Как поссорился Никита Сергеевич с Цзэдун Ичановичем

augean_stables — 15.09.2025 Часть первая, половинчатая



Когда товарищ Сталин умер, или, как говорили злые языки, его черти в ад утащили, в Пекине испытали смешанные чувства: вроде того, как видишь любимую тёщу, летящую в пропасть на твоём автомобиле. С одной стороны, Мао Сталина не любил, но побаивался, а потому и подписывал с Советским Союзом довольно-таки колониальные соглашения, и отправлял в Корею миллионы «добровольцев», понесших там огромные потери. Среди последних был один из сыновей председателя КНР, на что Мао отреагировал с характерным равнодушием.

С другой стороны, к 1953 году председатель КНР ощущал себя куда увереннее, чем несколькими годами ранее. Американцы не то что не собирались помогать бежавшим на Тайвань гоминьдановцам — они с огромным напряжением держались в Корее. Для Мао, признававшего только силу, это было лучшим доказательством того, что западный империализм — «бумажный тигр». Освободившись после смерти Сталина от необходимости воевать на Корейском полуострове, в Китае почувствовали себя ещё увереннее и без всякой опаски ожидали визита Никиты Хрущёва.

— Большой дурак, — сардонически сказал Мао о новом советском руководителе, приехавшем в Пекин с ворохом заманчивых предложений. Никита Сергеевич был настроен чрезвычайно оптимистически и, как это видится сегодня, собирался установить с китайскими товарищами равноправные отношения... сохраняя, конечно, верховенство Москвы в идеологических вопросах. Поэтому Хрущёв привёз в Пекин целый воз пряников: инвестиции, расторжения ряда унизительных для КНР договоров, досрочный отказ от советских военных баз.

Мао не верил своим глазам: для ветерана партизанских походов гражданской войны в Китае поведение Хрущёва казалось верхом недомыслия. Идёт на уступки, не прося ничего взамен. Разве такой человек может возглавлять мировое коммунистическое движение? Издеваясь, председатель преподнёс улетавшей советской делегации двенадцать томов сталинских сочинений. Московские гости поморщились, но подарок взяли... и постарались потерять его в аэропорту. Напрасно — китайские товарищи проследили за тем, чтобы тома улетели вместе с Никитой Сергеевичем.

Вернувшись домой, Хрущёв, разумеется, не подал вида, сообщив народам Союза о баснословном успехе своей поездки. Но выводы сделал, причём совершенно обратные действительности. Никита Сергеевич решил, что китайцы просто не поверили в искренность его намерений. Доказывая подлинность советской дружбы, в Москве взялись не только помочь в индустриализации Китая, но и превратить КНР в ядерную державу. Мао от помощи не отказывался, но в свойственной ему манере заметил своему врачу, что СССР не должен учить китайцев «срать и ссать».

Председатель сам мог научить этому кого угодно. С презрением наблюдая за начавшейся в Советском Союзе «оттепелью», он призывал не бояться атомной войны. Что с того, если погибнут миллионы? Прежде всего сгорит империализм, и тогда уцелевшие китайцы смогут приступить к строительству коммунизма. А что Хрущёв? Решился стрелять в Венгрии лишь после того, как он, Мао, открыто призвал к этому. Слабак! Мао всё чаще позволял себе поругивать советский «великодержавный шовинизм» и — что иронично — восхвалять «настоящего коммуниста» Сталина.

Неловкие примирительные жесты Хрущёва воспринимались в Пекине как оправдания, а кто оправдывается — тот конченный человек. В начале 1957 года советский лидер лично явился в посольство КНР, чтобы поприветствовать прибывшую делегацию, но то, что должно было стать жестом доброй воли, обернулось почти что скандалом. Ничуть не благодарные за тёплые слова, китайские дипломаты начали задавать Никите Сергеевичу неприятные вопросы про самокритику, которой не было, и его личную роль в том, что на XX съезде было названо отступлением от норм социалистической законности.

Было очевидно, что китайцы хамят по указке своего руководства, но Никита Сергеевич не сдавался. Разгромив «антипартийную группу» с примкнувшим к ней Шепиловым, советский вождь надеялся на юбилей Великого Октября, по случаю сорокалетия которого Мао удалось уговорить на визит в Москву.

