Как Дэвид Гилмор спас музыку от словоблудия Роджера Уотерса
makart — 04.06.2025
(Циничная история о том, как гитара победила молотки, а синтезаторы заменили политические манифесты)
Когда-то давно, в эпоху, когда летающие свиньи парили над
концертными площадками, а молотки стучали в такт диктаторским
речам, группа Pink Floyd напоминала театр абсурда с одним
режиссером — Роджером Уотерсом. Но в 1987 году случилось чудо:
Дэвид Гилмор, уставший от монологов о «послевоенных снах» и
«предательстве отцов», решил, что гитара — лучший аргумент в споре.
Так родился альбом «A Momentary Lapse of Reason» —
музыкальный бунт против текстового террора.
1. Признаки жизни после Final Cut
Пока Уотерс копался в политических руинах The Final Cut, Гилмор, как истинный пилот, запускал двигатели. Первый трек Signs of Life — это не просто скрип вёсел и плеск воды. Это метафора: Pink Floyd выплывают из болота концептуальных альбомов, где каждая нота должна была иллюстрировать страдания человечества. Гитара Гилмора здесь — как проблеск солнца сквозь тучи уотерсовской риторики. Даже коровы с Atom Heart Mother закивали бы в такт.
2. Learning to Fly, или Как перестать бояться и полюбить синтезаторы
Главный хит альбома — «Learning to Fly» — звучит так, будто Гилмор, вместо того чтобы писать манифесты, сел за штурвал Cessna и решил: «А что, если просто лететь?». Женский хор на бэк-вокале — это, видимо, ангелы, которые наконец-то согласились сопровождать группу после лет свинцового молчания. А голос Ника Мейсона, проверяющего системы самолёта — намёк: «Роджер, мы взлетаем без тебя. Пристёгивайте ремни».
3. Собаки войны, саксофоны и прочие жители железного ангара
The Dogs of War — трек, где саксофон звучит так агрессивно, будто его взял в заложники Фредерик Форсайт. Гилмор здесь не поёт — он ведёт репортаж с поля боя, где вместо пуль — гитарные риффы, а вместо политики — маршевые ритмы. Уотерс, конечно, бы вставил сюда 15 минут монолога о фальшивых героях, но Гилмору хватило трёх слов: «Собаки войны не спят». И саксофониста, который явно переиграл в Blade Runner.
4. One Slip, или Кратковременная потеря Уотерса
Название альбома взято из этой песни — ирония судьбы. Пока Роджер клеймил «подделку», Гилмор доказывал: можно сделать хит даже с перкуссией, напоминающей звук падающих гаечных ключей в ангаре. «One Slip» — это гимн всем, кто когда-либо оступался, но продолжал идти... или лететь. Особенно если за спиной — бас Тони Левина, который, кажется, играет на струнах от разбитых надежд.
Pink Floyd: Как Гилмор превратил звук 80-х в космический трэш из сарая
(И почему «The Final Cut» — это аудиокнига о страданиях, а не альбом)
5. On the Turning Away — Баллада, которая съела саму себя
Если бы Уотерс писал эту песню, она бы начиналась с
15-минутного монолога о сиротах войны, но Гилмор решил иначе. «On
the Turning Away» — это баллада, которая начинается как уютный
вечер у камина, а заканчивается гитарным соло длиннее очереди в
мавзолей. Гилмор здесь — проповедник, который вместо «не
отворачивайтесь от нищих» словно шепчет: «Не отворачивайтесь от
синтезаторов, они тоже чувствуют».
Женский хор на бэк-вокале? Это ангелы, которые подпевают, пока
Роджер Уотерс где-то рисует молотки на обоях.
Это моя любимая песня на этом
альбоме...
