Выставка «Стиль Марии-Антуанетты» в Музее Виктории и Альберта

euro_royals — 23.09.2025

Самая модная, обсуждаемая и противоречивая королева в истории, Мария-Антуанетта — её имя вызывает в воображении как образы чрезмерной роскоши, так и предметы и интерьеры невероятной красоты. Австрийская эрцгерцогиня, ставшая королевой Франции, оказала огромное влияние на европейский вкус и моду своего времени, создав уникальный стиль, который и сегодня обладает универсальной привлекательностью и актуальностью… История Марии-Антуанетты переосмысливалась и находила новое применение каждым последующим поколением в соответствии с его собственными целями. Редкое сочетание гламура, зрелищности и трагедии, которое она олицетворяет, остается столь же опьяняющим сегодня, как и в XVIII веке.

Сара Грант, куратор выставки «Стиль Марии-Антуанетты» в Музее Виктории и Альберта

Данная выставка исследует истоки и бесчисленные возрождения стиля, сформированного самой модной королевой в истории — Марией-Антуанеттой. Будучи иконой стиля своего времени и одной из первых знаменитостей современной эпохи, одежда и интерьеры, которые примеряла и которым следовала злосчастная королева Франции в последние десятилетия XVIII века, оказали продолжительное влияние на более чем 250 лет дизайна, моды, кино и декоративного искусства.

Выставка прослеживает культурное влияние стиля Марии-Антуанетты и её непреходящее вдохновение для ведущих дизайнеров и творцов — от Софии Копполы и Маноло Бланика до Moschino и Вивьен Вествуд. В экспозиции представлены исключительно редкие личные вещи, принадлежавшие и носившиеся Марией-Антуанеттой, включая богато украшенные фрагменты придворного платья, шёлковые туфли королевы и украшения из её личной коллекции. Сервиз королевы из Малого Трианона, её аксессуары и интимные предметы из её несессера впервые демонстрируются за пределами Версаля и Франции.

Современные предметы от-кутюр от таких дизайнеров, как Moschino, Dior, Chanel, Erdem, Vivienne Westwood и Valentino, будут представлены вместе с костюмами, созданными для экрана, — например, для фильма Софии Копполы «Мария-Антуанетта» с Кирстен Данст в главной роли, получившего «Оскар», а также с туфлями, специально разработанными для картины Маноло Блаником.

Мария-Антуанетта оказала влияние не только на моду, дизайн, интерьеры, садово-парковое искусство, изящные и декоративные виды искусства своего времени, но и продолжает воздействовать на развитие графического и декоративного искусства, моды, фотографии, кино и перформанса на протяжении более двух с половиной столетий.

Тобиас Кормайнд, управляющий директор крупнейшего в Европе интернет-магазина бриллиантов 77 Diamonds, посетил превью выставки, заявив, что экспозиция в Музее Виктории и Альберта приведет в восторг поклонников ювелирного искусства.

Он сказал: «Безвременная смерть Марии-Антуанетты лишь упрочила её место в истории как одной из величайших икон стиля, а её любовь к роскоши продолжает будоражить умы спустя столетия.

Больше всего меня поразило в Музее Виктории и Альберта то, что я увидел её невероятную шкатулку для драгоценностей — обычно хранящуюся в Версале — впервые выставленную рядом с украшениями из её коллекции. Было удивительно видеть эти сокровища, некогда принадлежавшие королевскому двору, вновь собранными вместе со всего мира».



***

Рецензия The Times:

«Все взоры будут обращены на тебя», — написала австрийская императрица Мария Терезия в письме, отправленном её 14-летней дочери Марии-Антуанетте через несколько часов после того, как та покинула Вену и отправилась в Версаль в 1770 году. Даже мать с такими высокими чаяниями, как у Марии Терезии, никогда не могла представить, что эти слова останутся актуальными спустя более двух столетий.

Выставка «Стиль Марии-Антуанетты», которая открылась в Музее Виктории и Альберта в Лондоне 20 сентября, представляет более 250 экспонатов, включая ряд исключительных предметов, предоставленных на время и никогда ранее не выставлявшихся за пределами Версаля. Среди них — шелковые туфли французской королевы, украшения из её личной коллекции и последнее письмо, которое она написала.

Это всего лишь новейшее воплощение нашей вечной одержимости женщиной, чьи эстетические запросы и траты будоражили умы всего мира — при её жизни и долгие годы спустя. Её искусство одеваться стало источником вдохновения для самых разных фигур — от императрицы Жозефины до бунтарки Вивьен Вествуд, не говоря уже о Маноло Бланике (компания которого, кстати, выступила спонсором выставки). Она была принцессой Дианой своего XVIII века, только масштабнее — инфлюенсером изначальным, чья формула успеха остаётся актуальной и по сей день.

На экране существовало бесчисленное множество образов Марии-Антуанетты: от облачённой в золото Грейс Келли, которая воплотила её на маскарадном балу в фильме «Поймать вора» (1955), до Кирстен Данст в картине Софии Копполы «Мария-Антуанетта» (2006). Пастельная палитра этого фильма, от сладости которой буквально сводит зубы, была навеяна коробкой макаронс от Ladurée, а туфли для него создал Бланик.

Её якобы сказочное существование было навеки законсервировано трагическим финалом «и они не жили долго и счастливо». Пожалуй, самым трогательным экспонатом здесь, в ужасном искажении истории Золушки, является единственная бежевая туфелька с бантом, которую королева потеряла, спасаясь бегством из Тюильри, когда дворец был взят штурмом революционной толпой в 1792 году. Год спустя, в возрасте 37 лет, ей отрубили голову.

В то же время её саму во многом вычеркнули из её собственной истории, в том числе когда дело доходит до стиля. Как говорит куратор декоративного искусства Версаля Элен Делалек: «Хотя мы обычно говорим о стиле Людовика XVI, правильнее было бы назвать стиль того периода стилем Марии-Антуанетты».

Эта выставка надеется исправить эту несправедливость и превратить двумерную икону моды в более реального человека. Но давайте начнем с платьев и украшений, потому что именно это — помимо печально известной фразы «Пусть едят пирожные», которая сейчас считается апокрифичной — приходит нам на ум в первую очередь. И мы думаем о чрезмерности.

Лишь малая часть того, что носила Мария-Антуанетта, сохранилась, но Музей Виктории и Альберта проделал хорошую работу, собрав вместе приблизительную реконструкцию. Один из поразительных экспонатов — версия её свадебного платья, созданная четырьмя годами позже для герцогини Гедвиги Елизаветы Шарлотты, будущей королевы Швеции. Это придворное платье — представьте юбку на фижмах такой ширины, что пройти можно лишь через самые широкие дворцовые дверные проемы — было создано из похожего серебряного узорчатого шелка и в аналогичном стиле.

Если прибавить к этому кринолин, металлические кружева и шлейф, то это платье, как сообщал один придворный на свадьбе Елизаветы Шарлотты, было «великолепным, но ужасно тяжелым, что заставляет меня верить, что принцесса с облегчением сбросит его в свой свадебный день».

Но тяжесть наряда была не единственной ношей, с которой пришлось столкнуться Марии-Антуанетте в её большой день. Её платье было расшито бриллиантами, как и наряды присутствовавших в Версальской королевской часовне придворных. Среди эпических сокровищ на выставке — бриллиантовое ожерелье Сазерленд, сверкающие камни размером с шоколадные драже. Художница Элизабет Виже-Лебрен — официальный придворный живописец и главный летописец образа Марии-Антуанетты — писала о ней в парадном платье как об «усыпанной бриллиантами, и когда на них падал солнечный свет... это было ослепительно». На портрете работы Виже-Лебрен 1778-79 годов Мария-Антуанетта, затянутая в эпические объёмы белого и золотого шёлка, выглядит не столько как женщина, сколько как галеон или (простите мне это сравнение) гигантское пирожное.

Однако на картине той же художницы, написанной четырьмя годами позже, Мария-Антуанетта в платье-рубашке, перед нами предстает именно женщина — одетая, или, точнее, по словам шокированных современников во Франции, дезабилье в облаке простого белого муслина. Это был портрет, заказанный самой королевой — так она видела себя и хотела, чтобы её видели другие. Однако её наряд, сочтенный непозволительно похожим на нижнее белье, вызвал такой скандал, что полотно пришлось убрать из публичной экспозиции.

Его заменила Мария-Антуанетта с розой — ещё одно творение Виже-Лебрен, на котором королева вызывающе повторяет ту же самую позу. Изменилось только то, что на ней надето: платье из синевато-стального шелка, которое может показаться экстравагантным современному взгляду, но по меркам французского двора XVIII века считалось непринужденным. Этот портрет, который часто называют «Моной Лизой Версаля», хранится в Малом Трианоне — небольшом, но идеально продуманном дворце в двадцати минутах ходьбы, куда королева отправлялась, чтобы скрыться от придворной жизни.

Побывав в личных покоях королевы в Версале — удивительно тесных, клаустрофобных помещениях, встроенных, как кусочки пазла, вокруг огромных парадных залов, с видом на два маленьких, обшарпанных внутренних дворика — я понимаю, почему ей нужно было место, куда можно было бы сбежать. Публичные пространства были именно что публичными: любой мог войти и уставиться. Её апартаменты были своего рода лисьей норой.

На территории Малого Трианона королева создала — с известностью, впоследствии сменившейся скандалом, — Le Hameau, искусственную деревушку, которая служила ей полномасштабным вариантом Нетландии. Здесь был вызван к жизни допотопный мир, который, по иронии судьбы — в то время как она играла в крестьянку, пока настоящие французские крестьяне начинали голодать, — сыграет свою роль в её падении. Если вы поедете туда сегодня, то подумаете, что это похоже на нечто, сотворённое Диснеем, хотя даже Дисней не додумался бы поместить бальный зал в амбар.

Именно в этом заключается противоречие, лежащее в основе стиля Марии-Антуанетты. Что может быть более расточительным, более нелепым, чем бальный зал в амбаре? И в то же время, что может быть дальше от того, что раньше считалось королевским?

По словам куратора выставки Сары Грант, её истинное влияние заключалось в том, что она возглавила «осознанный отход от тяжеловесной, вычурной формальности и жёстких рамок прошлого». Благодаря ей «мода становилась все более лаконичной и непринужденной». Кроме того, как отмечает Грант, в её эстетике присутствовала новообретённая и ничем не прикрытая женственность — своего рода «girl power». «Она была, — просто добавляет куратор, — самой модной королевой в истории».

Более того, многое из того, что она приняла, было «провокационно современным». Её современность касалась не только вопросов имиджа. Она стала первой французской королевой, которая сама кормила своих детей. Она оказывала столь необходимую поддержку женщинам-художницам, таким как Виже-Лебрен.

В своем гардеробе и интерьерах королева отдавала предпочтение более легким тканям и натуралистичным цветочным украшениям. Василек был одним из ее любимых мотивов, будь то на платье, на фарфоровом сервизе Севр или вырезанный — вместе с лютиками и розами — на мебели в ее спальне в Малом Трианоне.

Рядом с той спальней находится Кабинет подвижных зеркал, где зеркала поднимаются, чтобы закрыть окна ночью, и, как следствие, это может служить метафорой — как и ее личные покои в Версале без вида, — для всего ее существования в целом.

Конечно, её история остаётся историей излишеств. Например, она заказывала по 80–90 платьев в год и по четыре пары туфель в неделю. Однако в этом она не отличалась от предыдущих французских монархов (её предшественница, Мария Лещинская, жена Людовика XV, тоже делала расточительные покупки) и от своего мужа, который разорительно тратился на военные кампании.

Изменения касались общего контекста этих трат. Франция переживала финансовый кризис. Она больше не могла себе позволить содержать своих короля и королеву.

Как отмечает Коппола в каталоге выставки, изначально её интерес к Марии-Антуанетте был частично вызван тем, что та была «плохой девочкой», которая, «казалось, облизывала взбитые сливки с пальца, пока страдали нуждающиеся». Но чем больше режиссёр узнавала о ней, «тем больше она казалась женщиной в безвыходном положении, с большим сердцем, но без власти сделать что-либо за пределами своей жизни — жизни, которую она превратила в творческое пространство, погружаясь в красоту и удовольствия». Коппола заключает: «Её винили за беды своего времени, как, кажется, винят и других женщин в истории».

Итак, позволим же последнее слово сказать самой Марии-Антуанетте, взяв его из письма, которое она написала из тюрьмы в 1793 году: «Мы видели приятный сон, вот и всё».


Бисерная шелковая туфелька Марии-Антуанетты


Грейс Келли в фильме «Поймать вора» (1955)


Туфли «Antonietta» от Manolo Blahnik


Свадебное платье герцогини Гедвиги Елизаветы Шарлотты (впоследствии королевы Швеции)


Бриллиантовое ожерелье Сазерленд


Кейт Мосс на фотосессии в парижском отеле Ritz в 2012 году


Франсуа-Юбер Друэ - Мария-Антуанетта, королева Франции, в придворном платье, 1773


Robe de Style Жанны Ланвен 1922-23


Жан-Батист-Клод Сене - Кресло


Портрет Марии-Антуанетты, художники кабинета короля (копия с оригинала Элизабет Виже-Лебрен)


Хрустальный флакон с этикеткой «О-де-Колон» из «дорожного несессера», принадлежавший Марии-Антуанетте


Застёжки для браслета, мастер неизвестен, около 1770 года, Франция, золото с бриллиантами огранки «бриллиант»

Оставить комментарий

Популярные посты: