К истокам
pechalka_jalka — 16.06.2023— Эх, вот бы мне от моей тревожности избавиться, такая б жизнь пошла!
— Ну, тогда это будешь не ты.
— Ха! Еще как я. Лучшая версия меня. А вообще, ты видишь, какая между нами разница? У тебя есть чувство базовой безопасности, а я жила от ахуя до ахуя, так притрушенной и осталась на всю жизнь... Блин, как вспомню...
...То родители с одной бабушкой ругаются и дерутся. То другой, кацапской бабушке, дед ебальник разбивает, высокие русские отношения. Мы в ужасе смотрим на рассечённую бровь и залитое кровью морщинистое лицо.
То денег нет, мать стращает, шо щяс на улицу пойдем жить, потом начинает вешаться и прыгать с балкона. Подробно рассказывает мне, как и какими способами себя убьет.
То мать выгоняет детсадовцев-нас из дому, натурально, с котомочками, пошли вон. То притворяется мертвой, пока мы ползаем по ней и орем.
То рассказывает мне, что снова залетела и снова идти на аборт. Блюет от любого запаха, не готовит сама и запрещает нам, даму тошнит, оставьте. То лежит с кровотечением после очередного аборта, меняя кровавые простынки и всерьез прощаясь с семьей. То рассказывает, как отец саботирует супружеский долг, может он импотент? А может, изменяет? Наверное, разведусь с ним. Долго гуляет со мной и неделями строит планы, как «мы уйдем». Потом как ни в чем бухает с папаней, потом венчаться идут. Для закрепления половых результатов. Результатов нет, о чем меня опять-таки информируют в подробностях. А я не просила — ни факта, ни деталей.
То папаша нажрется и идет ссать в шкаф. То нажрется еще усердней и приходит домой рыгать и умирать. То мать возвращается со своего заводского малярского корпоратива с разбитой рожей, пьяно икает на кухне и неделю потом залечивает вылезшие фингалы. То болеет воспалением легких, и все в доме ее боятся, потому что она бредит, смеется и плачет. Отец забился на кухню и не заглядывает в темный страшный зал. Анька ушла гулять, чтобы не видеть и только я ношусь с микстурками, кастрюльками, полотенцами и пилюльками...
То я сама заболеваю, и чтобы не расстраивать мамочку, сама ставлю себе уколы в задницу. То падаю в костер на ивана купала, боюсь признаться, звоню чужой маме, мажу открытую рану чем попало, и, втихаря хромая, убираю всю квартиру, потому что на меня наорали и заставили, мол, шлялась где-то всю ночь, давай отрабатывай. Отказаться я не могу и признаться не могу. Три дня спустя уже почти с гангреной таки попадаю в больницу.
То у меня аппендицит, сама себе вызываю скорую, бо мамаше впадлу проснуться, само, грит, пройдет. Встречаю бригаду, сама распоряжаюсь своей госпитализацией. После операции мне нужна помощь — в туалет и вообще. Родители тупо забили, поехали покупать машину. Сутки лежу дубиной, ни помочиться ни перевернуться не могу...
Потом вырастает сестра и клубок пиздеца раскручивается еще задорней. То у нее лопается яичник, больница. То она приходит накуренной, то пьяной. То в ПТУ ее бьют и отнимают стипендию и едем выручть. То мальчик бросает и женится на подруге, а она вскрывает вены. То деньги дома крадет, то золото выносит, то у бабушки клянчит, то к той-таки бабушке бойфренда приводит, трахаться на полу. А в нашей семье секс — это ред-флаг, это нельзя никому и никогда. Только маме. После венчания, бгг.
ТО сестра напиздела мальчику, шо беременна и вся семья мальчика заваливает к нам домой, везет ее на обследование и чистосердечное признание. То другой мальчик увозит ее в поселок в области, потом она его бросает и он приходит к нам с пистолетом, пытаясь вломиться в дом...
То нам хату обворовывают и у маман едет крыша на этой почве. У маман в принципе крыша ехала не переставая. То рак у нее всех органов по очереди (главным образом — репродуктивной системы, это потому что папа виноват, это потому что с ней не спит, это ей гормонов мужских не хватает, секс лечит все! Это дословно. А нам секс нельзя, это грязь и гадость, вы шо проститутки?!), то сглаз, то порча. Смеяться нельзя, а то наврочиш. Радоваться нельзя тоже. Сиди и плачь, смотри с ней сериал, тогда может и пронесет.
И это все на фоне постоянной нищеты, недоедания, булинга в школе, отсутствия хоть каких-то развлечений и радостей. Библиотека, телек, все. Родители не гуляли ни с нами, ни вообще. Жрать и лежать — семейная религия. Пиво по выходным.
Опустим и мои десять лет работы в курьерке, где год за два, и каждый день сплошные приключения — хто шо потерял, где какие документы проебались, кто клиента обокрал, кто под машину попал, то экспедитор весь мешок с отправлениями потерял. То увольняются, то теряются, то клиенты по очереди орут, угрожая то судом, то физической расправой...
Я по шагам в коридоре и манере открывания дверей знала, кто идет, в каком настроении и степени опьянения. Я по тончайшим модуляциям голоса знала, когда пора бежать и прятаться. Когда будут орать, а когда начнут бить. Лучшее, что я умею — подстраиваться снизу, предугадывать и гасить намеки на пиздец. Неудивительно, что самые долгие мои отношения были абьюзивными, само ж просилось. И то, что сука-жизнь таки подарила мне добрейшего и безобиднейшего Сережу — провидение господне. Бо с таким бэкграундом мне только на дурдом
|
</> |