Кадыров - это не Чечня

Корреспондент газеты «Коммерсантъ» Григорий Туманов вернулся из командировки в Грозный и сообщает, что вся современная Чечня и ее кровожадность — это миф, выдуманный Рамзаном Кадыровым

Если сказать, что прошедший в пятницу в Грозном митинг в поддержку Рамзана Кадырова — это своего рода голосование за Кадырова, то нужно признать, что оно провалилось. Все уже давно обсудили, что это мероприятие было призвано скрыть какие-то более глубинные проблемы чеченского лидера, что он начал торговать с Москвой уже не стабильностью в обмен на развязанные руки, а как раз той самой взрывоопасной ситуацией в регионе. Но на месте оказалось, что все рассказы о том, что стоит Рамзану Кадырову уйти, ослабить хватку, как вся республика в полном составе отделится от России, мгновенно введет шариат и устроит свободную Ичкерию — миф.

Я помню 19 января 2015 года в Грозном — митинг за Пророка, тоже организованный, мягко говоря, не без участия региональных властей. Подавляющее большинство его участников, конечно же, даже в интернете не видели ни одной карикатуры Charlie Hebdo, которые стали причиной зверского убийства французских журналистов. Но при этом даже на въезде в Чечню из соседних Ингушетии и Дагестана с самого утра стояла огромная пробка. Да, бюджетники, да, свозили автобусами, квоты, отчеты, спущенные сверху модели плакатов, агитация в деканатах. Странно, конечно, пытаться оценить, до какой степени недобровольно шли к мечети «Сердце Чечни» эти люди, но стоит сказать, что они остались на площади и в 12, чтобы совершить полуденный намаз, и позднее. Спустя несколько дней на каждой второй машине еще можно было найти плакаты «Мы за Пророка!». Все понятно: как в мусульманском регионе отрицательно ответить на вопрос «Пойдешь на митинг за Пророка?». Никак, конечно. «Не видел я этих карикатур, но я мусульманин, я не могу не выйти. Был бы митинг — не было его, как не выйти? Вы все почему-то говорите, что нас не должны оскорблять карикатуры на важное для нас, но почему вы за нас-то решаете, вы же в это не верите!» — говорил мне один из участников митинга. Это была однозначная победа Кадырова — люди действительно шли на улицу, движимые не только административным ресурсом, но и собственным возмущением, так что это была отличная заявка на кандидатуру главного защитника мусульман в России.

Но вопреки официальным инстаграмам чеченских чиновников и самого Кадырова оказалось, что масштаб личности главы республики все-таки несопоставим с Мухаммадом. МВД Чечни рапортовало, что в прошлую пятницу на площадях Грозного собралось больше миллиона человек — это неправда. Я стоял на крыше управления судебного департамента Верховного суда республики и своими глазами видел, что едва ли можно говорить о 100 тысячах. И когда все эти сто тысяч, стоит ведущим митинг чиновникам объявить, что акция закончилась, буквально испаряются с площади — это впечатляет. Особенно цепляет, с какой гордостью люди, никак не занятые в бюджетной сфере, говорили, что ни на какой митинг не пойдут. «О, нет, я накуплю чипсов, семечек и сяду на диван. Уж если выходной, то пусть будет выходной. Меня выгонять на улицу за царя некому», — говорил мне один из частных грозненских предпринимателей. Владельцы шашлычной рядом с гостиницей, где я остановился, накануне акции рассуждали так: «Может, работать нам в этот день не дадут, но мы никуда не пойдем, так что если вдруг захотите чаю, то заходите». На следующее утро дым от мангалов и правда не шел, но все работники заведения в самом деле были на месте, с интересом наблюдая, как мимо них к «Сердцу Чечни» плетутся бюджетники с транспарантами. Да, каждый, с кем я говорил в толпе на площади, выдавал заученные фразы о том, что Кадыров поднял республику из руин, что он нуждается в поддержке, так как Илья Яшин устроил ему настоящую травлю, но не менее впечатляюще — видеть, с каким прищуром и ироничной улыбкой все это говорится. Видеть, как транспаранты с лозунгами о Кадырове и против Навального просто валяются в клумбах, как спешно их пытаются убрать полицейские, завидевшие интерес журналистов с камерами.

Вся современная Чечня — миф, придуманный Кадыровым. Миф — зверская серьезность, одержимость спортом и исламом. Такой же миф — стабильность, которую Кадыров обеспечивает, сдерживая нестерпимую тягу чеченцев к отделению от России и терроризму. Говорить о политике в республике страшновато всем, особенно с журналистом — есть риск оказаться со спущенными штанами на беговой дорожке, поэтому многие предпочитают рассуждать о плюсах кадыровского режима, но в главном критики и сторонники режима сходятся: войны прошли, больше не бомбят. Правда, если разговорить тех и других, то все признают, что выбор между ночными визитами людей на машинах с номерами «КРА» и российскими бомбежками — невелик.

У Руслана есть кафе. Если идти по проспекту Путина, а потом свернуть во дворы, пройти вдоль дома и спуститься в подвал, толкнув дверь, на которой висит желтая вывеска с гитарой, то внутри обнаружится почти что бар в Мос Эйсли из четвертого эпизода «Звездных войн». Дым коромыслом, по углам какие-то странные компании, вот разве что барабанная установка пустует: инопланетный ансамбль, издававший причудливые звуки в кино, заменяет молодой паренек, сейчас очень многословно болеющий за Баварию, чей матч показывают по телевизору. Руслан был учителем физкультуры, уже готовился получить комнату в общежитии — как началась первая чеченская кампания. В день, когда российские войска штурмовали «Минутку», он пытался найти хлеб — не может, говорит, ужинать без хлеба. И еще Руслан не может жить без блюза. Сам на гитаре играть так и не выучился, зато знает наизусть такое количество исполнителей, что вам и не снилось. Заведение для него даже не бизнес, а возможность жить так, как он хочет: иногда в бар приходят друзья и устраивают живые джем-сейшены, «для своих» там всегда найдется бутылка коньяка. «Под Новый год недавно было вообще отлично: все плясали до утра под Pink Floyd, разошлись уже под утро, еле стояли все», — говорит Руслан. Он понимает, что даже для Москвы кафе с блюзом — это очень нишевое заведение, что уж говорить о Грозном, но жить он хочет именно так. «Я бы давно зарабатывал на кафе тем, что показывал футбол и давал делать ставки, это вполне прибыльно, но в Чечне букмекерством заниматься не дают. По всей России можно, а тут — нельзя. Вот нельзя и все. Почему я должен к этому нормально относиться?» — возмущается он. Здесь не принято говорить вслух о том, что Рамзан чем-то нехорош, но и владельцу кафе выбор между войной и автократией не по душе.

«Послушай, никто здесь не питает иллюзий. Рамзан и Рамзан, ради бога. Просто можно нас оставить в покое? Я хочу работать спокойно, чтоб меня не трогал никто. Людям жрать нечего, а они целый день показывают, как Кадыров покатался на санках, на какой машине куда поехал, реалити-шоу какое-то», — говорит другой житель Чечни, имеющий свое небольшое дело. Для него митинг за Кадырова стал дополнительным раздражающим фактором. Не знаю, может в Москве добрые люди и объяснили чеченскому лидеру, что выходить к счастливому народу в пятницу все же не следует, а может он сам догадался, но шуток про большую театральную постановку без главного героя на сцене прозвучало достаточно. Накануне самого митинга по городу ходили слухи, что сейчас, как никогда, Кадырову важно показать, насколько ему благодарны люди, поэтому присутствие не подчиняющихся местных властям СМИ на акции нежелательно. Якобы нервозность в местном правительстве достигла таких масштабов, что членам патриотических молодежек было поручено вылавливать в толпе журналистов федеральных и иностранных изданий и всячески мешать им работать. Этого в итоге не случилось, но едва ли такая нервная атмосфера могла возникнуть, если бы лидер был уверен если не в абсолютной преданности народа, то хотя бы в его абсолютном страхе.

Вот Кадыров уйдет, а что делать со всем этим зомбированным населением? — говорят некоторые. Но оказывается, что, в общем, ничего особенного делать и не нужно. Кадыров — это не Чечня, чеченцы — это не те раскачанные люди в камуфляже, которых вы видите в инстаграмах, с никами, оканчивающимися на «95». Это люди, которым обидно слышать, что они проедают московские деньги, которым страшно, что ночью придут за ними, которые хотят открывать кафе — такие, какие считают нужным, не хотят в восемь утра вместо работы стоять с одинаковыми плакатами и не хотят войны. И от подавляющего большинства россиян, которым их принято противопоставлять в последнее время, их отличает то, что войну они помнят очень хорошо.