Как я поступила в институт по блату

bloha_v_svitere — 28.04.2017 Навеяно прелестным рассказом Ксении api_boliviano о том как она поступала в МГУ.

Когда я была молодой, а я была молодой (с) и заканчивала школу, встал вопрос о выборе института. Надо сказать, что не только я выбирала институт, но и институты выбирали меня. А что, неплохой зачин для рассказа о кумовстве во время советского режима.

Школу я заканчивала в 1986 году. Золотой медали у меня не было. Зато я училась в специализированном классе. Мои ровесники, наверное, помнят, эксперименты в советской школе середины 1980-х годов - создание специализированных классов. Т.е. то, что сейчас повсеместно распространено, на нас начинали отрабатывать. Как раз к моему поступлению в 9-й класс (учились мы тогда 10 лет - мой комментарий относится к молодым людям, которые вдруг случайно набрели на этот журнал почтипятидесятилетней тетки и читают этот текст) стали организовываться классы со специализациями - педагогический, гуманитарный, технический, естественнонаучный. Это было круто! Предполагалось, что школьники будут усиленно развиваться в том умсьвегглм направлении, к которому они питают склонность. И я поступила в специализированный класс. Не смейтесь: в спортивный.

Дело в том, что за два года до перехода в девятый класс я начала заниматься спортом (легкой атлетикой) и даже добилась кое-каких результатов в своем возрасте. И меня даже упомянули в журнале "Костер" (был такой журнал для пионеров и комсомольцев Ленинграда) в связи с призовым местом на всесоюзных соревнованиях "Кузнечик" (интересно было бы найти этот номер). Так вот, поступила я в спортивный класс. Было нас человек 30 спортсменов. Нашей привилегией были ежедневные тренировки по две в день и занятия в школе сверх основного времени. Для тренировок нам отводились утренние часы и приходили мы к третьему уроку (к 11.00), но зато и занимались затем до 16.00. После чего, перекусив, бежали на следующую тренировку. Кстати, относились к нам практически без поблажек, и спрашивали по полной. Особенно хорошо было в апреле месяце, когда спортсмены отправлялись на сборы в теплые города. Наш спортивный клуб выезжал, как правило, в Закарпатье, в славный городок Мукачево на три недели в апреле. Это было чудесное время: тепло, цветет вишня, бегаешь кроссы, плаваешь в бассейне, а по вечерам занимаешься по взятым из дома учебникам. За других, конечно, сказать не могу. Но я занималась. Я вообще была ответственной девушкой.

Так вот, кажется, в 10 классе я выполнила норматив кандидата в мастера спорта, несколько раз выигрывала городское первенство по легкой атлетике, побеждала на всесоюзных соревнованиях. В общем, числилась перспективной спортсменкой. Ну, а помимо всего прочего, была комсомолкой. И, наверное, красавицей. Нет, конечно, красавицей я не была, но себе нравилась.

Когда начался последний, 10 класс, ко мне стали обращаться представители ленинградских институтов: не хотела бы я к ним поступить? Интерес их был вызван моими спортивными "достижениями": если бы я училась в этом институте, то я бы выступала за него на городских и всесоюзных соревнованиях, а если бы мои выступления были бы успешными, то институт имел бы моральное удовлетворение. Насчет материального не знаю. Слышала, что во многих институтах числились крупные спортсмены, которые "проходили" курс обучения, зачастую даже не показываясь на занятиях, а затем получали диплом.

Честно скажу: я могла поступить в любой институт, куда бы только пожелала. В том числе, и в ЛГУ. Так как я была чистый гуманитарий, то без проблем могла бы поступить на престижный филологический факультет. И я даже туда приходила, и мне гарантировали всяческую поддержку в поступлении. Но я отказалась. Хотя ужасно хотела учиться на славянском отделение, была у меня мечта выучить болгарский язык (почему-то именно болгарский). Сейчас, с высоты лет, я думаю: ну и дура же я была! Но я всегда была девушкой ответственной (см. выше) и честной. Я прекрасно понимала, что мой школьный уровень иностранного языка (я не занималась с репетитором и дополнительно) не способствовал бы хорошему обучению. Далее: у меня сборы, соревнования и тренировки. А иностранный язык надо учить ежедневно, планомерно и систематически. На это у меня, с моей спортивной нагрузкой, времени не было. А иметь репутацию "спортсменки, отстаивающей честь института" (читай: блатной дурой) мне не хотелось. Филфак ЛГУ отпал по причине моей щепетильности.

Гуманитарных институтов в городе было не так много, и выбор специальностей в 1986 году не блистал многообразием. Был Педагогический институт, но работать учителем мне не хотелось. В Академию художеств спортсменов не приглашали: там учились только те, кто действительно мог прославить свое учебное заведение благодаря собственному таланту, а не спортивным достижениям. Оставался лишь Институт культуры, в честь которого не играл туш на спортивных соревнованиях, и его представители не побеждали на славном Чемпионате ВУЗов Ленинграда. В меня практически вцепились мертвой хваткой, уговаривая, прельщая и обещая. А что я? Книжки я любила. И я приняла решение поступать в Институт культуры на библиотечный факультет, "бабфак". Или, как пелось в студенческой частушке: "Поступайте, дуры, в Институт культуры!".

Мне обещали всяческую поддержку во время экзаменов. И я, надо сказать, чувствовала себя во время экзаменов, препаршиво. Дело в том, что многолетние кухонные разговоры о том, что у нас без блата никуда, и как это мерзко, наложили свой отпечаток на мое мировоззрение девушки из простой ленинградской семьи. У меня за плечами не было поколений русских интеллигентов, происхождения я была "из служащих" (тогда еще заполняли анкеты подобного рода), а мама в тот момент работала буфетчицей в военном госпитале. "И куда ж вы в культуру-то лезете?! Какая в вашей семье культура, если мама - буфетчица?!" - интересовалась у меня декан факультета на собеседовании. Я понимала, что со своим рылом и кроссовками наперевес лезу в калашный ряд, где места зарезервированы для рафинированных барышень, гуляющих с книжкой по Летнему саду. Когда я получала "отлично" на экзаменах по литературе и истории, я терзала себя, что мне специально задавали простые вопросы, потому что я "физкультурница" и преподавателям дано указание принимать у меня экзамен максимально лояльно. В итоге, на трех экзаменах я набрала 14 баллов. Конкурс аттестатов в 1986 году отменили - государство в том году экспериментировало и при поступлении в ВУЗы.

Вскоре после того как я сдала все вступительные экзамены, мне позвонили встревоженные спортивные кураторы. Они велели мне срочно прийти в институт и пересдать экзамен. А на мое недоуменное "зачем?" спросили: "А разве ты не на двойку сдала? Мы для тебя организовали пересдачу". И тут я успокоилась: оказывается, мои "кураторы" про меня благополучно забыли, и я совершенно случайно поступила в институт "на общих основаниях". Потом я где-то год "защищала честь института" на каких-то соревнованиях, даже не помню: звучало ли торжественное: "На первом месте - представитель Института культуры", но со спортом я завязала. А Институт культуры благополучно закончила. После института я пришла работать в Театральную библиотеку, одном из самых замечательных мест на земле, стопроцентно воплощающее Борхеса: "И увидел я во сне рай, похожий на библиотеку...".

А это наш класс 25 июня 1986 года на фоне Медного всадника, когда мы получили те самые "аттестты зрелости" (я во втором ряду третья справа, во всем белом)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив