Как представлял себе Запад Россию сто лет назад... Что изменилось?

von_hoffmann — 29.05.2023

«ПОД РАЗВЕСИСТОЙ КЛЮКВОЙ» (От нашего лондонского корреспондента)
Удивительно не везет России за границей. Ее не только не знают, на нее злостно клевещут…
Иностранцы, прежде всего, увлекаются романтической стороной всего происходящего в России и поэтому бесконечно далеки от реального представления о ней. Им чудится, что у нас на каждой улице лежат дымящиеся бомбы, на каждом перекрестке стоит по виселице, за каждым углом анархист с кинжалом в руках поджидает министра, а среди всех этих прелестей, на фоне теремов Василия Блаженного, кремлевских стен и золотых куполов, гуляют женщины в костюмах боярынь во вкусе Максима Горького, проносятся казаки и полиция в погоне за революционерами, проезжают высшие чиновники в автомобилях, а кроме того время от времени пробегают медведи.
Большой успех имеет сейчас в Лондоне пантомима «Восток и Запад», поставленная в «Empire Theatre». Публика каждый вечер заполняет весь зал.
Пантомима эта очень интересна как образчик представления, какое имеют англичане о нашем отечестве. К сожалению, нужно констатировать, что верность картины, несмотря на всю пышность постановки, соответствует таким познаниям по географии и истории, за которые ученику второго класса гимназии, при значительной снисходительности, можно было бы поставить единицу.
Место действия пантомимы «Восток и Запад» захватывает довольно порядочный кусок земного шара. Начинается она в Токио, кончается в Москве. Героем ее является английский путешественник Жак Бересфорд, совмещающий необыкновенное благородство с поразительной удачливостью, в качестве комика выступает француз Жан-ле-Пре, а в качестве злодея – граф Вераскин – удивительно гнусный тип, совершающий пакости всюду, куда ни попадет: от Токио до Москвы, и кончающий покушением на высокопоставленную особу, предпринятым без всяких поводов, просто потому, что русские имеют некультурную привычку убивать сановников.
Из типов, претендующих быть чисто-русскими, на сцене выделяются следующие: 1) монах, 2) полицейский, который одет и загримирован великолепно, и все время кого-нибудь «тащит и не пущает», 3) медведь, 4) кафешантанная певица, которая так предана своему делу, что даже у себя дома ходит не иначе, как в театральном костюме, декольтированная, подкрашенная, затянутая, в коротенькой юбочке, открывающей ноги выше колен, 5) ее брат – хулиган, 6) муж, который бьет свою жену, 7) вышеупомянутый граф Вераскин, по происхождению аристократ, по профессии пакостник, 8) высокопоставленная особа, сидящая в автомобиле, кидающая в народ деньги, совершающая суд и расправу посредине Красной площади в Москве, 9) Иван – человек в русском кучерском костюме, который занимается только тем, что пляшет при всяком удобном и неудобном случае, пляшет среди слез так же весело, как и среди смеха.
Исполняет эту роль русский, некто г. Пешков, несомненно, талантливый плясун, пользующийся заслуженным успехом.
Все действующие лица переживают ряд романтических приключений на фоне декораций, которые написаны с несомненным желанием придерживаться истины, но в то же время не лишены курьезных lapsus’ов. Красная площадь в Москве, написанная, очевидно по фотографии, великолепна, но фантазия художника пристроила на ней целый ряд каких-то павильонов, народные качели и тому подобные принадлежности Девичьего поля. Костюмы за исключением монаха и полицейского совершенно фантастичны, являясь произвольными вариациями на тему боярского платья, казацкой черкески и малороссийской народной одежды. Для сцен с участием балета художник, рисовавший их, прибавил еще от себя немного татарского и, пожалуй, индейского. Получилось очень красивое фантастическое сочетание, на которое, пожалуй, стоит посмотреть.
Но публика относится к постановке пантомимы с доверием. Во время хода действия можно слышать восклицания: «А, вот как одеваются русские женщины. Красиво!» Мой спутник совершенно серьезно спросил меня, зачем у нас посредине главной площади в Москве воздвигнута ветряная мельница (он принял качели за ветряную мельницу).
С такой же наивной доверчивостью отнеслась публика и к кнуту, играющему большую роль в течение всего последнего действия. Этот кнут имел большой успех, и каждый удар, каким наделяли друг друга «по русскому обычаю» актеры, сопровождался аплодисментами или смехом. В самый разгар успеха кнута, когда муж высек им посреди Красной площади свою жену, боярыни и монах любовались этим зрелищем, а француз собирался спасти бедную женщину – сосед совершенно серьезно сказал, наклоняясь ко мне: «Вы знаете, у нас в парламенте сегодня предъявлен запрос о поступке судьи, приговорившего 12-летнего мальчика к шести ударам розгой за кражу в пять пенсов».
По-видимому, он хотел подчеркнуть этим всю разницу культурного уровня русских и англичан и был, кажется, огорчен, узнав, что и у нас кнут не является предметом первой необходимости.
Лопатин Н., «Русское слово», №86, 1910 год

Найдено здесь: https://westernbourg.livejournal.com/1721576.html



или

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив