Как и за что я отсидел 22 суток. Случайная запись сговора судьи и полицией.

ru_chp — 25.07.2016
Специально для любимой РуЧПшечки накатал историю об отсидке.

Доставка важной птицы
Судилище закончилось, меня погрузили в ментовский уазик и, толком не успев закрыть расхлябанную дверь развалюхи, рванули в неизвестном направлении, позади оставив толпуполицейских, блокировавших машины моих друзей и неравнодушных граждан. В кортеже из 4-5 машин мы приехали к местному ПНД (Психоневрологический (наркологический) диспансер), в процессе движения я слышал по рации о блокировке улиц, ощущение было, что перевозят как минимум Ганнибала Лектера. В самом ПНД оказалась очередь из других полицейских, которые уже несколько часов ждали приема врача, доставив своих «пациентов». Мучкин забежал в коридор и начал требовать, т.к. у него очень важная птица, чтобы его пустили без очереди, но был послан. Очередь подошла быстро, я опасался, что при освидетельствовании могут быть фальсифицированы результаты, т.к. я неоднократно, в качестве журналиста, посещал их кабинет и показывал не в лучшем свете их заведение, и сначала хотел отказаться от освидетельствования, но поговорив с врачом и удостоверившись в его честности, залил стаканчик. Результат оказался отрицательным. Всей кавалькадой, но уже без уазика, его заменила машина ДПС, мы отправились в Люберцы. ДПСники, с угрюмыми лицами, неслись по улицам многочисленных населенных пунктов на Егорьевском шоссе, как будто за ними неслась толпа высокоскоростных зомби. Сопровождение отставало. Скорость не падала ниже 110 км/ч. О том что гаишники включили спец сигнал я понимал по отражению в окнах спящих домов, сидя на заднем сиденье, пристегнутый только наручниками к сотруднику п. Долгову. Спустя некоторое время мы остановились возле шлагбаума ИВС Люберцы. Дежурный в спецприемнике сказал: «Почему так долго, вы обещали до 22:00 привезти, а сейчас уже 1:00 ночи». Долгов, извиняясь, начал оправдываться. Дежурный, обозрев бумаги, сказал, что одного освидетельствования недостаточно, нужна справка общего технического состояния арестанта, ибо вдруг поломанный и спишут все на них. Наша процессия отправилась в местный приемный покой. Обозрев меня, врачи обнаружили синяки и другие признаки неравнодушного отношения сотрудников к гражданам, сделали записи в справку. Опять шлагбаум ИВС, опять дежурный, опять косяк в бумагах. В постановлении не написано с какого момента исчислять срок наказания. Довольно уставший от неразумности Раменской власти, дежурный послал их согласовывать этот момент в неизвестном направлении. Долгов совсем приуныл. Через час звонков по мобильнику, разбудив все начальство ИВСа, они все таки договорились меня оставить в спецприемнике. Ни мобильников, ни камер у меня уже не было, все изъято заранее. Минимум оставшихся вещей описали и положили в общий шкаф с маленькими перегородочками, высотой пару сантиметров, как бы разделяющими ячейки. В 4:00 с чем-то все процедуры были закончены и меня препроводили в камеру. Пройдя узкий коридор, надзиратель, бряцая ключами, открыл камеру №4, повеяло сильным холодом. В полумраке со шконки соскользнуло тело и с криками «ура, свобода!», похватал свои вещи и ринулся к выходу, сотрудник остановил без пяти минут свободного человека и попросил его свернуть матрац, сложить белье и сдать. На еще одном месте двухэтажной кровати лежал человек сильно укутавшись всем что попало под руку. Надзиратель поинтересовался почему тут такой дубак, оказалось открыто окно, но что бы его закрыть нужно сначала открыть решетку, что и было сделано. Утро было не добрым, подъем был в 6:00. После сна всего в 1,5 часа меня накрыло дикое давление, с трудом открывались глаза. Моим первым сокамерником был человек то ли за управление без В.У., то ли за сокрытие с места ДТП, нормальный, общительный, через сутки вышел (вроде, не помню, как его зовут, и даже лица не помню). На осмотре попросил мед. помощи. Местный фельдшер оказалась в отпуске, мне прислали скорую, давление показало что-то больше 210, врачи еще раз перемерили, удивились, дали волшебную таблетку. Глазки открылись и мир засиял другими красками. Написал дежурному прокурору о голодовке, забегали начальники всякие ко мне, говорили, что зря я это все, что здоровье себе попорчу, но это был мой единственный доступный способ протеста против неправосудного решения.
В камере
С рассветом камера преобразилась, ну не так, что очень, ну хоть не так страшно стало как в полумраке ночью: свежеокрашенные стены, приваренные стол со скамейкой и двухъярусные кровати, под ногами вокруг кроватей лежала фанера, прикрученная к полу, на остальном полу был серый керамогранит. В углу камеры находилась дырка в полу называемая «встроенный унитаз» с кнопкой смыва на трубе, отгорожена метровой перегородкой и такой же дверцей. Сидя на очке можно спокойно обсуждать насущные проблемы с сокамерниками, удобно чё. В камере стояла камера, видеокамера, как раз над импровизированным туалетом, но так что было видно всю камеру, а не сидящего над отверстием человека. Но самым мерзким моментом в обстановке был телевизор. Нет, я не то чтобы совсем не перевариваю зомбоящик, хоть у меня его и не было толком никогда, просто этот долбанный ящик показывал только НТВ и 1анал. На нтв менты ловили преступников на первом их судили. Благо меня спасали: беруши, книжка, и подушка сверху. Сменилось за время моей отсидки в камере 11 человек: кто-то за езду без прав, кто-то за оставление места дтп, за нетрезвое вождение было несколько, один за посыл участкового в пешее сексуальное путешествие (но постановление (ахинея) звучит так: ст.19,3 не показал документы, у меня есть оригинал если что, выпросил). Режим был не особо отличим от моего стандартного: в 6:00 подъем в 22:00 отбой. В шесть встал, заправил кровать, и можешь дальше валяться до девятичасового обхода.
