История Специальной Авиадесантной Службы Родезии. Подготовка и отбор в САС.

bravo055 — 03.02.2024

Об отборе в различные специальные подразделения написано много. В мемуарах многих ветеранов описаны отборочные курсы в «Дельту» и британскую САС, есть даже учебные «пособия» из серии «как поступить в ...».

Сегодня я попробую закрыть еще одну подобную тему и описать, как проходил отбор в Родезийскую САС. Фраза в заголовке — «подготовка и отбор» — это не ошибка (хотя по идее должно быть наоборот). Именно в такой последовательности проходил отборочный курс в это элитное подразделение спецназа.

Для желающих пройти отбор виртуально, я прикладываю топокарты и фотографии района Ньянга и Матопо, где и проходили основные этапы отборочного курса. Прочувствуйте красоту этих мест.

*****

Если брать в качестве примера Великобританию, то среднестатистический боец британской Специальной Авиадесантной Службы — это уникальный специалист в возрасте около тридцати лет, который, прежде чем поступить добровольцем в САС, успевает приобрести многолетний практический опыт службы в других подразделениях. За исключением официальных мероприятий, в 22-м полку САС не носят знаков отличия, а военнослужащие обращаются друг к другу по имени. Однако в Специальной Авиадесантной Службе Родезии все было совсем по-другому — и в основном потому, что у них не было выбора.

Когда Брайан Робинсон, будущий командир родезийской САС, в 1965 году вернулся из Великобритании после стажировки в 22-м полку, он утверждал, что среднестатистический боец спецназа должен иметь возраст не менее 25 лет, и обладать не менее чем трехлетним опытом службы. Однако из-за хронической нехватки личного состава в родезийской армии, он также понимал, что подобный подход является несбыточной мечтой. Поэтому средний возраст родезийского солдата составлял менее 21 года, а к концу войны большинство военнослужащих САС Родезии до поступления в подразделение не имели вообще никакого опыта службы в армии.

Знаки различия носились постоянно (за исключением боевых выходов), к офицерам неизменно обращались «сэр», — хотя Брайан Робинсон охотно признает, что пару раз слышал, как некоторые смельчаки бормотали сквозь зубы: «Произносится через “С”!» Начиная с высшего звена и ниже, к сержантам обращались по званию, а к другим чинам — по фамилиям. И это не было каким-либо собственным шиком в САС, это были общепринятые правила во всей родезийской армии, которым они были обязаны следовать.

В целом в Специальной Авиадесантной Службе придерживались этих правил, но также часто использовали обычные имена и прозвища, так как, находясь в составе патруля из четырех человек на протяжении шести недель в буше, соблюдать условности и формальности было очень трудно.

Родезийцы, безусловно, завидовали 22-му полку британской САС в плане доступа к обученному личному составу, но тем не менее, Брайан Робинсон считает, что основатель САС Дэвид Стирлинг по праву гордился бы тем, что родезийцы носят такой желанный берет песочного цвета.

Первоначально источником добровольцев для САС был 1-й батальон Родезийской легкой пехоты («Святые»), а также иностранные добровольцы и военнослужащие других родов войск — связисты, инженеры, иногда представители ВВС и полиции. Хотя все эти кандидаты уже имели военную подготовку, они все равно были обязаны проходить суровый курс отбора и специальной подготовки в САС, что удавалось далеко не всем.

В конце концов, в РЛП пожаловались, что в то время как они набирают и готовят себе людей, Специальная Авиадесантная Служба их переманивает, и в конце концов после нескольких протестов вышестоящему руководству, командование САС скрепя сердце согласилось прекратить подобную практику.

Затем в родезийской армии были сформированы Скауты Селуса, и численность САС сократилась до 25 человек, поскольку основателю Скаутов Рону Рейду-Дэли невероятным образом удалось переманить в новое подразделение многих опытных спецназовцев.

Поскольку никаких других источников пополнения для САС просто не существовало, Брайан Робинсон решил реализовать две собственные инициативы, которые, несмотря на огромное сопротивление квалифицированных бойцов САС, должны были сработать исключительно успешно.

Во-первых, он пришел к выводу, что единственным выходом из сложившегося положения является подготовка собственных бойцов с нуля — нужно брать в подразделение новобранцев, призванных для прохождения обязательной национальной воинской службы прямо после школы, а не ждать, пока они пройдут начальную военную подготовку в каком-нибудь другом подразделении, как это было раньше.

Прелесть этой идеи заключалась в том, что кандидата не нужно было избавлять от плохих военных привычек и рефлексов, которые приобретались им в учебных подразделениях. Человека можно было взять прямо, что называется, с улицы и сразу обучать дисциплине и методам работы САС, а самое главное — прививать ему нужный образ мышления спецназовца с самого первого дня.

Это была уникальная идея, полностью противоречащая как доктрине Специальной Авиадесантной Службы, так и традициям 22-го полка. Но время показало, что при такой системе новички, благодаря тщательной подготовке и практической работе с более опытными коллегами, в состоянии достигать удивительных результатов. Если в 22-м полку британской САС сначала отбирали своих бойцов, а затем обучали их, то родезийцы должны были делать все наоборот — сначала обучать, а потом отбирать.

Таким образом, систему «Все включено», являвшуюся кульминацией обучения новобранца, — итоговое испытание, призванное проверить, усвоил ли он все навыки, необходимые спецназовцу до того, как ему вручат берет и пояс спецназовца, — теперь необходимо было отменить. Брайан полагал, что, отправляя новобранца на программу «Все включено», когда он отчаянно нуждался в живой силе, он только зря теряет время.

Выход состоял в том, чтобы устроить солдату самую настоящую, самую лучшую проверку — он должен был проявить себя в боевых условиях в буше; он должен был взять винтовку и сражаться.

Для САС это означало большой риск. Ведь взять нового человека в патруль, состоявший из четырех человек — это значить рискнуть 25 процентами боевой эффективности патруля, при этом на кону стояла не только собственная жизнь новичка. Брайан Робинсон признавал, что просить опытного солдата взять с собой на боевой выход новобранца — это чересчур, но особого выбора не было. Им нужны были люди, и это нужно было сделать.

Однако, несмотря на то что новобранец отправлялся в боевой патруль, свой пояс и берет спецназовца он не получал до тех пор, пока не проявит себя в бою. До получения знаков отличия САС могло пройти несколько вылазок в буш — и даже тогда новичок не был полностью застрахован от провала. Кроме того, в любой момент, за малейший проступок, берет у него могли отобрать, как и у других, более опытных операторов.

Несмотря на острую потребность в кадрах, стандарты подготовки и отбора оставались высокими до самого конца войны. Процент отсева при отборе составлял 75%, а однажды, на одном из отборочных курсов, ни один новобранец не был признан достаточно хорошим для Специальной Авиадесантной Службы.

Вторая революционная идея, реализованная на практике для увеличения численности подразделения, заключалась в том, чтобы принимать в свои ряды людей из Территориальной Армии — резервистов из числа гражданских лиц (зачастую бывших бойцов САС), призванных в другие подразделения Сил безопасности, но которые уже прошли определенную военную подготовку. Однако в этом случае, поскольку кандидаты были уже подготовленными людьми, им не требовалось проходить весь курс подготовки новобранцев. Они присоединялись к ним на заключительном этапе отбора, когда офицерам приходилось выполнять дополнительные задания.

Привлечение людей из Территориальной Армии было сопряжено с проблемой обеспечения безопасности, и командование САС не без оснований опасалось, что, учитывая деликатный характер операций Службы, может произойти утечка информации. Брайан Робинсон был реалистом, и признавал, что несмотря на самые строгие меры предосторожности, утечки могут происходить даже из самых лучших кругов.

(Совместное использование регулярных войск и резервистов Территориальной Армии в активных боевых действиях является обычной практикой в других армиях, но, как правило, в тех странах, где это происходит, военнослужащие регулярных войск считают территориальные подразделения неполноценными. Однако в родезийской САС эти уникальные отношения оказались успешными; поскольку военнослужащие Территориальной Армии призывались часто — и поскольку они в основном были бывшими бойцами САС, — они принимались и рассматривались кадровыми спецназовцами в качестве равноправных сотрудников).

Несмотря на то, что способы боевой подготовки САС с годами несколько менялись, основная идея оставалась прежней — проверить, обладает ли человек умственной стойкостью и физической выносливостью для выполнения боевой работы, и выяснить, может ли он работать в небольшом коллективе. Чтобы выявить это, нужно было довести новобранца до предела, истощить его физически, а затем проверить, способен ли он думать в условиях стресса.

Хотя военнослужащий САС должен был уметь действовать самостоятельно и инициативно, ему также приходилось проводить длительное время в составе очень маленьких групп на границе, и взаимная совместимость с другими бойцами в группе была абсолютно необходима.

