Продолжаю собирать истории, которые происходили с конкретными воинами на передовой. Очень мало попадается историй непосредственно от участников, особенно подробных, без обработки журналистами/блогерами, и не в пересказе.

Ниже рассказ добровольца, который прошёл подготовку как снайпер и участвовал в боях зимы 2022 при подходе наших частей к северной оконечности Бахмута. Рассказ выложен на Ютубе, на канале «Воевода Центр». Мне он показался интересным из-за довольно необычного главного героя: не все программисты из Москвы штурмовали Верхний Ларс, некоторые добровольно поехали воевать.

Нигде в роликах не прозвучало название подразделения, но судя по тому, что снайперскую подготовку герой ролика проходил в Молькино, а воевал под Бахмутом вместе с бывшими уголовниками, то речь явно идёт о группе «Вагнера», т. е. надо чётко понимать, что всё происходит не в ВС РФ. Дальше прямая речь. 

Ролик 1

В какой-​то момент наша страна оказалась в незавидном положении, началась война. Я тщательно наблюдал за происходящим на территории СВО и у меня возникло крайнее желание применить свои таланты непосредственно на поле боя.

Это нефтеперерабатывающая станция

Схема 1

Она находится примерно в тридцати километрах севернее города Бахмут. Слева от неё в двух с половиной километрах находится населенный пункт Спорное (судя по карте — 1.5 км — Kos), который нам в итоге нужно было зачистить. Данную нефтеперерабатывающую станцию хотели использовать как плацдарм для наступления на данный населенный пункт. Она находится на возвышенности, примерно 60 метров перепад высот, гора. Здесь идёт справа вниз склон, и дальше огромный ров. Глубина рва где-​то метров 10 наверное, ширина около 30. В нём находится дубовый лес, так называемый «Венский лес»  У нас его ещё прозвали «ПрОклятый лес». По имеющимся у меня сведениям в разных составах этой разведроты туда заходили бойцы в составе 100 человек, из пару месяцев число погибших было около 500. При том, что никакой технической поддержки в этих военных действиях у них не было. Основная проблема продвижения по этому лесу была в том, что по ним постоянно работали гранатомётчики с РПГ, просто накидывая туда снаряды по баллистической траектории, сверху вниз. Гранатомётчиков видно не было, но в лес снаряды постоянно залетали, что сильно мешало продвижению наших войск.

Впервые мы туда поехали, скажем так, больше для разведки. Мы тогда дислоцировались непосредственно вот в этой точке справа

Схема 2

Это небольшой холмик, около 40 метров высотой, с него открывался хороший обзор на эту нефтеперерабатывающую станцию.

Когда я там оказался в первый раз, самая очевидная мысль, которая у меня возникла: «Кому вообще в голову пришло, что её нужно вообще захватывать?». Потому что с точки зрения военной теории, которую понимает любой человек, это абсолютно неприступная крепость.

Сверху от неё, севернее, вы видите поле. Это поле находится на искусственной насыпи, скат имеет перепад высот примерно еще 30 метров:

Схема 3

Мы некоторое время осматривались, а потом решили пойти посмотреть что вообще там происходит. Спустились с нашей горы и пошли вниз по направлению к лесу. Как мы уже потом, впоследствии, выяснили, вся нефтеперерабатывающая станция была окружена пунктами наблюдения. Использовались там не люди, а военные камеры, где-​то примерно 250 крат.

Естественно одна из этих камер засекла наше движение: пройдя буквально около 200 метров мы попали под огонь из СПГ Скажу честно: когда по тебе стреляют с СПГ это крайне неприятное ощущение. Что-​то сродни тому, как по тебе стреляют из танка, только попроще и слышно свист снаряда.

 Дистанция с этой позиции до цели, гранатомётчика, составляла 1100 метров. Постоянно был шквалистый ветер, дождь, у нас не было возможности вести прицельный огонь, и когда нам объявили, что нам нужно возвращаться на ПВД, мы решили-​таки попытаться поразить одну из целей по вспышкам. Были уже сумерки, был ураганный ветер, метров 10 в секунду. Работа велась бронебойно-​зажигательными патронами, для того чтобы по прилёту пули в какую-​то твёрдую поверхность было видно вспышку чтобы корректировать свою стрельбу. По вспышкам гранатометчиков на этой позиции я отстрелял ровно два магазина. Поправку брал от 5 до 6 тысячных, что само по себе достаточно много. Лучший результат — в метре от цели.