6. Yet Another Movie (Round and Round) — Киносеанс в железном ангаре
Здесь Pink Floyd превращаются в режиссеров арт-хаусного хоррора. Гонги звучат так, будто их бьют по радиаторам заброшенной подлодки, а гитара Гилмора врывается, как сварщик в 3 часа ночи. К 3:30 трек достигает космического апогея — кажется, будто НАСА случайно подключили к усилителю Marshall. А потом начинается «Round and Round» — инструментал, где саксофон и синтезаторы спорят, кто из них больше похож на сигнал инопланетного разума.
7. A New Machine (Part 1) — Голос из стиральной машины
Гилмор поет так, будто его голос пропустили через вокодер и микроволновку одновременно. Это не песня — это SOS-сигнал из параллельной вселенной, где все концептуальные альбомы Уотерса объявили забастовку. «Я здесь, я жду, я устал», — бормочет Дэвид, и кажется, он говорит не о себе, а о слушателях, которые дотерпели до 7-го трека.
8. Terminal Frost — Музыка для ледникового периода
Инструментал, который Уотерс назвал бы «Элегией для разбитой чашки», но Гилмор превратил его в саундтрек к восходу солнца на Марсе. Саксофон здесь плачет, синтезаторы мерцают, а гитара рисует узоры, как иней на стекле. Если прислушаться, можно услышать, как Ричард Райт тихо смеется в углу студии: «Наконец-то я вернулся, а вы всё ещё слушаете политические манифесты?».
«Terminal Frost» — ответ тем, кто считал, что Pink Floyd без Уотерса превратятся в фон для медитаций. Здесь есть всё: саксофон, гитара, синтезаторы, и даже намёк на то, что Ричард Райт, как призрак, вернулся к клавишам. Это звучит так, будто группа наконец-то выдохнула: «Мы можем просто играть. Без стен, свиней и школьных учителей».
9. A New Machine (Part 2) — Финал без надежды
Вторая часть «машинной» дилогии звучит так, будто Гилмор застрял в
лифте между этажами «вечность» и «апокалипсис». Оптимизма здесь нет
— только эхо от вопросов вроде «Зачем мы всё это записали?». Ответ
прост: чтобы Уотерс не смог.
10. Sorrow — Гитарный манифест Гилмора
Этот трек — как «Comfortably Numb» на стероидах. Гилмор потратил на гитарный звук столько, сколько Уотерс тратил на чернила для своих манифестов, но результат того стоил: 8 минут катарсиса, где каждая нота кричит: «Да, я всё ещё могу!». Если бы эту песню играли на суде за право называться Pink Floyd, Уотерс проиграл бы в первые 30 секунд.
- Роджер Уотерс до сих пор уверен, что «Sorrow» — это метафора его налоговых деклараций.
- Звукорежиссёры «Terminal Frost» утверждают, что записывали трек в холодильнике. Для атмосферы.
- «A New Machine» — единственная песня, которую одобрил HAL 9000 из «Космической одиссеи». Он назвал её «трогательной попыткой имитации логики».
Если включить альбом задом наперёд, можно услышать, как
летающая свинья хрюкает: «Гилмор победил».
Эпилог: Когда музыка важнее слов
A Momentary Lapse of Reason — это не альбом. Это побег из тюрьмы концепций. Да, здесь нет глубины The Wall, зато есть «Sorrow» — 8 минут гитарного катарсиса, который Уотерс бы растянул на 20, добавив стоны о «павших отцах». Гилмор же просто взял инструменты, собрал армию сессионных музыкантов (их было так много, что они могли бы штурмовать «Стену») и заявил: «Музыка — она как самолёт. Иногда надо просто отпустить руль и наслаждаться полётом»
Рублевые вклады с повышенной ставкой: как новым клиентам получить максимальный доход 
Борьба с уличным шумом в Санкт-Петербурге 
КАЛЕНДАРЬ ЖЮЛЯ ВЕРНА. 7 ОКТЯБРЯ 
Осень в ленту 
Проходимость вездехода, комфорт междугороднего автобуса: тест 8-колесного 
Новосибирский зоопарк им. Р.А. Шило. 
А из нашего окошка 
Ответ на загадку 
Октябрьские розы 