Арбузариум

*
Часть вторая, финальная



Если Никита Сергеевич рассчитывал, что в роли гостя председатель Мао окажется более приятным человеком, то его ждало жестокое разочарование. Прилетев в столицу СССР, китайский лидер то и дело позволял себе откровенно грубить и советским хозяевам, и европейским коммунистам. Язвительно прервав застольную речь, Мао громко спросил: «Товарищ Хрущёв, я уже пообедал, а вы закончили свою историю про Юго-Западный фронт?» Хрущёв старался не допустить скандала, но это, кажется, только раззадоривало председателя.

Он был вполне уверен в себе (в Китае как раз добивали «правую оппозицию») и снова вернулся к излюбленной теме неизбежности ядерной войны с империалистами. На вопрос вождя коммунистов Италии о том, сколько же после этого останется итальянцев, китаец без тени улыбки отвечал: «Нисколько. А почему вы считаете, что итальянцы так важны человечеству?» Хрущёву пришлось вытерпеть и это, и недовольство гостя московским балетом, и многое другое.

Открытой ссоры не случилось, но из СССР Мао вернулся в задиристом, боевом настроении. Он снова публично осудил тех, кто слепо копирует советские методы, вместо того чтобы идти к социализму китайским путём. Начинался знаменитый «Большой скачок», и героями дня стали люди, умевшие одним ударом палки прикончить нескольких воробьёв. Обгоняя английские показатели, в деревнях варили паршивую сталь, в то время как Мао пообещал превратить больницы в школы, ведь больных при коммунизме не будет.

Агрессивность Пекина в отношении Москвы трудно было объяснить рациональными доводами, ведь, несмотря на успехи «Скачка», КНР ещё во многом зависела от советской помощи. Пытаясь рационализировать непонятное, Хрущёв решился на новое усилие — с большим трудом вырвав у китайцев согласие, летом 1958 года Никита Сергеевич отправился в КНР с неофициальным визитом. На этот раз Мао сделал всё, чтобы Хрущёв наконец-то усвоил урок: председатель пускал гостю в лицо кольца табачного дыма и значительную часть времени принимал его в бассейне.

Выглядело это довольно странно, особенно на фоне вновь поднятой темы атомной войны. Не ожидавший, что ему в буквальном смысле придётся раздеться до трусов, Никита Сергеевич вернулся в Москву раздражённым и уставшим. Первого секретаря охватило чувство фатализма, и он предоставил советско-китайским отношениям свободно плыть по течению. В 1959 году Хрущёв отправился в США — поездку, доставившей ему и политический капитал, и личное удовлетворение: капиталисты принимали советского лидера куда радушнее китайских товарищей.

В Пекине ревниво следили за советско-американским «флиртом», а Хрущёв, как будто бы рассчитываясь с Мао за свою терпеливость прежних лет, перешёл в контрнаступление. Никита Сергеевич язвительно комментировал громкий провал «Большого скачка», не скрывая своей насмешливости в разговорах с западными коммунистами. Для Мао это было тем обиднее, что сам он вынужден был маневрировать, косвенно признавая неудачу стратегии «Три года упорного труда — десять тысяч лет счастья». Китайцы миллионами умирали от голода.

Дело шло к открытому скандалу — и он действительно произошёл осенью 1959 года. Прилетевший в Пекин Хрущёв с нарочитой откровенностью поддержал Дели в разворачивающемся китайско-индийском территориальном конфликте. Когда министр иностранных дел КНР завопил про «индийский империализм», первый секретарь сумел перекричать его, в конце концов предложив китайцу «заткнуться». Улетая, Никита Сергеевич злобно обозвал Мао старой калошей — ещё не публично, а среди коллег.

Но в Пекине всё поняли правильно, постаравшись опередить «северных друзей». С весны 1960 года пекинский официоз открыто называл советское руководство «ревизионистским», вынудив тем Хрущёва ответить. Выступая несколькими неделя позднее в Бухаресте, Никита Сергеевич назвал Мао ультрадогматиком, левацким ревизионистом и — ещё раз — старой калошей. И следом, в один миг отозвал из КНР всех советских специалистов, после чего братский союз двух коммунистических режимов развалился уже окончательно и бесповоротно.


Арбузариум

Оставить комментарий

Популярные посты: