К нам в посёлок

silver_mew — 24.05.2016 Летом все мы жили в дачном посёлке. Мы – это я, Оля, Денис, Толик, Вика, мелкая Танюшка и остальные. Другие, наши одноклассники, соседи и просто знакомые уезжали куда-нибудь далеко: к тёплому морю, в автобусный тур по Европе, в Прагу, в Италию, на плато Мачу-Пикчу. Но только не мы, никто из нас не променял бы нашего дачного отдыха ни на какое море. Потому что по-настоящему интересная компания гораздо важнее, чем какое-то море, говорил Вадик, и все мы с ним соглашались.

Кое-кто из нас даже жил здесь круглый год. Мишка, например, жил, и Толик. Мишка жил с отцом, а Толик с бабушкой. С сентября по май Мишкин отец каждое утро возил их на машине в школу в пригороде, потому что – какая школа в дачном посёлке? Забирать Мишку с Толиком из школы он не мог, уроки заканчивались слишком рано, поэтому назад в посёлок они возвращались на автобусе. Родители Толика, когда приезжали его навестить, много раз пытались предложить Мишкиному отцу денег, но тот всё время сердился и отказывался. Родители Толика всё время пропадали в каких-то экспедициях по всему свету, и приезжали обычно где-то на месяц примерно в июле, в середине каникул, и на две недели – под Новый год.
Но большая часть нашей компании всё-таки собиралась летом. Летом в посёлке, конечно, было гораздо интереснее, чем зимой. У нас была речка с пляжем из мелкой светло-серой гальки, старая заброшенная лодочная пристань, лес, в котором иногда даже получалось по-настоящему заблудиться, правда, не больше чем на пару часов – словом, всегда было чем заняться, лишь бы позволяла погода.
А когда погода не позволяла, мы чаще всего собирались на даче у Дениса, потому что у него был самый лучший в мире чердак для плохой погоды: огромный, с гулким эхом, пыльными коробками, сундуками со всякой всячиной. Денис говорил даже, что в дальнем углу живёт летучая мышь, хотя мы её ни разу не видели. Денис говорил, что она от нас прячется.

Игру придумал Вадик, давно, ещё два года назад. Вернее, не так: не придумал, а объяснил нам правила. Это была замечательная игра, мы сначала не поверили, конечно – думали, что Вадик нас просто разыгрывал. Мы тогда только познакомились, и ещё не знали, что Вадик всегда говорил правду, он вообще не умел шутить.
Правила у игры были простыми. Одно из них было вот каким: сам Вадик никогда не начинал новую игру, всегда ждал, чтоб это сделал кто-то другой.
Например, Вика предлагала:
– Пусть в этот раз будет клоун. Старый клоун в отставке. Ну, пусть не совсем старый, просто пожилой. На пенсии, у клоунов вообще бывает пенсия, кто-нибудь знает?
Никто не знал.
Денис говорил:
– Давайте, у него будет собака? Дрессированная, конечно. Нет, лучше две дрессированные собаки, ладно?
– И большой чемодан с клоунскими париками, – добавлял Лёшка.
– И сундук для фокусов, – говорила Оля.
– Он будет лысый, – вставлял я, – потому что пожилой.
И уточнял:
– Клоун, конечно, а не сундук.
– А к кому он приедет? – в конце концов спрашивал Вадик, выслушав всех.
Мы задумывались.
– Может, к нам? – просила Танюшка, она часто так просила, потому что была ещё маленькая и не очень хорошо понимала правила.
– К вам гости приезжали в прошлый раз, – объяснял ей Вадик. – Чаще, чем раз в полгода, нельзя, иначе выйдет путаница.
Танюшка надувалась, но с Вадиком не поспоришь. Без него никакой игры вообще не было бы, он – ведущий, какие уж тут споры.
– Тогда пусть к нашей соседке, Елене Аркадьевне, – предлагал Толик. – Пусть этот клоун ей будет брат. Младший.

Через неделю мы все стояли толпой на автобусной остановке, ждали, когда придёт городской автобус и привезёт нашего клоуна. Всегда выходило так, что мы знали заранее: почтальон приносил письмо, или телеграмму, или просто звонил телефон. Потом тот, к кому приезжали гости, кому-нибудь рассказывал, когда их ждёт. Известное дело, в посёлке все про всех знают. Иногда выходило ещё проще: кого-нибудь из нашей компании просили встретить гостей и показать дорогу до посёлка. Тогда мы, конечно же, шли встречать все вместе, имели полное право.
Подъезжал автобус, мы все кидались помогать вытаскивать из него огромные чемоданы, четыре штуки, на одном была наклейка «ОСТОРОЖНО ЖИВОЙ ГРУЗ», сверху мелкая сеточка, изнутри слышалось царапанье и глухое сопение – это, конечно были собаки, которых просил Денис.

Гости приезжали к нам в посёлок на неделю, на две, редко – на три, и никогда не оставались больше месяца. Вадик говорил, что дольше у него никак не получается. Вещи держатся, а живое – нет. Может, когда он станет старше и научится лучше – тогда получится. Не зря же Вадик постоянно тренируется с нами.
Вещи, действительно, держались: например, от клоуна Семёна Аркадьевича у меня осталась дуделка, которую он мне подарил. Дуделка, когда я в неё дул, разворачивалась длинным полосатым языком и издавала громкий пронзительный вопль, мама каждый раз вздрагивала.

Один раз приезжал – как будто бы к Олиным родителям, а на самом деле к нам, конечно же – настоящий лётчик, правда, без самолёта, но зато с белым шарфом и в лётном шлеме. Шлем захотела Вика, очень просила, хотя мы все ей объясняли, что никто не станет носить шлем просто так, когда гостит у друзей в дачном посёлке. Но Вика говорила, что если нет самолёта, хотя бы шлем должен быть обязательно. И Вадик сказал: пусть будет, нам что, жалко, что ли. Мы согласились, что нам для Вики не жалко.
А летчик ей потом на прощание свой шлем даже подарил. Когда он уехал, Вика ходила очень задумчивая, вздыхала и долго спорила с Вадиком, но Вадик сказал: нельзя.
Они с Вадиком даже чуть не поссорились. Вика спрашивала сердито: почему Толику можно, а мне – нет? Ну ты даёшь, сказал ей Вадик, нашла, чему завидовать.
Вика ушла, потом вернулась с красными глазами и сказала, что она – дура и хорошо, что Толик её не слышал. Я сначала не понял даже, о чём она, только потом догадался.
Вечером, когда мы с Вадиком шли с речки и остались уже вдвоём – у нас дома по соседству – я его спросил: а сам Толик-то знает или нет?
Вадик сказал: нет, не знает. Его бабушка – знает, так уж получилось. Потому и отказывается наотрез переезжать из посёлка в город, ведь в город уже никак не получится, Вадик живёт здесь и может только сюда. А тут – хотя бы раз в полгода, в июле – на месяц, и на две недели – под Новый год, как будто они вовсе не разбились на своём самолёте. Как будто они из экспедиции вернулись, и опять в экспедицию уехали. Может, когда он, Вадик, станет старше, у него получится дольше, чем на месяц раз в полгода. Он старается.
А Толик не знает, сказал Вадик, и ты, Сань, ему не говори. И Вика не скажет, она никогда бы ничего такого не ляпнула, если бы точно не знала, что его рядом нет.

Потом, совсем ночью, когда я уже засыпал, в мою комнату заглянула мама и сказала мне шёпотом, что звонила Маринка, она через неделю приезжает. Что она на отлично сдала сессию и вот – приезжает, жаль только, что на три недели всего, потом у неё начнётся какая-то летняя практика, и это уже до осени. А в следующий раз она сможет вырваться к нам из своего института только на зимние каникулы, ну, что поделать, у неё учёба, своя жизнь, совсем взрослая уже у тебя сестра, правда, Саш?
Я начал было думать какую-то мысль, что-то очень важное – но до конца не успел додумать, заснул. А утром не смог вспомнить.

текст в очередной раз написан для сообщества txt_me

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив