред Пол, справа Дон Уоллхейм.

Они действительно выглядели именно теми, кем их считали родители и одноклассники: чокнутыми придурками, подсевшими на чтение бессмысленной чепухи. Редкие взрослые на этом сборище выглядели (и, возможно, чувствовали себя) неуместно. Они тоже носили роговые очки, дурацкие штаны до подмышек, и все, как один, курили трубки. Кроме того, примерно до 60-х эти клубы по интересам были весьма непредставительны. Слишком бросался в глаза их расовый, гендерный и, мягко выражаясь, отчётливо национальный перекос.

Фэндом образца 1940-го. Крайний слева – Эрл Коршак, рядом с ним Марк Рейнсберг. Несколько лет спустя они на пару создадут издательство «Shasta», в котором Хайнлайн попытается реализовать свой первый мегапроект. Третий слева – Фэн Номер Один американского фэндома, Форрест Аккерман. Все трое, каждый в своё время, изрядно попортили крови Первому Грандмастеру.

Что касается конкретно Лиги Куинса, в сороковом она всё ещё бурлила и кипела в процессе становления. В 38-м от неё со скандалом отпочковалась Лига Кингса (названия округов Нью-Йорка Куинс и Кингз пишутся как «Queens» и «Kings», так что оппортунисты в пику «Лиге Королевы» нахально назвались Лигой Короля). Если я ничего не путаю, именно эти «кингсы» и стали знаменитой группой «Футурианцы», в которой в разные годы отметились многие известные личности. Ни один из футурианцев (кроме Айзека Азимова) не закончил колледж, но, по остроумному замечанию Дэймона Найта, «из этой маленькой компании вышли десять романистов, два литагента, четверо составителей антологий и пять редакторов». Если добавить к списку ещё и классных художников, которые с ними тусовались, группа Уоллхейма выглядит куда солиднее их оппонентов в QSFL. С футурианцами Хайнлайн встречался отдельно, но никаких следов эта встреча в истории фэндома не оставила. А вот встреча с Лигой Куинса оставила – известный функционер Сэмуэль Московиц написал по её следам эссе «Я и Роберт Хайнлайн».

О визите Хайнлайнов в Нью-Йорк можно рассказывать долго, а ещё дольше – о фэнах и фэндоме, но мне придётся быстренько перескочить на несколько лет вперёд, чтобы успеть закончить эту историю. Упомяну только об одной вещи. Вскоре после завершения работы над «Лозой и смоковницей» Хайнлайн начал приводить в порядок свои заметки и вспомнил один лайфхак, который показывал ему Эптон Синклер: диаграмму персонажи/события. Она помогала согласовывать хронологию событий в смежных линиях сюжета и держать в памяти характеристики сквозных персонажей. Никакой реальной необходимости у Хайнлайна в этом не было. Он не писал романов-эпопей, а все его рассказики никак не пересекались друг с другом. Но скромные реальные достижения соседствовали с грандиозными планами, которые он лелеял. Краткий исторический экскурс, написанный для романа «Нам, живущим», дразнил его воображение космическими масштабами. Поэтому Хайнлайн оторвал половинку своего предвыборного плаката кампании 1938 года (её можно увидеть на фото в начале этой главы), прикнопил её к чертёжной доске и на обратной стороне нарисовал самый первый вариант диаграммы, в которой свёл сюжеты, персонажей и исторический фон своих написанных и ещё не написанных произведений. Во время визита в Нью-Йорк Хайнлайн рассказал об этой диаграмме Кэмпбеллу, тот пришёл в восторг и дал диаграмме название, под которым она сегодня известна всем: «Future History», «История Будущего». Со временем «Историей Будущего» стали называть сам корпус текстов, упомянутых в диаграмме.

Поначалу их было всего ничего, семь штук:

История Будущего, версия 1939 г.

«Линия жизни»
«Да будет свет»
«Road-Town» («Дороги должны катиться»)
«Реквием»
«Если это будет продолжаться…»
«Ковентри»
«Неудачник»

Но это было только начало. Через пару лет в таблице значилось уже пятнадцать произведений, правда, не все они были написаны – Хайнлайн начал использовать диаграмму для составления литературных планов. А потом прошло ещё несколько лет…

…

Весной 1948 года владелец издательства «Shasta» Эрл Коршак выкупил у хозяев журнала «Astounding», издательского дома «Street & Smith», права на роман «Дети Мафусаила» и сообщил Хайнлайну, что планирует издать всю Историю Будущего Хайнлайна в пяти томах. При этом он попросил заполнить пробелы в диаграмме: дописать те вещи, которые упомянуты в хронологии, но всё ещё не написаны. Предложение Хайнлайна заинтересовало, но он был по уши загружен работой над «Красной планетой». Он вернулся к проекту в 1949-м. Планы Коршака он посчитал слишком скромными и выдвинул контрпредложение: каждая из пяти книг строится на произведениях вокруг типичной личности одной из эпох Истории:

Том 1. Гарриман и освоение Луны
Том 2. Райслинг и освоение Солнечной системы
Том 3. Скаддер и Вторая Американская Революция
Том 4. Лазарус Лонг и победа над смертью
Том 5. Потерянная экспедиция и триумф человечества

Для формирования полноценных томов сс Хайнлайн хотел не просто заполнить пробелы в диаграмме, он решил написать десять новых произведений.

– Да-да, всё это замечательно, – сказал Коршак, – Но давайте обсудим роялти. Много мы заплатить не сможем…

Хайнлайн назвал условия контракта с «Shasta» «чудовищными», но согласился – проект пятитомника Истории Будущего был слишком заманчив. 19.04.49 г Коршак выслал ему авансом двести долларов за первый том, добавив:

– Сегодня Вы сможете съесть стейк за счёт «Shasta»…

Хайнлайн ему ничего не сказал. Он дописывал сиквел к рассказу «Реквием» под названием «Человек, который продал Луну». Шастовскому мегапроекту мы обязаны не только новыми рассказами Хайнлйана, но и переделками старых. Кое-где это были мелкие исправления, но некоторые вещи Боб переработал основательно – например, рассказ «Взрыв всегда возможен» существует в двух версиях, с Лунной гипотезой и без. Оба варианта напечатаны «Азбукой» в серии ЗМФ: первый вариант в «Расширенной Вселенной», второй – в «Зелёных холмах Земли» (первый вариант не раз публиковался, второй – впервые вышел на русском, но, на самом-то деле, мне пришлось заново переводить и то, и другое). А кроме того Хайнлайн существенно доработал роман «Дети Мафусаила» и заново переписал повесть «Если это будет продолжаться…». И вот с этого момента стоит поподробнее.