Как всегда я оказался прав. Химики подтвердили мои слова

"...что вообще нам известно о «нормальном» отравлении нервно-паралитическими отравляющими веществами (НПОВ), о том, как в целом протекает обычное отравление ингибиторами холинэстеразы. «Новички», конечно, имеют свои особенности, но они, как и обычные пестициды, прежде всего те же ингибиторы холинэстеразы...
Важный факт об этом ферменте заключается в том, что вы можете ингибировать [подавлять] ацетилхолинэстеразу очень глубоко, но субъективно не почувствуете при этом никаких симптомов. Можно «выключить» половину всех молекул фермента и не почувствовать вообще ничего. Понадобится убрать около 80% активности, чтобы начать чувствовать хоть какие-то симптомы, — однако даже если останется 10% нормальной активности и вы будете чувствовать себя очень плохо, вы все равно останетесь живы.
Чтобы отравление оказалось смертельным, нужно действительно дойти до конца — отравить всю холинэстеразу. Из этого следует, что если доза, которую вы получили, будет способна подавить только 80–85% нормальной активности, вполне вероятно, что вы почувствуете себя плохо, потом очень плохо, но все-таки не потеряете при этом сознания. И дыхание при этом не остановится — а это главная первичная причина смерти от НПОВ...
— Как так получается, что человека вроде бы пытались отравить трижды и при этом ни разу этого не получилось? С чем это может быть связано?
— Если вы не можете просто взять человека и сделать ему инъекцию или аккуратно обработать его аэрозолем, вам очень тяжело подобрать точную дозу отравляемого вещества. Можно, конечно, использовать очень много яда — так, чтобы быть уверенным в том, что жертва получит летальную дозу, — но тогда симптомы проявятся очень быстро, как, например, это произошло с Дон Стерджесс, которая распылила «Новичок» прямо на тело и потеряла сознание 10–15 минут спустя.
Идея [c отравлением] заключается в том, чтобы обеспечить контакт с ядом таким образом, чтобы симптомы развились как можно позже, — и скрыть, таким образом, сам факт контакта. Посмотрите, мы ведь до сих пор так и не знаем, когда этот контакт состоялся: сначала обсуждался чай в аэропорту, потом бутылка в номере, теперь что-то говорят про коктейль в баре, но на самом деле мы до сих пор не знаем, чем именно, где и когда был отравлен Навальный. Это как раз иллюстрация того, как трудно найти и отследить источник яда, если симптомы развиваются отложенным образом. Идея [использования ядов для покушения] заключается именно в этом. Чтобы точно подобрать дозировку, нужно иметь значительный опыт — и, видимо, над созданием этого опыта эти люди и работали: проверяли, сколько именно яда необходимо, чтобы привести к отравлению человека, если вещество попадает в организм путем A, или путем B, или путем С.
Кроме того, мы почему-то исходим из того, что задача была в том, чтобы как можно скорее обеспечить летальное отравление. Но вполне возможно, что такой цели вообще не было. Я называю такой подход «русской химической рулеткой» — они вполне могли думать что-то вроде: «Возможно, от такой дозы он умрет, а может, и нет, а может, он умрет не сейчас, а в следующий раз — какая разница, если у нас полно времени?»
И если после неудавшегося покушения жертва придет в себя, ни один обычный госпиталь не сможет обнаружить такой экзотичный яд. Даже если бы кто-то решил сделать тест на ингибиторы холинэстеразы — а до этого еще надо додуматься, ведь такого типа отравления происходят нечасто, — то все равно для идентификации точной природы яда понадобилась бы довольно продвинутая лаборатория. Поэтому отравители фактически ничем и не рисковали, а возможности отрицания вины (plausible deniability) были у них очень широкими."
https://meduza.io/feature/2020/12/17/ya-nazyvayu-eto-russkoy-himicheskoy-ruletkoy
|
</> |