Жестокий Петербург

— О, смотри, вот и колобок выкатился… ну, сейчас начнется, — раздалось в группе желтых жилетов с надписью «Пресса», сгрудившихся на краю Александровского сада.

На тот момент полицейские еще не выказывали особой агрессии, первых задержанных препровождали в автобусы почти вежливо. Выскочивший вдруг подполковник быстро просеменил вдоль цепочки автобусов, попутно прихватив с собой зазевавшегося юношу. Когда парнишку загрузили, Косарим заглянул внутрь. Вид полупустого салона, похоже, его возмутил.

— Что встали? — заорал он на спокойно стоявших рядом «космонавтов».

Забегал от одной группки к другой, распаляясь все больше:

— Работаем, работаем, пошли! Давай, давай, бери этих!

Казалось, его напор и крики вызывали оторопь даже среди «космонавтов». Ну, побежали. Озираясь — кого бы взять. Кто попадал под руку, того и брали.

Автобусы стремительно заполнялись. Седой мужчина застыл у дверей (внутри было уже битком), увещевая:

— Мне 65 лет, там дышать нечем, а у меня давление! Я тут помру — вам лучше будет?

Полицейские, казалось, готовы были отпустить пенсионера с миром. В какой-то момент даже отступили от него и отвернулись.

Но снова выскочил Косарим.

— Давай, давай, вон еще во втором <�автобусе> место есть!

Убедившись, что оба забиты под завязку, а протестующие с правого фланга перетекают от сада на Исаакиевскую, завопил:

— Живее! Работаем, работаем, они идут! Два-один, два-один! В Заксобрание за мной!

«Космонавты» потрусили за ним к Исаакиевской. Там, между площадью и Мариинским дворцом, стояло еще несколько автобусов. Их заполнили минут за двадцать, выхватывая кого ни попадя: девушек, прижавшихся к стене «Астории», растерявшегося на переходе очкарика, стоявшую на дорожке в сквере пару. Силовикам, спокойно следившим за порядком еще с полчаса назад, как будто передалась нервозность подполковника. Один из них, переводя прихваченного молодого человека через дорогу, едва не угодил вместе с ним под автомобиль.

— Что, заполнено? — колотился он в уже закрывшиеся двери. — Давай еще несколько человек!

Послушные его командам бойцы кидались за новым уловом.

— Пацаны, да я живу в соседнем доме! Я просто мимо шел, домой! Пацаны, за что-о-о? — недоумевал всклокоченный и вроде слегка подвыпивший дядька.

Когда заполненные до предела автобусы тронулись в путь, подполковник повел своих латников через Мойку. По его указке ряды в черном стали перекрывать набережную в обоих направлениях, примыкающие улицы и переулки.

— Нас заблокировали, как каких-то животных в ловушке. Не давая выйти ни с одной стороны Мойки, — говорит один из участников тех событий. — При этом в громкоговоритель вещали, что мы должны покинуть акцию, и сами же не давали нам возможности выполнить их требования. Я спросил у омоновца, а как мне уйти вообще отсюда, — он ответил, что никак. Затолкали в автозак, где сесть уже было негде. Запретили пользоваться телефонами. В отделение нас привезли только к 23 часам и держали до восьми утра.

На Гороховой улице и в переулке Гривцова ведомые подполковником бойцы выхватывали людей из магазинов и кафешек. На подступах к Сенной залетели в полуподвальный «Ремонт телефонов» — выволокли оттуда, повалив на пол и побив, молодого мужчину.

— Я работаю здесь, честно! У меня договор есть, я мастер! — тщетно убеждал он, пока его тащили к автобусу.

На Сенной Виталий Косарим вновь раздавал команды:

— Сюда! Два-один-два, начинайте!

Там, сходятся в своих наблюдениях журналисты, были одни из самых жестких задержаний, то и дело трещали электрошокеры. Их пустили в ход и в вестибюле метро, где людей валили на каменный пол и били.

Подполковник и здесь был, кажется, больше всего озабочен «палочным планом»: самолично уминал людей в автобусы, покрикивая: «Заходим! Проходим! Пустой же автобус, проходим!»

Уминали людей под несущиеся из мегафона напоминания о неотвратимости наказания за нарушение требований антиковидного постановления.

В этот день Виталий Косарим казался вездесущим: десятки бойцов под его эгидой заполоняли проезжую часть и тротуары, блокировали проезды то там, то сям. Даже когда акция больше часа как была объявлена завершенной и улицы фактически опустели. Выказанное подполковником рвение, которое впору бы квалифицировать как эксцесс исполнителя, наверняка и на этот раз получит высокую оценку властей. С 2011 года его, как и еще пару сотен силовиков, награждают премиями правительства Петербурга (денежная составляющая — 25 тысяч рублей) «За отличное исполнение обязанностей по охране правопорядка на территории Санкт-Петербурга».

В культурную столицу Виталий Косарим прибыл из Брянска. И, начав с должности инспектора отделения по общественно-политическим мероприятиям, дослужился до его руководителя. Первую премию получил, будучи капитаном. На другой, 2012 год, награждали уже майора Косарима. Теперь дорос до подполковника. Выступает от лица главка на форумах «Безопасность организации массовых мероприятий». А еще вносит свою лепту в наши выборы, будучи членом контрольно-ревизионной службы при избиркоме Санкт-Петербурга. Ну а когда результат таких выборов возмущает граждан и они выходят на улицы, он же их и разгоняет.

Управление, в котором трудится подполковник Косарим, согласно утвержденному приказом ГУ МВД положению, призвано служить «обеспечению безопасности граждан». И если следовать этому документу, должно осуществлять свою деятельность «в соответствии с принципами соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина, законности и беспристрастности». Основываясь при этом «на общественном доверии и поддержке граждан», а также «использовании достижений науки и техники».

К последним, надо понимать, в ведомстве подполковника относят электрошокер. Хотя его применение с целью поддержки граждан и укрепления общественного доверия наукой еще не доказано. Но если закон о просветительской деятельности заработает как надо, докажут и это.

Татьяна Лиханова