Из противника белых в их защитника.

igor_piterskiy — 20.10.2021

В подростковом возрасте я научился ненавидеть свою белую кожу. Когда мне было около 15, я подружился на работе с группой черных. Они познакомили меня с концепциями привилегий белых, системного расизма и расового неравенства. В то время я был влюблен в одну из черных девушек, поэтому с радостью принял их взгляды на расы, чтобы добиться большего признания от нее и группы. Приблизительно в то же время присоединившись к социальным сетям и войдя в онлайн-мир, я услышал голоса поп-культуры, говорящие на том же языке, что и мои черные друзья. В каждом предложении, в котором упоминалось слово «белый», оно всегда ассоциировалось с отрицательным значением: «Ты удивительно атлетичен для белого мальчика». «Ты слишком белый, чтобы танцевать под эту песню». «Это самая белая вещь, которую ты когда-либо делал на моей памяти». Вскоре я даже смеялся вместе с ними над своей белизной.

Черные очень быстро распознают негатив по отношению к своей расе и никогда не боятся обратить на это внимание. С другой стороны, белые выслушивают насмешки над своей расой, не моргнув глазом. Я не был исключением. У меня не было причин защищаться, поскольку я усвоил веру в то, что сама белизна, которой я тоже обладал, была прямой причиной каждого несчастья, постигавшего небелых. Как и любой другой мальчик-подросток, я хотел быть крутым, а отношение к белизне всех, кого я считал крутыми, подсказывало мне, что моя белизна была главным препятствием. Я рассудил, что для того, чтобы быть крутым, мне нужно быть «менее белым».

Моей целью стало как можно больше дистанцироваться от своей белизны. Я отказался от рок-н-ролла в пользу гангстерского рэпа. Я пытался использовать черный сленг и тщательно совершенствовал свою речь, чтобы исключить любые слова или фразы, которые казались "слишком белыми". Я позаботился о том, чтобы люди знали, что я в основном общаюсь с небелыми. Я даже дошел до того, что больше не считал белых женщин привлекательными. Я искренне хотел, чтобы я был любого цвета, кроме белого. Вопрос, который я никогда себе не задавал, заключался в следующем: если считается, что быть белым дает такие привилегии, почему я так сильно не хочу этого?

Во время учебы в колледже небольшого гуманитарного университета на Среднем Западе я столкнулся с еще более сильными настроениями против белых. Обычным явлением были собрания студентов и академические семинары, посвященные разнообразию, осведомленности о цветах кожи и обучению антирасизму, на которых белых осуждали за их привилегии. Мультикультурные ассоциации для каждой из основных расовых групп в кампусе (кроме белых) проводили регулярные мероприятия "гордости", организуя чтение лекций о расизме для белых и лоббируя усиление особого отношения к себе. Я жадно впитывал все эти идеи, продолжая дистанцироваться от своей белизны и очищаться от вины за нее. Я подружился как с лидерами, так и с рядовыми членами этих мультикультурных групп, и старался представить себя сторонником разнообразия.

Мое представление о расах начало меняться на втором курсе. Специализируясь на исследованиях межкультурных связей, я начал глубже погружаться в область социальных наук. За лето я прочитал несколько книг по социологии черных в больших городах, надеясь приобрести знания, которые произведут впечатление на моих черных друзей. Вместо этого прочитанное удивило меня и привело к совершенно другим выводам, чем то, что я слышал от них. Видя доказательства, я не мог отрицать, что проблемы, которые преследовали черное сообщество, на самом деле были вызваны не расизмом со стороны белых, а культурой, которая поощряет преступность, употребление наркотиков, зависимость от социального обеспечения и разрушение семей. Книги, которые, как я думал, подтвердят то мировоззрение, которому меня научили, вместо этого заставили меня усомниться во всем.

В течение следующего года я продолжал дальше исследовать расовые проблемы и пришел к еще более противоречащим этому мировоззрению выводам. Я обнаружил, что все больше и больше отдаляюсь по убеждениям от моих сверстников-либералов. Постепенно для меня становилась очевидной нелепость попыток произвести впечатление на людей своей ненавистью к себе белому, поскольку та вера, которую я демонстрировал внешнему миру, не соответствовала фактам, которые я теперь узнал. Я понял, как меня обманули, заставив принять позор привилегий белых, и насколько это разрушительно для моей самооценки. Я держал свои новые убеждения при себе, быстро обнаружив, что, если я их проявлю, меня сразу же исключат.

На первом курсе я запустил небольшой мем-аккаунт в Instagram, популярный среди многих студентов моего колледжа. Однажды я написал пост, высмеивающий некоторые абсурдные утверждения, недавно высказанные Союзом черных студентов. Поскольку в то время я встречался с черной девушкой, я думал, что это безобидно, и я буду в безопасности от критики. Я оказался неправ. Я столкнулся с огромной негативной реакцией в течение нескольких минут после публикации. Несколько моих профессоров, включая самого декана по делам студентов, связались со мной, заставив принести публичные извинения и удалить мой аккаунт в Instagram. Распространился слух, что я - «расист», и что я оскорбил все черное сообщество в моем колледже. Моя черная девушка бросила меня. Меня «отменили», и моя репутация была навсегда запятнана. Я стал бояться ходить по университетскому городку из-за страха перед тем, с кем могу столкнуться, и какие осуждающие взгляды могу получить. Я пытался убедить всех, что меньше всего похож на расиста, но им было все равно. Один неосторожный пост сделал меня врагом, и я понял, что это конец попыток заслужить их одобрение.

В следующем семестре я решил бросить учебу. Я понял, что как преподаватели, так и студенты были меньше озабочены обсуждением реальных проблем, чем соответствием политкорректной идеологии, поэтому несогласие со статус-кво приводит только к насмешкам со стороны сообщества. Страх перед этими насмешками исчез, я начал публично критиковать абсурдность доктрины разнообразия, внедряемой в моей школе, и столкнулся с еще большей ненавистью.

До этого момента я верил в идею разнообразия, в то, что это хорошая и добродетельная вещь, к которой нужно стремиться. Я считал этноцентризм злом, которое мешает нам жить в мультикультурной утопии. Этот идеал - то, чего, как я полагал, хотели мои либеральные друзья. Просто «судить людей не по цвету их кожи, а по их характеру» - это все, что требовалось для исчезновения расизма и для того, чтобы все жили в гармонии. Я узнал, что этот принцип звучит хорошо в теории, но на практике это невозможно. Более того, люди не этого хотели.

Каждый из этнических студенческих союзов призывает только к усилению национальной гордости и солидарности. Все мои небелые друзья активно поддерживали свое наследие и гордились своим цветом кожи. Принятие расовой идентичности для них было героическим и поощряемым. Для меня и всех остальных белых это же было расистским и неодобряемым. Проповедовать ценность расового разнообразия для других, веря в этноцентризм для себя - в лучшем случае лицемерие.

Спустя несколько месяцев после того, как я бросил колледж, я занялся защитой интересов белых. Все началось с видео Стефана Молинье на YouTube (до того, как его канал был забанен), а также с "Коколообразной кривой" Чарльза Мюррея и Ричарда Херрстайна. Мне, как бы я ни был предан антиэтноцентрическим идеалам, пришлось признать тот факт, что на протяжении всей истории организовывались группы, действовавшие в своих интересах, и что это естественная часть человеческой натуры. Сегодняшние белые отказались от своего расового сознания ради создания многорасовой утопии, но мы не можем ожидать, что кто-то другой сделает то же самое. Я решил, что больше не буду извиняться за свою расу и не позволю окружающим говорить, что для меня неправильно отождествлять себя со своей расой, пока они повсюду используют #melaninpride и #blackisking.

Сегодня мне все еще трудно принять то, что быть белым - это нормально. Моя психика все еще выздоравливает после многих лет внушения ненависти к своему цвету кожи. Я все еще испытываю желание доказывать, что я не расист по отношению к другим. Я все еще испытываю желание дистанцироваться от определенных элементов культуры белых. И мне все еще кажется неправильным испытывать гордость за свою расу. Трудно вернуть себе здоровое расовое сознание, когда почти все вокруг меня против. Когда просто написание такой статьи может стоить мне работы. Хотя многие из моих консервативных друзей очень критически относятся к таким вещам, как культурный марксизм, массовая иммиграция и Black Lives Matter, они не ощущают необходимость вернуть себе расовое сознание белых.

Иногда я думаю, не стоит ли мне просто плюнуть на все и смириться с упадком, с которым мы сталкиваемся. Но если я это сделаю, то стану частично ответственным за него, продолжая подсознательно ненавидеть себя и позволяя обществу унижать себя. Моя раса важна для меня, даже если это не самое главное в моей личности. Мы должны стоять в полный рост - иначе упадем.


Мой перевод из From White Adversary to White Advocate.

Этот рассказ - один из большой серии, где самые разные люди делятся своим личным опытом в расовом вопросе.

Еще по теме: Раса и медицинское обслуживание

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив