КАНАРИС, СУДОПЛАТОВ И КУЗНЕЦОВ

В своих воспоминаниях «Лубянка и Кремль» Павел Судоплатов жаловался на нового гражданского министра государственной безопасности Игнатьева, попрекая его чрезмерным доверием к агентурным сообщениям из-за рубежа и стремлением реализовать каждую содержащуюся в них информацию. Это надо понимать видимо так, что министр ежедневно лично прочитывал сотни шифровок из-за кордона, всем им без разбору верил, донесения агентов не проверял и так далее.

Между тем, совершенно очевидно, что министр получал на ознакомление не шифровки как таковые, а сводки по итогам их обработки руководством разведки, уже отсеявшей злаки от плевел. Если Игнатьеву и показывали расшифрованные донесения зарубежных агентов, то это были многократно проверенные сообщения таких звёзд советской разведки, как Филби, Бёрджесс и им подобных. В любом случае, поток информации, доходившей до Игнатьева, строго контролировался Судоплатовым и Фитиным.
В чём же тогда суть упрёка?
Представьте себе, что комплекс информации, связанный с каким-то внешнеполитическим вопросом, представляет собой картину, сложенную из сотни маленьких пазлов. Ваша зарубежная агентура, состоящая на 99% из внедренных в неё контрразведкой противника агентов-двойников, передает Вам двадцать пазлов из сотни, и все они абсолютно аутентичны. Если это пазлы из единого куска картины, лучше всего из её центральной части, то Вы сможете восстановить отсутствующие края. Но контрразведка эти пазлы подбирает в лучшем случае хаотично, так, чтобы общую картинку было абсолютно невозможно восстановить.
Но это в самом лучшем случае. В худшем, Вам подберут пазлы так, чтобы Вы составили некую хоть и цельную часть картины, но при этом абсолютно ложную. Пазлов много, подобрать их сочетание можно так, что лев с картины будет выглядеть носорогом на переданном фрагменте.
Однако самым плохим вариантом будет, если целый кусок картины Вы соберете правильно, но будете считать её центром то, что на самом деле изображено в правом верхнем углу. Если же Вам передали истинную картинку на её истинном месте, то значит Вас провоцируют на какую-то реакцию, которая пойдёт Вам заведомо во вред.
То есть Судоплатову нужно было объяснить своему министру, что все сообщаемые ему агентурные сведения передают агенты-двойники из британской контрразведки, но сообщения эти правдивые, однако рассчитанные на определенную реакцию Советского руководства, но мы эту реакцию обязаны продемонстрировать, что б не испортить радиоигру, при этом подстраховавшись от негативных последствий нашей реакции.
Выглядело бы это примерно так:
— Товарищ министр государственной безопасности! Товарищ Бёрджес, агент британской контрразведки, внедрённый в нашу агентурную сеть «Кембриджская пятерка», созданную британским агентом товарищем Филби с целью дезинформации Советского правительства, прислал важное сообщение. Советский физик Зильбентруд, будучи с официальной делегацией в Лондоне, в нетрезвом виде допускал антисоветские, клеветнические высказывания сионистского толка.
— Вот же сука жидовская! А это проверенная информация?
— Эта информация правдива, однако передана нам с целью устранить Зильбентруда от перспективных разработок в области ядерного оружия. Предлагается, чтобы не подорвать доверие британской разведки к двойной игре Бёрджеса, арестовать Зильбентруда за антисоветскую контрреволюционную агитацию.
— Хорошо, исполняйте.
— Однако, чтобы не сорвать работу над созданием атомного оружия, предлагается создать Зильбентруду хорошие бытовые и научные условия в «шарашке» при ИК-178.
— Согласен. Действуйте. Это всё, товарищ Судоплатов?
— Не совсем, товарищ министр. О том, что Зильбентруд продолжает свои исследования, нам придется раскрыть Лондону через британского агента-двойника Макса, работающего в МГБ под моим личным контролем.
— Это ещё зачем?
— Чтобы не подорвать доверие англичан к Максу, товарищ министр! Макс ведёт с англичанами чрезвычайно важную и деликатную радиоигру, и это сообщение повысит его акции в британской разведке.
В результате у нас множество радиоигр, все успешны, вся наша агентура находится на высшем уровне доверия у руководства СССР и Британии, она делится с нами абсолютно достоверной информацией. Мы отвечаем взаимностью.
Видите, как просто? Для профессионала, я имею в виду. Игнатьев вот только не профессионал, а партийный назначенец. Иначе бы он понимал, что никакой британской, английской, американской, советской разведок в природе не существует. А существует глобальное разведывательное сообщество, работающее само на себя.
В попытке заставить советскую разведку честно работать на советское же партийное руководство, товарищу Сталину в своё время пришлось расстреливать отделы и управления НКГБ целиком, одно за другим, периодичностью раз в полгода. Но это приводило лишь к отсутствию информации вообще, поскольку никакой другой зарубежной агентуры, кроме контролируемой контрразведкой страны пребывания, у НКГБ быть просто не могло. В результате старый подпольщик товарищ Сталин решил, что лучше работать с Азефами, чем с ни с кем, и трижды перекрестившись, плюнул на свою затею через левое плечо.
Вот зачем, скажите, Судоплатов передавал через двойных агентов в Берлин истинную информацию о планах советского Генштаба, например об операции «Марс», кончившейся в итоге громким провалом? Просто Судоплатов поддерживал собственную радиоигру, и тем самым поддерживая своего германского коллегу адмирала Канариса. Который водил за нос германских партийных чинуш так же, как Судоплатов водил своих, советских. Думаю, и Канарис отвечал своему советскому коллеге взаимностью, перегнав в Москву через «Красную капеллу» сведения об Операции «Цитадель». Тоже окончившейся провалом: вояки, что советские, что германские опять жидко обделались. Ну и поделом этим горе-воителям, меньше нос задирать будут в аппаратных играх.
Впрочем, зачем так усложнять процесс? Первые сведения о «Цитадели» были переданы в Москву Паулем Зибертом прямо из Ровно, столицы гитлеровского рейхскоммиссариата «Украина». Без абверовского прикрытия тот, кого принято называть Николаем Кузнецовым, профланировал бы по Ровно до первого патруля, придравшегося к нему из-за совершенно неизбежного нарушения формы одежды (снятой с трупа, как мило сообщает нам командир партизанского отряда товарищ Медведев).
— У Вас свастика на значке не в сторону Шамбалы смотрит,
товарищ герр оберлейтенант! Битте шён в фельдкомендатуру, и
шнелль-шнелль, пожалуйста!
Только вот полевая жандармерия была частью абвера. Так что сдай цурюк, скотина, не возьмёшь Николая Ивановича Зиберта!
Но о Николае Ивановиче Кузнецове есть смысл поговорить несколько подробнее, так что продолжение следует.
|
</> |