«Желтые книги» Ван Гога
tanjand — 15.06.2020Ван Гог и книги, которые он любил.
Для Винсента книги были призывом к действию, урокам жизни.
То, насколько умным человеком был Винсент Ван Гог, а может и не был, не являлось темой, которая в прошлом привлекала внимание.
Гораздо больше слов было сказано по таким вопросам, как его страдания (от того, что ухо, ухо, ухо… до круглогодичного лишения свободы в приюте) и о его в целом странном поведении (включая разрушительные месяцы, проведенные с Гогеном в Арле, где он попытался создать самодостаточное сообщество идеалистов).
Много говорилось об удивительной краткости и навязчивости его карьеры - как быстро этот необычайный талант развился и погасил его.
«Нормальность — это асфальтированная дорога: по ней удобно идти, но цветы на ней не растут» - Ван Гог.
Короче говоря, это были достойные темы - иногда наглядными - для рассказов о мучительном гении, который сгорает в бушующем пламени своего творчества.
Но жизнь Ван-Гога этим не исчерпывалась, у него было интеллектуальное любопытство, разнообразие взглядов, и было кое-что еще: привычки читателя.
В картинах мы видим книги сами по себе или книги в компании людей или других предметов; маленькие, одинокие зиккураты книг или книги рядом со свечой.
Винсент читал книги.
Они были священной землей.
Он почитал книги за их интеллектуальное и эмоциональное содержание.
Он не собирал старые книги так, как, например, собирают печатные издания.
Он не был антикваром.
Более того, жизнь двигалась слишком быстро для такого рода вещей. Его книги могли быть потрепаны. После прочтения книгу можно оставить на скамейке в парке. То, что действительно имело значение, - все, что содержали эти книги, их уроки в жизни.
В некоторых отношениях Ван Гог был чем-то вроде интеллектуала. Только в определенных отношениях. (У него не было времени для слов или теоретизирования.)
Он мог читать на нескольких языках. Он читал Диккенса, Карлайла, Флобера, Бальзака, Мопассана и Золя в оригинале. Диккенса и Карлайла никогда не очень легко читать, тогда или сейчас, но этот голландец так и сделал. Он даже читал английские стихи - например, Джон Китс.
Диккенс был одним из его самых любимых. Он читал, а затем перечитывал свои книги, изучая не только слова, но и иллюстрации, потому что романы Диккенса, публикуемые в виде еженедельных выпусков, всегда значительно усиливались изображениями, часто отвратительными.
Винсент любил эти книги и журналы за их человеческие истории.
Здесь были волнующие и часто шокирующие рассказы об обществе и бедных, проблемы общественной и частной морали и обнищания.
Он понимал, что проклятие бедности отчетливо проявилось на лицах бедных.
Его первым великим замыслом в жизни было стать проповедником, и Библия среди книг, которые он читал и читал - и рисовал тоже.
Для Винсента книги были призывом к действию, урокам жизни.
Он поглощал их навязчиво - например, абсолютный натурализм беллетристики Золя потряс его и привел в восторг так, что он захотел прочитать каждую книгу Золя.
Чтение было упрямым, преследованием на протяжении всей жизни обнаженного подлинного чувства, они привели к особому виденью мира. И Ван Гог стал первым художником корявого, цепкого, стиля, который мы обожаем сегодня …
Ван Гог:
«Публика всегда одинакова – она любит лишь то, что гладко и слащаво. Тому же, у кого более суровый талант, нечего рассчитывать на плоды трудов своих: большинство тех, кто достаточно умен, чтобы понять и полюбить работы импрессионистов, слишком бедны, чтобы покупать их».
«Если вы слышите внутренний голос, который говорит вам: «Вы не сможете рисовать», рисуйте во что бы то ни стало, и этот голос однажды замолчит».
|
</> |