Голодовка
Шли четвертые сутки голодовки без воды. Надзиратель включил свет и объявил о подъеме. Веки с трудом, шурша, сползли вверх, глаза высохли, предметы стали еле различимы, боль пронизывала все тело при любой попытке движения, суставы скрипели, высохшим языком чувствовалась окровавленная облезшая нёба. Отказался от предложенной помощи ребят сокамерников и на обходе. Состояние стало ухудшаться, сердце билось, причиняя боль, иногда затухая, а потом с силой ударяя в ребра, чувствовалось как ему трудно перегонять загустевшую кровь. После обеда проблемы с сердцем стали более угрожающими, я сдался и согласился на помощь, умирать в мои планы не входило. Не помню через сколько приехали парамедики, и вообще плохо помню тот момент, но после капельницы стало гораздо лучше. Появилась слюна, речь стала более понятной. Врачи сказали, что если не начну пить, то очень скоро помру. Ну аргументы у них были веские, я согласился. С водой как-то проще стало. Было очень жалко еду, которую ребята выбрасывали в очко, хоть и чувство голода прошло на вторые сутки. Она мне казалась нее…ически вкусной, а ее в сортир сбрасывали (как я ошибался).
День сурка
Каждый день был неотличим от предыдущего, даже по тв была одна и таже картинка, с одними и теми же лицами. Кто-то из сокамерников работал по несколько часов в день за возможность покурить больше чем один раз в день, ну там бордюр покрасить, или еду раздать. Прогулка в спецприемнике выглядела так – переход из одной камеры в чуть побольше, у которой вместо потолка непрозрачный поликарбонат, и маленький кусочек неба можно увидеть только стоя в определенном месте, где расходится стена с крышей. Ещё давали позвонить одни раз не больше 15 минут в день со своего мобильника, сидя в клетке под присмотром. Так прошли 12 суток.
Второй срок
За сутки до предполагаемого выхода, 9 мая, я спросил у дежурного какое время выхода у меня, на что получил ответ, что будущей ночью в 3:30, понял что математика не их конек, попросил их пересчитать и получил ответ что в 15,30 следующего дня, предложил воспользоваться калькулятором, и получил наконец правильный ответ – в ночь с 10 на 11 в 3:30. Прибавил, блин, себе сутки, а ведь хотели раньше выпустить, но чужого нам не нужно, 12 суток так 12. Утром 10 мая в 8:00 заходит в камеру помощник надзирателя и сообщает, чтобы я собирался, за мной кто-то пришел. Ну тут я подумал, всё, действительно, отснимался. Выходить мне надо было только в ночь, а утром меня никто не мог забрать, я за сутки до этого встречался с адвокатом и ни о каких постановления о приводе речи не шло, судья не выносила таких решений, давеча защитник знакомилась со всеми материалами дела. Ввиду 12-суточной голодовки и изнеможения стало мне премерзко на сердце, голова закружилась, и тут заходят Долгов с Трушкиным в камеру. Мои опасения подтвердились, мордовская группировка меня достала и здесь, теперь точно в лес отвезут. Взяли они меня под ручки и потащили, и тут я вырубаюсь. Очнулся от сильной боли в ногах: меня тащили к машине, держа за руки ничком и волоча ноги по асфальту, ботинок не было, носки продрались и образовались кровавые раны на пальцах. Привезли в полуживом состоянии к суду с черного входа, где ожидал спецназ. Да да, прям натуральный спецназ был, они ещё интересовались что за особо опасный преступник такой, охраны нагнали как для Ганнибала Лектора. Открыли дверь, подали ботинки и попросили пройти. Поднимался по специальной, зарешеченной лестнице. Мучкин кричал, чтобы все этажи перекрыли. Из-за подскочившего давления уши заложило, ноги подкашивались, сказывалось 12 суточное отсутствие еды. Посадили в зале на стул, все поплыло перед глазами. Приехала скорая, положили на стулья, дали отлежаться, хотели поставить капельницу, но я отказался, т.к. пришел в себя. Заседание продолжили. Появились свидетели, которых нет нигде и никто не вызывал, а почти по всем нашим ходатайствам - отказ. Итог: еще 10 суток.
Опять камера
Опять 10 дней сурка, только прибавилась еще обязанность помимо спать еще жрать и срать. Еда оказалась малосъедобной за редким исключением. Нормально есть можно было только утреннюю кашу на воде из непонятной субстанции и суп - т.е. водичку на бульоне. Очень радовала ведомость за еду, в общем количестве хлеба значилась графа итого кг 9900 в сутки на 20 человек.
Итог
После выхода понял, что сильно повредил на идиотской шконке себе спину (рекомендую сразу просить знакомых привезти вам самую твердую пенку из магазина спорт товаров), в результате с поясница ноет и простреливает в обе ноги, с трудом стою, сижу, хожу, в общем на обезболивающих. В больнице даже рентген отказались делать, до сентября квот нет, а на осень еще не открыли очередь. Да ох…ть, на долбанный рентген уже очередь (фейспалм). Камеру мне все-таки сломали, на данный момент в ремонте и фиг знает, когда починят и починят ли вообще, что-то серьёзное, никак не разберутся в чем причина. Флешку на 64 гига проткнули. Снимать не на что кроме экшен камеры. Но мы не унываем. После того как вернули телефон, не понятно зачем изъятый, получили последнюю часть аудио файла, которая не успела загрузится в облако, и сделали видео, тем самым восстановив наши честные имена.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив