Как застрелиться из газовой трубы

В апреле 2014 Владимир Путин написал главам европейских стран письмо, в котором заявил, что «Россия за последние четыре года субсидировала экономику Украины за счет занижения цен на газ в объеме 35,4 млрд. дол.». При этом цена на газ для Украины составляла в 2112 году 410-430 дол. за 1000 кубов.

В мае 2014 года тот же Владимир Путин подписал с Китаем контракт на поставку российского газа в Китай на 30 лет, общим объемом в 400 млрд. дол. Цена контракта — «коммерческая тайна», но легко подсчитать, что она составляет около 350 дол. за 1000 кубов.

Объем поставок — приблизительно одинаковый. 35-40 млрд. куб. м в год. Вопрос: на сколько Россия обязалась на 30 лет субсидировать экономику Китая? Если считать «по Путину», на 100 млрд. дол.

Но это еще не все. Россия поставляет газ в Украину из разведанных месторождений по построенным газопроводам. В Китай газ будут доставлять с Иркутского и Чаяндинского месторождений, которые еще не разведаны, по газопроводу «Сила Сибири», который еще не построен. Февральская презентация «Газпрома» для инвесторов оценивала стоимость реализации Восточной Программы — то есть освоение обоих месторождений и строительство газопровода — в 60 млрд. дол. Если считать «по Путину», сумма «субсидий» возрастает до 160 млрд. дол.

На самом деле, конечно, цена, которую выторговал Путин у китайцев, — роскошная, и намного превышает среднюю цену китайского рынка.

Так, Китай покупает сжиженный газ у Австралии и Катара по средней цене 145 дол. за 1000 куб.м. Китай также покупает газ в Туркмении и Узбекистане по цене около 100-140 дол. за 1000 кубов. Для этого он выстроил газопровод Туркмения — Китай общей протяженностью 6,4 тыс. км. Кроме этого, Китай стремительно наращивает добычу сланцевого газа и к 2020-му году рассчитывает добывать 60-100 млрд. куб. м. Вряд ли себестоимость китайского сланцевого газа сильно превысит себестоимость американского сланцевого газа, которая сейчас колеблется в районе 100-120 дол. за 1000 куб. м.

Вопрос: могла ли Россия продать Китаю газ по таким ценам? Ответ — нет. Себестоимость добычи газа в «Газпроме» за последние десять лет росла непрерывно и, наконец, достигла внушительной суммы в 38 дол. за 1000 куб. м. Однако себестоимость — только малая часть цены. Как я уже сказала, для того, чтобы снабжать Китай газом, нужно освоить два месторождения и построить трубопровод длиной 4 тыс. км. Газопровод «Туркмения — Китай» обошелся китайцам в 6,5 млрд. дол, то есть по 1 млн. дол. за 1 км.

4 тыс. км «Силы Сибири» обойдутся России в 30 млрд. дол, то есть в 7,5 млн. дол. за км, и очевидно, что цифра 7,5 — это еще не предел. В процессе строительства она будет расти, и до чего дорастет, бог знает: газопровод «Бованенково — Ухта» обошелся «Газпрому» по 18 млн. дол. за 1 км.

Комичность ситуации усугубляется тем, что Россия несколько раз объявляла о готовности начать строительство газопровода, не дожидаясь китайского контракта. По принципу, «главное зарыть деньги, а там хоть трава не расти».

Абсолютное большинство внешнеполитических действий России с 2005-го года (когда с Германией было подписано соглашение о строительстве «Северного Потока»), можно описать двумя аксиомами.

Аксиома первая: внешняя политика России — и есть газовая политика. Аксиома вторая. Эта газовая политика исходит из совершенно фантастических представлений о мире.

Такое впечатление, что наша внешняя газовая политика все эти годы строилась на ряде гениальных идей, которые приходили в голову конкретным кремлевским товарищам, но почему-то никогда не осуществлялись или осуществлялись совсем не так.

Первая идея касалась газа как энергетического оружия. Как только был подписан «Северный Поток», в Кремле гордо объявили новую национальную идею: «газ — это наше энергетическое сверхоружие, а Россия — энергетическая сверхдержава. Мы на нашей газовой трубе всех будем вертеть». В Европе ужасно удивились, потому что спору нет: в современном мире бывают ситуации, когда экономика используется как оружие. Но она используется исключительно как оборонительное оружие: в ответ на внешнеполитическую агрессию, проявляемую страной-изгоем. Отключив газ Украине (а заодно и Европе) в отместку за «оранжевую революцию», Путин продемонстрировал готовность применять газ в наступательных целях. Очень хорошо — Европа сделала вывод, и с 2006-го года доля России в газовом балансе Европы упала с 39% до 25%.

Вторая идея касалась доли в европейских газораспределительных сетях. Думаю, что возникла она примерно так. В Кремле посмотрели на цену и сказали: вау, цена нашего газа на заборном пункте в Баумгартене — 250 дол. за 1000 кубов, а конечному потребителю они продают за 500. Кому идет разница? Сетям. Сеть — постоянный генератор кэша. В Кремле всегда очень трепетно относились к тому, что генерирует каждый день кэш. Возникла идея скупить европейские газовые сети, но — а позволит ли Европа? И тогда родилась вторая идея: а если Европа не позволит Кремлю скупить ее газовые сети, то Кремль не позволит ей, Европе, вложить деньги в российские газовые месторождения.

В 2005-2006-м годах Путин на каждой встрече с европейскими лидерами произносил сакраментальную формулу: «вы нам — сети, мы вам — месторождения». Проблема заключалась в том, что европейцы никак не могли понять, чем их пугают. Потому что обычно главный тот – кто вкладывает деньги, а не тот, кто просит. И со стороны страны, которая доказала свою готовность использовать газ как наступательное оружие, причем по любому поводу, формула: «если вы хотите дать нам деньги, вы должны отдать нам сети», — звучала как-то странно.

Третье — когда навязчивая идея «сети в обмен на месторождения» в конце концов умерла, была идея «газовой ОПЕК». В 2007-м году российские СМИ с великой помпой заговорили, что вот сейчас мы снова поставим Запад на колени, но, уже не скупив сети, а, создав картель стран-производителей газа, и Путин торжественно отправился создавать его в Доху, столицу Катара, крупнейшего производителя сжиженного газа в мире. (Вот тогда, наверное, в Кремле пожалели, что в свое время грохнули чеченского сепаратиста Яндарбиева — личного гостя эмира Катара). Увы, «газовая ОПЕК» тоже обернулась пшиком, только в отличие от европейцев, которые говорили прямо «нет», вежливые арабы говорили: «да-да» и ничего не делали.

Ну и, наконец, четвертая идея, которая пришла на смену идеям «нагнем Европу, купив ее сети» и «нагнем Европу, создав газовую ОПЕК», звучит так: «Если эта проклятая Европа не перестанет нам делать замечания за то, что мы рыгаем за столом, то мы накажем эту проклятую Европу, продав газ в Китай».

И наказали. Вот только вопрос — кого?

Переговоры о газовом контракте с Китаем шли ровно десять лет. Все эти десять лет Китай не соглашался на российскую цену. За это время произошла «сланцевая революция», Китай построил туркменский газопровод, а Россия превратилась из сырьевого придатка Европы в страну, которую явно будут вытеснять с европейского рынка. Россия хотела подписать контракт любой ценой, все эти три дня Китай ее дожимал и дожал ниже плинтуса. Достаточно сказать, что Путин, в качестве последнего жеста отчаяния, обнулил НДПИ — налог на добычу полезных ископаемых — с разрабатываемых для Китая месторождений. Грубо говоря, российский бюджет от этого газа ничего не получит. Получит «Газпром», получат подрядчики, которые будут строить газопровод. Еще грубее — Россия подписала с Китаем контракт на 30 лет, чтобы можно было освоить бабки на строительстве газопровода. В обмен на это Путин подписал в Китае целый ворох контрактов, которые делают Россию сырьевой колонией Китая и передают Китаю последние российские ноу-хау.

При этом Китай, как раз — куда более опасный партнер, чем Запад.

В отличие от Запада, который не способен к эффективному стратегическому планированию и геополитическому подчинению соседних стран, — собственно, Запад и заменяет это планирование высокоморальным заламыванием рук, — Китай как раз исходит из стратегии и геополитики. Он думает тысячелетиями. А Кремль — долларами и выдуманными обидами.

Если Запад не покупает российских оппозиционеров — какая бы паранойя на эту тему не царила в Кремле, — то Китай будет покупать наших чиновников. Если США не «гадят» нам в Украине и Грузии — опять же, какая бы паранойя на эту тему не царила в Кремле, — то Китай как раз вытесняет Россию из ее сфер влияния: вспомните замечательную историю с задержанием российского траулера «Олег Найденов» у берегов Сенегала. Ничего личного: просто китайцы, уже сделавшие африканские воды своим внутренним рыболовным прудом, вытесняют оттуда – через коррумпированных министров и полезных экологических идиотов, как законопослушных европейцев, так и браконьерствующих россиян.

В Кремле всегда это знали. И там всегда царила настороженность по отношению к Китаю. Заявления о борьбе с бумажным тигром, США, были громкими, а вот негласное эмбарго на любую колонизацию Китаем России — было негласным, но оттого не менее абсолютным.

К примеру, в 2008-м году Алишер Усманов купил Удокан, очевидно рассчитывая перепродать его китайцам. Проект имел смысл только в связке с Китаем и как источник медной руды для Китая. Но на продажу доли китайцам в Кремле было наложено вето. Теперь, в ходе поездки Путина, это вето снято: Удокан будет осваиваться, и именно с китайским участием.

Итого — мы продали газ Китаю формально для того, чтобы «показать Европе», а на самом деле — загнанные в угол, по цене, от которой отказывались десять лет, для того, чтобы подрядчики могли начать осваивать деньги на строительстве газопроводов. Цена этого газа значительно выше рыночной для Китая, но малоокупаема для России, что косвенно свидетельствует о космических масштабах российского воровства. Чтобы сбросить цену, Путин даже обнулил доходы бюджета от добычи этого газа. А так как разница оставалась все равно, под это дело пришлось разрешить Китаю участие в тех проектах, которые Россия всегда панически запрещала.

Юлия Латынина
Обозреватель «Новой»
Фото: РИА Новости