Как национализация превратилась в борьбу с западным влиянием на бизнес

taxfree — 05.09.2025 Теги: Трамп На этой неделе СМИ впервые доказали, что американский нефтяной гигант Exxon действительно всерьез собирается вернуться в Россию и даже ведет об этом оживленные секретные переговоры с «Роснефтью». Но большие нефтяные инвестиции — единичная история, связанная с большой политикой. Другой иностранный бизнес пока не думает о возвращении в Россию, где только набирает ход новая волна национализации, решающим фактором в которой становятся связи с Западом.


Случай Exxon
На этой неделе Reuters и WSJ нашли доказательства того, что американская нефтяная компания ExxonMobil в ожидании возможности вернуться в Россию ведет активные секретные переговоры с «Роснефтью» о возвращении в проект «Сахалин-1». Поддержка возможной сделки обсуждалась на уровне Белого дома и на саммите президентов США и России на Аляске.

По данным газеты, старший вице-президент Exxon Нил Чэпмен провел неофициальную встречу с главой «Роснефти» Игорем Сечиным в Катаре, что позволило обсудить перспективы восстановления делового сотрудничества в обход официальных дипломатических каналов. Глава Exxon Даррен Вудс лично консультировался по данному вопросу с президентом Трампом, что свидетельствует о высоком уровне политической поддержки инициативы. Все переговоры велись в режиме строгой секретности, при этом круг посвященных лиц в руководстве компании был предельно ограничен.

Exxon Mobil была оператором проекта «Сахалин-1» почти 30 лет, контролируя 30% акций предприятия. Это была одна из самых значительных международных инвестиций американской корпорации. В 2011 году «Роснефть» и Exxon договорились о совместном развитии добычи на шельфе в Арктике и Черном море; только в геологоразведку планировалось вложить $3,2 млрд. Глава Exxon Рекс Тиллерсон был награжден в России орденом Дружбы, а позже, в первый срок Трампа, год проработал госсекретарем США. Для главы «Роснефти» Игоря Сечина Тиллерсон был ролевой моделью, писал русский Forbes.

Российские чиновники говорят о желании иностранного бизнеса вернуться в Россию со дня победы Трампа на выборах 2024 года, но пока никаких подтверждений, кроме статьи WSJ о намерениях Exxon, не было. И сейчас похоже, что это не восстановление сотрудничества, а единичная сделка для близких к лидерам двух стран компаний. Весной мы предсказывали, что «экономическое взаимодействие» будет выглядеть как friends & family business. Правда, справедливости ради, отношения Трампа с Exxon под это определение вряд ли подпадают — даже несмотря на то, что американский президент всегда выступает на стороне нефтяных компаний, а Тиллерсон был его госсекретарем. Характерная история: в 2020 году во время предвыборной кампании Трамп похвастался, что может позвонить главе Exxon и моментально получить от него $25 млн. Exxon ответила в Twitter: «Чтобы все было ясно, этого никогда не было». Крупнейшие нефтяные компании обычно не спонсируют кандидатов в президенты, по крайней мере официально; этого не было и в случае Трампа и Exxon.

Случай «Кириешек»
Как бы то ни было, случай Exxon остается единичным. По словам одного из консультантов, работающих с иностранными компаниями в России, ни у его фирмы, как и у конкурирующих, нет ни одной заявки от иностранцев на возвращение в РФ. «Бизнес продолжает искать выходы из России. С приходом Трампа ничего не поменялось. Климат только ухудшается», — сказал он.

Под ухудшающимся климатом собеседник имеет в виду продолжение масштабного перераспределения собственности в России, касающееся как иностранных, так и российских собственников. В предыдущие годы главной формальной причиной отъема имущества у российских собственников даже в откровенно политических делах называлась коррупция. Сейчас коррупционные дела тоже есть — на этом основании российские власти только что национализировали компанию «Южуралзолото», владелец которой был заместителем председателя областного парламента. Но большая часть дел о национализации теперь строится вокруг связей с Западом и «содействия геополитическим противникам России».

Только за последние три месяца в пользу государства отошли:
аэропорт Домодедово, собственники которого якобы «находились под иностранным влиянием» и «следовали агрессивной политике западных государств по нанесению стратегического поражения Российской Федерации путем причинения ущерба ее экономике»;
производитель консервов «Главпродукт», американский собственник которого якобы срывал поставки в «зону СВО» (теперь компания также будет поставлять консервы в Северную Корею);
компания «Леста Игры», владеющая российской частью бизнеса сверхпопулярной онлайн-игры World of Tanks. Ее признали «экстремистской организацией», обвинив в сборе пожертвований для украинской армии.
Кейс этой недели — обвинения в экстремизме в отношении миллиардера Дениса Штенгелова — владельца KDV Group, производителя пищевой продукции с выручкой более 300 млрд рублей (почти $4 млрд). Как и «Леста игры», Штенгелова на этой неделе обвинили в экстремизме. Это обвинение выгодно для властей тем, что позволяет одним росчерком пера национализировать бизнес без сложных доказательств коррупции.

Фантазеры из прокуратуры
История Штенгелова, уроженца сибирского Томска, — типичная биография постсоветского бизнесмена. Он создал бизнес в 1990-е: сначала закупал оптом популярную в России закуску, семечки подсолнуха, и продавал их торговцам-пенсионерам. Потом торговал продукцией местных кондитерских фабрик, а в 1997 году купил комбинат советской постройки в Кемеровской области в Сибири и стал строить производственный холдинг. В России компания Штенгелова опережает по объемам продаж таких гигантов, как Nestle и Mars. Сейчас Forbes оценивает состояние Штенгелова в $1,4 млрд. Сам бизнесмен, как он говорил в 2018 году, живет на две страны — между Россией и Австралией. С начала 2020-х он начал скупать профильные активы в западных странах. В 2021 году Штенгелов приобрел голландского производителя консервированных овощей HAK и американского производителя конфет Liberty Orchards, в 2024-м — кондитерскую фабрику Zvecevo в Хорватии.

Обвинить Штенгелова в экстремизме Генпрокуратуре помогло происхождение его отца: он родился в советское время в Украине, всю жизнь прожил в Сибири, а в 2000 году вернулся на родину, в Запорожскую область и стал развивать небольшой сельскохозяйственный бизнес в родном селе. Размер этого бизнеса соответствует масштабам села: в последнем довоенном 2021 году его выручка составила около $360 000. Но в иске Генпрокуратуры отец Штенгелова выглядит как влиятельный олигарх, спонсирующий «киевский режим». Он назван «владельцем крупных аграрных предприятий на территории Украины», создавшим «собственное военизированное подразделение, послужившее кадровой основой для создания террористических формирований „Азов“, „Айдар“, „Днепр-1“» — любимых российской пропагандой «нацистских карательных подразделений». В основу последнего утверждения, звучащего как бред сумасшедшего, вероятно, легло интервью Штенгелова-старшего 2012 года районной газете, где он рассказывал, как его хозяйство организовало в родном селе «патрулирование улиц в темное время суток».

Все это позволило прокурорам объявить, что Штенгелов-младший «разделяет политические взгляды и экстремистские убеждения отца». Против самого бизнесмена нашлись два важных пункта обвинения.

Во-первых, в первые дни СВО он публично выступил против российского вторжения; обращение Штенгелова опубликовали СМИ в Нидерландах, где ему принадлежит консервный завод HAK. В России заявление прошло незамеченным, но не для силовиков. А кроме того, HAK объявил, что передает продуктовые наборы жертвам российского вторжения — вероятно, именно это позволило Генпрокуратуре написать в своем иске, что через инфраструктуру своих европейских предприятий Штенгелов «стал снабжать вооруженные формирования Украины продовольствием и другими товарами».

Во-вторых, Генпрокуратура особо отмечает, что в 2022–2024 годах Штенгелов потратил $280 млн на приобретение активов в недружественных США, Австралии и Хорватии — и в результате KDV Group превратилась «в инструмент причинения экономического ущерба Российской Федерации и источник финансирования терроризма».

Что мне с этого?
Дело Штенгелова устанавливает новые стандарты применения механизмов принудительного изъятия частной собственности по мотивам внешнеполитической деятельности владельцев. Обвинения в экстремизме позволяют властям криминализовать деятельность собственников и практически безболезненно изъять весь актив целиком в пользу государства или новых интересантов. Это дополнительные риски для уже работающего российского бизнеса с международными связями. И потенциальные риски для иностранных компаний, которые, вдохновленные примером Exxon Mobil, могут задуматься о российском рынке с его инвестклиматом уровня «Верхняя Вольта с ракетами».

Авторы статьи — научный сотрудник Берлинского центра Карнеги Александра Прокопенко и приглашенный научный сотрудник Центра анализа европейской политики (CEPA) Александр Коляндр.

Добавиться в друзья можно вот тут

Понравился пост? Расскажите о нём друзьям, нажав на кнопочку ниже:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив