Как хороши, как свежи наши танки


На танковом конвейере екатеринбуржского завода прошло представление рок-оперы «Хождение в огонь», написанной по либретто Александра Проханова. Фото: Уралвагонзавод
Логика государственной пропаганды непостижима в своей парадоксальности. С одной стороны, все происходящее последние полтора года подчинено одной цели: суверенность державы, противостоящей Америке с Европой, превыше всего. С другой стороны, в процессе строительства то ли новой цивилизации, то ли новой Византии почти нет России. Она вымыта из актуальной повестки бурным потоком трактовок поступков, помыслов, настроений врага. Страна присутствует в информационном ландшафте либо минимальной паркетной хроникой, либо сводками Минобороны в исполнении генерала Конашенкова. Скрежет этой дисгармонии достиг максимального уровня в связи с вильнюсским саммитом НАТО.
***
Даже в понедельник, когда с раннего утра замелькали сообщения о ЧП
на Крымском мосту, натоборцы исступленно продолжали выяснять
отношения с коварным блоком. Ближе к обеду ЧП переквалифицировали в
теракт, но и тогда они были не в силах оторваться от саммита, лишь
пунктиром откликаясь на атаки ВСУ. И только вечером чувствительный
Артем Шейнин, не умевший скрыть своего ужаса от шквала негатива в
Рунете (в том числе со стороны Z-патриотов), робко заговорил о том,
о чем принято молчать. То есть о необходимости, перевожу его фразу
«механизм реакции» с политологической фени на русский, хоть иногда
говорить правду.
«Механизм реакции» любой телевизионной стрелки всегда один и
тот же — заболтать до состояния невменяемости нехорошую новость.
Считается, что это лучший способ сбить паническую информационную
атаку.
Отступление от канона воспринимается как высший уровень
свободомыслия. Отступиться от канона в программе «Время покажет»
позволил себе Андрей Клинцевич. Он поднял тему критической массы
вопросов, на которые общество не получает ответы; Андрей напомнил,
что безопасность Крымского моста власти гарантировали еще после
предыдущего теракта. Обещали: мышь не проскочит, а она взяла и
снова проскочила. Стоит ли упоминать, что тут Шейнин встрепенулся и
незамедлительно нырнул в спасительную рекламу?
Военный эксперт Клинцевич-младший — новая звезда эфира. Он
тоже родом из пропаганды, других теперь не держат, но он хотя бы не
подменяет информацию истерической публицистикой. Андрей — один из
немногих, кто способен толково изложить мысль, не впадая в
людоедство. Сегодня это самый большой комплимент для человека из
телевизора.
***
Лексика, надежный барометр эпохи, меняется стремительно. Слово
«эксперт» дискредитировано непрофессиональностью публичных
спикеров, а слово «аналитик» вообще пора записывать в архаизмы.
Говорящие головы работают не с информацией, а только с личными
представлениями о реальности. Их творческое кредо: я так вижу.
Самые продвинутые способны размышлять в стиле «Русского вестника»
начала прошлого века: «Главным врагом русского военного флота
всегда было море». У остальных палитра изобразительных средств еще
более скудная — от эмоционального шантажа (мастер жанра Дмитрий
Медведев) до словесных интервенций с угрозами и оскорблениями (все
прочие). Для катарсиса в сообществе говорящих голов непременно
заводится какой-нибудь Игорь Коротченко, который, наконец, откроет
миру глаза: «Место Зеленского — у параши».
Отдельный вопрос, как и почему пропагандисты монополизировали
право на ненависть? (На этом фоне Дмитрий Песков выглядит
лексическим диссидентом.) Поиск новых форм движется лишь в одном
направлении — в нагнетании ненависти путем маркировки врага. Из
последнего: Украина — «укрорейх» (более мягкий вариант — «хутор»),
Прибалтика — «прибалтийские вымираты» или «приблатненные вымираты»,
Европа — «долбанная нацистская». Сей длинный выводок
нескончаем.
Что же из этого следует? Только одно:
информационное пространство переформатировано по сути в
пространство художественное. Вершиной пропагандистской мысли
назначено последнее шоу пранкеров Вована и Лексуса. Высочайшая
доблесть — разыграть от имени Зеленского столетнего Генри
Киссинджера.
Не отстают от передовиков производства и люди в высоких московских кабинетах. От того же Андрея Клинцевича услышала о дивном документе от Минобороны — распорядке дня для воинов на фронте. После обеда рекомендуется отдых, вечером — прогулка перед сном. От такого документа веет поэтической свежестью.
***
Ярким подтверждением перемены пропагандистской участи стал Александр Проханов. Всю жизнь патентованный соловей Генштаба удачно сочетал политику с литературой, но вдруг перешел на поэзию. К чему бы это? На днях он презентовал рок-оперу «Хождение в огонь» на нижнетагильском «Уралвагонзаводе». Премьера с триумфом прошла на танковом конвейере 130-го цеха. Проханов предварил представление скромным замечанием: оно, представление, «демонстрирует величие русского стиха». Продемонстрируем и мы данное величие: «Как хороши, как свежи наши танки, / Под ними будут корчиться британки».
Чтобы ни у кого не осталось сомнений в сакральности дара, сын
Проханова Андрей Фефелов (его тоже называют выдающимся мыслителем)
деловито сообщает:
у отца получилось подключиться к неким энергиям, и пошли
стихи. Да, если стихи пошли из столь надежного источника, их не
остановишь.
Кстати, другое название сочинения — «Духовный танк». Тут уже
сквозит философский замах. Что такое «духовный волк» знаю, что
такое «духовный танк» — пока нет. Ну ничего, Проханов объяснит, это
наверняка не последняя его рок-опера.
Обозреватель «Новой»
|
</> |