СВД имеет техническое ограничение. На такой дистанции при таких погодных условиях вы из такой винтовки никогда ни в кого не попадете, если только на удачу, случайно.

Соответственно цель нам поразить не удалось и нас передислоцировали обратно на ПВД. Там мы еще провели около трех дней после чего нас отправили в другую роту, как раз к разведчикам так называемым, которые заходили непосредственно сюда, с этой точки

Схема 4

Здесь пролегает дорога. Поставленная боевая задача звучала очень просто: добраться до этой точки, которая находится чуть выше дороги, и оттуда, с дистанции в 650 метров поразить цель.

Схема 5

Мы провели некоторую разведку: никакие разведданые нам переданы не были - где находятся наши позиции, что там вообще творится, какие позывные у людей на позициях, как с ними связаться, где что находится, куда двигаться, вообще ничего, мы проводили разведку сами, двигались медленно, знакомились со всеми, кто там чем-​то так или иначе занят, и медленно-​медленно продвигались вперёд. Соответственно когда мы попытались вести огонь отсюда стало очевидно, что данная искусственная насыпь вообще никак не позволяет вести прицельный огонь потому что за ней нефтеперерабатывающей станции не видно.

Схема 6

Мы соответственно продвинулись дальше в лес. Пока проводили разведку выяснили, что здесь находится железобетонный блиндаж с широкой бойницей, направленной в сторону дороги

Схема 7

По имеющейся информации там всегда дежурил снайпер и пулемётчик, благо по нам они огонь так ни разу и не открыли. Не знаю с чем это было связано, но нам повезло.

По этому лесу мы еще около двух суток медленно продвигались и искали точку для работы по данной позиции. И единственной точкой, подходящей для ведения огня, оказалось вот это место

Схема 8

Это то самое место, где кроны деревьев не закрывают обзор вот на эту площадку, и искусственная насыпь точно так же не заграждает.

Как только мы там заняли позицию нам отдали приказ сместиться на позицию, не помню ей название и номер, вот примерно сюда

Схема 9

Мы добрались дотуда, уже была ночь, третьи сутки, и нам отдали приказ вернуться на три с половиной километра назад, километра на полтора выше дороги, к узлу связи. Не понятно зачем, и 200 метров не доходя до него, нам отдали новый приказ отправиться на штурм вот этой точки

Схема 10

Складывалось ощущение, что нас просто хотят загонять, отправить на убой, а потом свалить на нас вину за гибель всего личного состава, который полёг в этом лесу, как на людей, которые с боевой задачей по ликвидации ужасных гранатомётчиков не справились.

Делать было нечего, и мы пошли. В 2 часа ночи нам отдают приказ штурмовать позиции, которые принадлежат хохлам.  никаких приборов ночного наблюдения, ничего. Мы медленно продвигались, дошли до дороги. Ранее, пока мы проводили разведку и искали позицию для работы по площадке, вся линия соприкосновения с противником сместилась вот сюда:

Схема 11

Наши войска из роты разведки продвинулись с севера леса до его южной оконечности. Мы пошли за ними вслед, чтобы ликвидировать гранатомётчиков, которые уже переместились вот сюда:

Схема 12

Попутно, пока проводили разведку местности, обнаружили два наблюдательных пункта с военными камерами:

Схема 13

Доложили об этом командованию, попросили произвести артобстрел данной местности. Они пару раз туда насыпали с АГСа промахнулись на 50 метров, и на этом успокоились.

Мы дошли до дороги, заняли позицию в ожидании противника. Видимо, нас спалили по военной камере и тут же открыли огонь из миномётов. Мы добежали до ближайшего укрепления, там находился небольшой окопчик, в котором сидело около 4-х человек, и далее в течение несколько часов подряд по нам стреляли 2 миномёта и танк. После всё это дело прекратилось, и нам дали приказ возвращаться на ПВД

Зачем так срочно нас было срывать не понятно. Я пытался обсудить этот вопрос с командиром, я говорю: «Какая срочность нашего возвращения?».

Причём если вообще говорить о территории Украины, там очень своеобразная смена дня и ночи. Есть отдельные ночи, когда Луна светит настолько ярко, что видно буквально как днём. И есть обратная ситуация: Луна не светит вообще, а тьма настолько кромешная, что не видно собственную вытянутую руку. И как раз тогда была та самая ночь. Весь этот лес был усыпан перемолотыми сучьями дубовых деревьев, грязь по щиколотку, и пробрать через него обратно три километра ночью это была задача буквально невообразимая.

Меня, естественно, слушать никто не стал, сказали: «Приказ есть приказ, надо топать». Мы уже на тот момент были крайне измождены, не спали, не ели, не пили порядка трёх дней, но тем не менее мы решили возвращаться на базу.

Если говорить про состав спецгруппы: в оконцовке она состояла из достаточно выдающихся бойцов. Командиром спецгруппы был разведчик, который прибыл из мест лишения свободы. Оказался он там по нелепой случайности: кому-​то неудачно дал в лицо, вступившись за друга. А сам он разведчик, с пятилетним опытом, чемпион России по рукопашке среди военных, вообще как бы настоящий «коммандос». Очень хорошо разбирался в различного рода взрывчатке, инженерных устройствах и прочих вещах. И ему надо отдать должное: пока мы с ним лазили по этому лесу, я следовал за ним по пятам, слушал все его рекомендации, и набрался некоторого опыта.

Это населённый пункт Берестовое. От населенного пункта до точки дислокации для выполнения боевой задачи было около трёх с половиной километров.

Схема 14

Вот тут позиции, которые мы заняли. Справа находится позиция пулеметчика, с интервалом примерно 30 метров распределены 4 снайпера.

Схема 15

В населенном пункте Берестовое была с нашей стороны установлена военная камера 125 крат, которая на дистанции в 2.5 км вот здесь под деревом (48.783288, 38.228682 - Kos) засекла корректировщика противника в светлой пиксельке.

Схема 16

Нам по рации сообщили о его местоположении. Я первым его обнаружил. Дистанция была 700 метров, ветер около 3 метров в секунду под углом 30 градусов. Соответственно с камеры наши командиры наблюдали за происходящим.

Схема 17

Я поразил цель первым же выстрелом, в голову, сделал контроль с той же поправкой в одну тысячную, и после этого скрылся в укреплении.

Далее мы еще достаточно долго работали на этом направлении. Мы продвигались вот по этой левой лесополосе вглубь:

Схема 18

Первые пять дней после выполнения этой боевой задачи я остался нести дежурство вот на этой позиции. Моей задачей было не дать противнику с правой стороны зайти к нашим в тыл:

Схема 19

К сожалению погода тогда не была благоприятной. Около минус 10 градусов, днём была оттепель, ночью были заморозки. Около 5 суток, практически без еды и воды, в открытом окопе, я находился там. Отморозил всё, что только можно: руки, ноги, почки, и уже получив серьезное обморожение ног доложил командованию, что здесь ничего абсолютно не происходит уже который день, и отправился в медпункт.

Схема 20

Польский миномёт 120 калибра это крайне неприятная штука. Его особенность заключается в том, что он имеет специальное пластиковое оперение, которое не свистит во время полёта снаряда. То бишь вы слышите как снаряд разрывает воздух за секунду до удара. И эта секунда у вас есть на то, чтобы упасть. Если вы этого не сделали всё может плохо кончиться. К моему большому сожалению, я так понимаю, квадрокоптер увидел в камеру мою снайперскую винтовку с огромным тепловизионным прицелом за полмиллиона, и прицельный огонь вёлся только по мне. Эти 250 метров я бежал достаточно долго, минут наверное 10: я бежал, слышал свист, падал, снова вставал, бежал, пробегал 10 метров, слышал свист, и снова падал, и так достаточно долго.

В какой-​то момент, примерно 10 января, всех силовиков из моих войск отправили работать в сторону Бахмута. Всех сняли с этих направлений, туда поставили, на захваченные территории, местных каких-​то вояк, вроде бы казаков, может быть ополченцев, не важно.

Задача была очень простая и гениальная: отрезать основные автомагистрали вот в этих точках.

Основной проблемой было форсирование реки. Двумя самыми проблемными участками были вот эти:

Схема 21

Обратите внимание вот на этот объект:

Схема 22

Это так называемый «Эко центр Paradise».  этот промышленный центр находился где-​то в 200 метрах за устьем реки со стороны противника, и имел важнейшую стратегическую роль:

Схема 23

Тот, кто сумеет переправиться через реку и взять под контроль данный объект, сможет организовать себе важнейший плацдарм для наступления войск, чтобы отрезать автомагистраль  и прекратить снабжение населенного пункта «Подгородное». От промзоны «Экоцентр» до автомагистрали примерно около километра.

На карте изображён маршрут движения наших войск:

Схема 24

Общая длина маршрута около 5 км.

самой главной моей ошибкой, как я уже говорил, было то, что я решил попасть к самым лучшим из лучших, но обстоятельства сложились таким образом, что в какой-​то момент все наши войска попали в засаду, и никого не осталось, по крайней мере из тех, на кого можно положиться в бою. Но при том выполнение невыполнимых боевых задач в контексте работы никто не отменял. Дистанция, которую мы преодолели примерно за 2 недели составила около 5 км.

У нас же маршрут получился длиннее, 7 км. Обратите внимание на этот крупный лесной массив:

Схема 25

Наши войска продвигались по лесополосе вдоль полей, чтобы зайти в этот лесной массив. Место, где лесополоса подходит к лесному массиву, было идеальным для того, чтобы помешать нашим войскам войти туда.

Нашей задачей было занять правую лесополосу, зачистить 10 позиций, закрепиться там, чтобы войска противника не смогли зайти в тыл нашим коллегам.

Штурм длился 18 часов подряд. Командование не нашло ничего умнее, чем просто отправлять одно штурмовое отделение за другим примерно с интервалом в полчаса. Вот в этой точке они все благополучно полегли, где-​то примерно около 200 человек. Гора трупов была примерно как в фильме «300 спартанцев».

Схема 26

На тот момент время было где-​то около 4 часов ночи. Из всех штурмовиков не осталось вообще никого. В роте осталось 20 человек: это сапёры, такелажники, снайпера, ну собственно и всё.

В 4 часа ночи нам отдают приказ идти на штурм: с двумя снайперскими винтовками СВД, без тепловизионных прицелов, без ночников, без ничего. Естественно я поинтересовался: «А что мы там будем делать в кромешной темноте?», никто мне никаких комментариев по этому поводу не дал.

Мы решили поступить хитро: в лоб не пойти, это бессмысленно, там уже все давным-​давно мертвы. Мы выползли позади лесополосы, примерно вот в этой точке, в поле из подсолнухов, углубились где-​то метров на 30 и поползли вот сюда.

Схема 27

К тому моменту лишь пара бойцов из всех, кто пытался сюда прорваться с тяжелыми ранениями сюда добрались, и вели бой, по крайней мере делали отчаянные попытки.

Проползая в точке, на которой мы свернули влево, мы с коллегой-​снайпером услышали голоса в поле. По имеющейся у меня информации никаких наших бойцов там быть не могло. Мы предположили, что там находится секрет противника, и не ошиблись. Мы вернулись назад, собрали два последних штурмовых отделения по 6 человек из такелажников, то бишь из тех ребят, которые вообще никогда не воевали, и скорее всего на это не способны.

Одно штурмовое отделение зашло чуть справа, сюда в поле, мы выдвинулись в лоб, и клином зашли на эту позицию.

Схема 28

Кто из личного состава противника был убит, кто ранен, я не в курсе, я туда не дошёл, не было такой задачи, туда зашли штурмовики: кого-​то вырезали, кто-​то убежал. Секрет с пулеметным расчетом здесь был ликвидирован.

Пока шёл бой с секретом, я медленно прополз в точку начала лесополосы.

После туда подтянулись оставшиеся штурмовики. Пока собирались штурмовые отделения, пока мы готовились зайти, прошло порядка двух часов и уже начало светать. Время было около 6.

Штурмовые отделения добрались до нас, а часть из них осталась в поле: их продвижение было остановлено пулеметным расчётом. Их всех прижало к земле, никто не мог понять откуда ведётся огонь. К слову: здесь находился пулеметный расчёт, здесь, вот в этой точке, и по бокам было 2 позиции снайперов.

Схема 29

Все были с банками  с тепловизионными прицелами: никаких вспышек, никакого дыма, вообще ничего. За все 18 часов штурма откуда ведётся огонь было абсолютно не ясно.

Когда мы оказались в начале лесополосы к нам подъехал танк. Вот примерно на эту позицию.

Скажу честно: у меня не было вообще никакого желания выполнять их работу, тем более с СВД. Почему я должен со снайперской винтовкой первым идти в бой? Крайне не хотелось, но ситуация была достаточно не простой. Либо мы будем так дальше все лежать, вернётся танк, начнётся артиллерийский обстрел (а там никаких укреплений нет, мы просто лежали на голой земле между деревьями), либо мне нужно идти в штурм одному, либо погибнуть вместе с ними. Я решил что последний вариант вообще не вариант. Сообщил отказавшимся идти в штурм штурмовикам: «Я сейчас разберусь с хохлами, а потом вернусь за вами», и ушел.

Я дошёл до блиндажа, до первого укрепа, где лежал израненный пулемётчик, добил его, взял трофейный «Калаш», десяток магазинов, гранат, и пошёл зачищать укрепления.Если говорить о причинах того, почему мне вообще удалось провернуть подобное. Как сказал один из моих инструкторов в «Воеводе»: «То, что провернул Джон Рэмбо в фильме, залетел и ликвидировал сто человек личного состава противника, такое невозможно».

Всё очень просто: наши войска никогда не отступали, никогда не сдавались в плен, никогда никого в плен не брали, всегда только смерть и больше ничего Это наводило ужас на противника. Мне лично повезло, они просто не знали, что я был один, и это сыграло определённую роль.

После на эту позицию подтянулись командующий офицерский состав и остатки бойцов. Нас осталось около 20 человек. Те 12 бойцов, которые отказались пойти в бой: я им это простил, иначе там некому было бы держать оборону.

Моё командование очень вдохновилось моим подвигом, и назначили меня командиром взвода из 30 человек.

Ролик 2

Вся работа по зачистке данных позиций заняла где-​то примерно минут 15: все противники сбежали, выяснять кто пришёл с ними воевать они не сильно захотели. Большим плюсом проделанной работы было то, что нам досталось огромное количество трофеев. Они побросали всё и убежали. Где-​то около 30 рюкзаков с различного рода барахлом.

Мало что полезного, удалось там найти дальномер лазерный какой-​то копеечный, но самое важное: три натовских бронежилета. Они состояли из кевлара, кордуры и керамических плит класса защиты БР-6, весили изделия где-​то около 6 кг всего-​навсего. Очевидно это одна из лучших экипировок, которую можно на нашей планете достать за деньги.

Мы еще около 3-​хдней дислоцировались на данных позициях, а после нас переместили на позиции в лес, который находится слева. Мы организовали оборону вот этого лесного массива:

Схема 31

Нам чётко сказали: «Вы должны быть на оттяжке в 200 метров, прикрывать своих бойцов». Т.е. заниматься типичной снайперской работой.

После в какой-​то из дней мне отдали приказ в 2 часа ночи явиться в штаб, который находился вот тут (48.647437, 38.048266 - Kos):

Схема 32

Был проливной дождь, грязи по щиколотку, ноги тонули, и преодолеть дистанцию в 3.5 км до офицерского блиндажа задача была не простая. Я пошёл до штаба. Я был очень уставший, дошёл дотуда, был очень голодный, попил кофейку, поел печенек. Мне сообщили контрольные точки, которые необходимо захватить и закрепиться на них. Я особо вдаваться в подробности не стал, просто запомнил их, и ушёл к своим офицерам в блиндаж.

Уже после немножко отдохнул, привёл себя в порядок, на следующее утро примерно часов через 8 нам нужно было выдвигаться.

Мои прогнозы сбылись: никто из них живым до рубежа наступления на объект на другой стороне реки так и не дошёл.

Нашей первоначальной задачей было пройти через следующий лесной массив, пересечь открытый участок длиной 250 метров, зайти в лес вдоль реки Бахмутка, найти в реке отмель для переправы через понтонные мосты. Другим штурмовым отделениям нужно было пройти реку через брод, находящийся под мостом.

Схема 33

Мы выдвинулись, собрали всех штурмовиков, все отделения, было утро, около 10. Нам был отдан приказ выдвигаться не первыми, перед нами выдвинулся еще один штурмовой взвод в 30 человек.

Дойдя до выхода из леса до открытого пространства, я осмотрелся, посмотрел, что вроде бы никого нет, ну и чего опасаться, если вся дальнейшая территория, по данным разведки, принадлежит нам.

Как в итоге оказалось союзные войска сумели пройти по левой стороне дороги, пересечь дорогу и закрепиться вот в этой точке (48.644896, 38.012534 - Kos):

Схема 34

Им был отдан приказ держать круговую оборону. Так вышло, что они там были не первый день, и все средства связи, радиостанции, у них просто сели, и они просто палили по всем, кого видели, включая нас.

Я выдвинулся первой тройкой к кустам около реки, мы пробежали около 20 метров, и по нам открыли огонь из пулемёта с дистанции примерно 500 метров наши собственные союзники.

Как вы видите, здесь проходит дорога, по этой дороге ездила техника и вырыла большие рытвины от гусениц в грунте. Было достаточно влажно, сыро, были большие лужи после дождя, во всю эту грязь я нырнул «рыбкой», и где-​то ещё час под пулемётными очередями лежал там (48.647382, 38.018130 - Kos).

Схема 35

Мы пытались с ними связаться всеми правдами и неправдами, ничего не удалось, и не осталось ничего иного как идти в обход. Я со снайперской винтовкой по вот этой дороге (дальше она повернула направо), прополз около 300 метров за пару часов.

Схема 36

Благо мне повезло, что вся моя экипировка весила минимум, иначе я бы полз очень долго. Мои бойцы тем временем отступили назад в лес, спустились в ров между лесами, мы встретились и пошли в обход через эту гору сверху по территории наших союзников, так называемой «роты разведки».

Схема 37

Добрались до начала спуска с горы (до ближайших кустов было 300 метров), на наше счастье там был достаточно большой уклон с горы, где-​то около 15 градусов. Я снова выдвинулся первой двойкой, в авангарде всех, со снайперской винтовкой, побежал со всех ног. По нам снова открыли пулемётный огонь союзники со старой позиции, а еще у противника находился пулемет на холме. В придачу к ним ещё пара снайперов.

Время было около 12 дня. Здесь находились позиции разведроты, это были ребята-​тувинцы, наши дальневосточные братья.

Они с трудом говорили по-​русски. Я попытался у них выяснить ну хоть что-​то. Мне вообще казалось, что там снова стреляют наши, потому что по данным разведки весь этот лес принадлежал нам, а по нам вели огонь с правой стороны. Я попытался узнать у них где находятся наши позиции, кто командир, есть ли у них рация.

На наше счастья в процессе штурмов у нас появлялись в распоряжении вражеские радиостанции. Мы слушали переговоры противника и были всегда в курсе того, знает он где мы находимся или нет. Пока я проводил разведку вдоль реки, искал место для переправы, мне моё командование сообщило, что хохлы меня засекли, и что мне оттуда пора сваливать. Я благополучно убрался восвояси.

Я говорю: «Поплывём значит вплавь, а что нам ещё остаётся?». Мы переместились к мосту.

Схема 40

Все они оттуда противником были благополучно выбиты.

В 2 часа ночи мне отдают приказ, что я должен возглавить резервное штурмовое отделение и закрепиться на позиции за мостом, где за последние 2 суток не смог закрепиться никто.

Изучая карту данного объекта я пришел к выводу, что вот это здание, которое было обозначено как здание штаба, это единственное капитальное строение, которое вообще присутствует в этой сельскохозяйственной промзоне.

Схема 41

Оно находится посередине и с точки зрения военной теории является хорошим местом для ведения обороны, в отличие от всех прочих.

Вот так выглядит парадный вход в это здание.