Жить на протяжении шести недель «по ту сторону забора» с человеком, который шумно ест, постоянно чихает или ковыряется в ухе, могло привести к плачевным последствиям для такого возмутителя спокойствия. Идиосинкразии, не вызывающие в обычных условиях никакого раздражения, могли усиливаться настолько, что к концу шестинедельного патрулирования по бушу один солдат мог запросто захотеть убить своего товарища по группе. Если у человека был такой характер, что подобная реакция проявлялась уже через десять дней, а не через шесть недель, то он явно был не из тех, кто нужен САС.

Специальной Авиадесантной Службе нужны были позитивно и быстро мыслящие люди, обладающие высокой степенью самодисциплины. Другими критериями были хорошая физическая форма, выносливость, инициативность, смелость, способность уживаться с другими людьми, индивидуальность и логическое мышление.

В подразделение не обязательно попадали супермены ростом в шесть футов с накачанными мускулами. Как однажды заметил Брайан Робинсон, отбор в состоянии пройти любой физически развитый родезиец, и кандидату совсем не обязательно было уметь переплывать озеро Кариба с ножом в зубах.

Однако опыт показал, что зачастую именно регбисты, обладавшие крупным и крепким телосложением, сдавались первыми и падали духом, в то время как другие, имевшие правильный психологический настрой, отключали мозг и упорно шли вперед, независимо от того, сколько раз инструкторы подначивали их и делали все возможное, чтобы побудить их сдаться.

Специальной Авиадесантной Службе нужны были люди, которые не сдадутся, даже упав без сил, поэтому девиз САС: «Побеждает отважный» — с самого начала приобрел вполне реальное значение.

На протяжении многих лет отборочный курс в САС проводили разные люди, каждый из которых имел свое собственное представление о том, каким должен быть отбор, и это привело к установлению различных требований. Брайан Робинсон, как командир подразделения, признавал, что иногда некоторые офицеры по боевой подготовке в попытках добиться высоких стандартов, заходили слишком далеко, да и просто проявляли ради этого жестокость. За всеми этими проявлениями приходилось следить вышестоящему командованию.

Первоначально один из этапов отбора проходил в районе горы Иньянгани, самой высокой точке Родезии, расположенной в провинции Маникаленд на востоке страны. И по мнению некоторых критиков, которые сами участвовали в процессе боевой подготовки, отборочные курсы, проводимые в этом районе, со временем стали предсказуемыми.

Несмотря на то, что сама гора и ее окрестности были труднопроходимыми и требовали к себе серьёзного отношения, для марш-бросков использовались одни и те же контрольные пункты, а некоторые наиболее предприимчивые новобранцы договаривались с друзьями, чтобы те их подвозили на машинах. В определенном смысле это была общепринятая практика, и если новобранца на этом не ловили, он вполне мог отбор и пройти.

Затем, примерно в тот же период, когда Брайан Робинсон принял решение готовить молодых людей, только что окончивших школу, и брать в подразделение резервистов Территориальной Армии, была внедрена еще пара нововведений, которые должны были заметно изменить методы подготовки спецназовцев.

К этому времени должность офицера по боевой подготовке в САС занял капитан Роб Джонстоун. Это обеспечило необходимую преемственность, которая была так необходима для поддержания неизменных требований от одного отборочного курса к другому. Его команда инструкторов также не менялась на протяжении многих лет, и будучи мастерами придумывать новые упражнения на выносливость и инициативу, они в то же самое время знали, насколько далеко можно заходить в стремлении прессовать новобранцев.

Роб Джонстоун, занимавший эту должность на протяжении пяти лет, сыграл важную роль в том, что место проведения тяжелого отборочного курса было перенесено из района Иньянгани на востоке страны в холмы Матопо, расположенных на западе, южнее Булавайо.

К середине 70-х годов война уже разгорелась, и национальный парк Ньянга вошел в состав одного из армейских секторов. Поскольку новобранцам во время отбора приходилось пользоваться грунтовыми дорогами, возникла вполне реальная проблема нарваться на какую-то заложенную мину. Да к тому же в районе участились стычки между террористами и десантниками Легкой пехоты.

Район Матопо идеально подходил под требования САС и позволял проверять не только выносливость новобранцев, но и их способности ориентироваться на местности. В отличие от Ньянги, здесь невозможно было заранее определить ни одну из контрольных точек.

Даже если бы инструкторско-преподавательский состав подразделения раз за разом использовал одни и те же контрольные точки — чего, конечно же, быть не могло — этот район, состоящий из череды однообразных заросших холмов, был настолько труднопроходимым и удаленным, что по нему практически невозможно было передвигаться на автомобилях, и уж тем более новобранцы не могли договориться с друзьями о том, чтобы их подвозили.

Первоначально курс боевой подготовки и отбора проводился на протяжении шести месяцев, однако из-за огромной нехватки людей, которые могли бы выходить на боевые операции в буш, впоследствии перед инструкторами была поставлена задача превращать неопытных вчерашних школьников в закаленных бойцов всего за четыре месяца.

Каждый отборочный курс в САС начинался с набора около 150 призывников, которые отбирались из тысяч 18-летних выпускников школ, прибывавших в казармы Ллуэллин, недалеко Булавайо, для прохождения обязательной национальной военной службы.

Поскольку у призывников было множество вариантов выбора подразделения или службы, в которых они хотели бы служить, Роб Джонстоун и его команда инструкторов должны были «продать» им идею Специальной Авиадесантной Службы. Проблема заключалась в том, что вчерашним школьникам нужно было рассказать, что такое спецназ, и в то же время, учитывая деликатный характер специальных операций и необходимость обеспечения безопасности, не рассказать им о роли в таких операциях самого подразделения. Поэтому, чтобы поразить их воображение, «покупатели» демонстрировали различное специальное снаряжение САС — водолазное снаряжение, каноэ, оружие противника и т.д.

Отобрав группу призывников, они возвращались в Солсбери, где начиналась серьезная подготовка. На протяжении многих лет, с самого начала обучения, всегда подчеркивалось, что новобранец может уйти с курса в любой момент, как пожелает, и это не будет считаться позорным поступком. И в то же самое время говорилось, что за любой мало-мальский проступок его могут выгнать в любой момент.

Главный критерий Роба Джонстоуна при отборе бойца в родезийскую САС был прост: «Взял бы я этого парня с собой в буш, на бой с террористами?»

Новобранцы начинали свою солдатскую карьеру с шестинедельного курса молодого бойца, в ходе которого их обучали азам ориентирования на местности, основам связи и полевой медицины, а также знакомили с личным оружием и вооружением противника.

Бойцы родезийской САС всегда славились исключительно высоким уровнем огневой подготовки, и, за исключением одного дня, который тратился на изучение материальной части вооружения и стрельбу «всухую», новобранцы на всех тренировках использовали только боевые патроны, — в отличие от остальных военнослужащих Сил безопасности, которые стреляли холостыми.

Использование холостых патронов приводило к неуправляемой и неконтролируемой стрельбе и пустой трате боеприпасов, а этого в САС хотели избежать. Кроме того, холостые патроны вызывали у новобранцев ложное чувство безопасности, и выяснялось, что, как только они начинали использовать настоящие боеприпасы, они настолько концентрировались на звуках стрельбы, раздающийся вокруг, что не слушали команды.

Поэтому новобранцы с самого начала приучались к сильной шумовой обстановке и звукам реального боя, после чего обретали уверенность и не терялись, когда дело доходило до реальных боевых действий.

Использование реализма в процессе боевой подготовки с самых первых дней приносило САС большие дивиденды, — в ходе боевых операции спецназа очень редко когда возникала ситуация, при которой приходилось запрашивать пополнение боеприпасов.

Для быстрого улучшения уровня огневой подготовки у новобранцев использовался следующий прием: боец, показавший за неделю наихудший результат, удостаивался сомнительной чести быть награжденным специальным колокольчиком САС с надписью: «Самый хреновый стрелок». Получив большой коровий колокольчик, незадачливый «победитель» вешал его на шею, и должен был под мелодичный звон совершить круг почета — и что еще хуже, сделать это под унизительные аплодисменты остальных военнослужащих отборочного курса. После этого он должен был рассказать о том, как ему удалось завоевать столь высокую «награду», и носить колокольчик на шее в течение семи дней, пока он не сможет передать его следующему «призеру». Не стоит и говорить, что точность стрельбы у солдат росла очень быстро.

Поскольку физическая подготовка являлась одним из обязательных условий для бойца Специальной Авиационной Службы, на протяжении всех двадцати недель обучения и отбора новобранцы перемещались только бегом. По безошибочному звону колокольчика, когда раздетые по пояс новички, покрытые пóтом и забронзовевшие от загара, бежали куда-то на очередные занятия, опытные операторы САС всегда знали, где в лагере находятся новобранцы. К тому времени, когда заканчивался курс молодого бойца, у инструкторов оставалась не более сотни молодых бойцов. Остальные уходили, не выдержав нагрузок.

После прохождения курса молодого бойца, военнослужащие отправлялись на заброшенный медный рудник на реке Гвааи, расположенный к северу от национального парка Уанки. Там они знакомились с основами полевой службы войск, проходили тактическую и минно-подрывную подготовку, изучали основы патрулирования, осваивали чтение карт и ориентирование на местности, занимались плаванием на каноэ, улучшали навыки владения оружием. Основной упор на этом этапе делался на отработку навыков быстрой стрельбы навскидку и на практической реализации основных тактических принципов ведения войны.

Этап подготовки на реке Гвааи длился шесть недель, и основная идея заключалась в том, чтобы сделать его максимально аутентичным, приближенным к реальности, дать призывникам возможность увидеть, какой будет настоящая война, в реальных условиях, на пересеченной поросшей местности южноафриканского буша.

Во время тактической подготовки вся учебная группа делилась на две подгруппы: одна должна была построить настоящий лагерь партизан и организовать с него систему патрулирования и охранения, а другая — спланировать патрулирование с задачей обнаружения этого лагеря. Затем, обнаружив базу «террористов», солдаты должны были выставить наблюдательные посты и организовать за ней наблюдение. Потом подгруппы менялись местами, причем во второй раз лагерь «террористов» становился больше, поскольку новая подгруппа продолжала его строить и расширять.

Этот этап боевой подготовки был очень интенсивный, и включал в себя все: от организации и ведения классических военных действий до внезапного нападения на только что построенный партизанский лагерь. К моменту окончания этого этапа, призывники уже достаточно хорошо ориентировались в общей военной обстановке и могли самостоятельно возглавлять патрули.

По сравнению с их новым образом жизни прошлая беззаботная жизнь за школьной партой была для призывников детской забавой. Подъем был в 04:30, следом шла физическая подготовка, солдаты постоянно бегали, и до отбоя в 21:00 непрерывно шли теоретические и практические занятия.

Когда до конца этапа подготовки на реке Гвааи оставалось десять дней, на отборочный курс прибывали офицеры и сержанты из других подразделений, а также резервисты Территориальной Армии, желающие попасть в САС. Им давали контрольные задания, серию отдельных практических упражнений и группу новобранцев, которыми они могли командовать с тем, чтобы инструкторы могли оценить их знания и навыки работы с людьми. Дополнительно, офицеры должны были также дать свою военную оценку специальным операциям.

Кульминацией этого этапа являлось нападение на построенный ими лагерь «террористов», — контрольное тактическое занятие, на котором военнослужащих проверяли на усвоение уроков. Офицеры и сержанты должны были организовать и спланировать операцию по налету на лагерь, отдать все приказы, и подготовить личный состав.

После этого наступила самая сложная часть курса — финальный отбор, имевший целью выяснить, есть ли у новобранца все необходимые качества для того, чтобы стать полноправным военнослужащим Специальной Авиадесантной Службы. К этому времени отсеивалось еще больше молодых людей, и на курсе оставалось не более 50-70 процентов от их первоначального состава.

К этому моменту исчезали все школьники. Теперь это были крепкие, физически закаленные мужчины, которые имели такой уровень подготовки, что их без дополнительного отбора с удовольствием забирали к себе другие подразделения Сил безопасности.

Задача финального этапа заключалась в том, чтобы физически измотать и размягчить их перед непосредственным отбором, многократно довести их до определенного предела своих возможностей, а затем дать им возможность отдохнуть. Другими словами, привести всех к одному уровню и предоставить каждому равные возможности.

Теперь все кандидаты перебирались в казармы Ллуэллин, недалеко от Булавайо, для прохождения первой фазы финального этапа — сурового и интенсивного предварительного отбора (или, как его называли, «Проверки»), который включал в себя ряд трудных заданий, придуманных инструкторами. «Проверка» была разбита на часовые занятия с небольшими перерывами между ними, во время которых солдаты занимались боксом, играли в бейсбол, боролись в грязевой ванне, соревновались в перетягивании каната, занимались физподготовкой, плавали и, помимо всех прочих не менее изнурительных занятий, участвовали в «гонках на колесницах», — тянули инструкторов на автомобильных прицепах. При этом в большинстве случаев кандидаты должны были носить в руках винтовку и тяжелое стальное ядро.

Инструкторы доводили людей до такого состояния, что они едва могли двигаться, после чего между каждым физически изнурительным занятием давали немного отдохнуть. Именно такого отдыха большинство кандидатов и не выдерживало — когда звучал сигнал на построение, люди просто не могли подняться.

О приеме пищи можно было только мечтать, кандидатам давали только воду, таблетки соли и глюкозу. Разговаривать друг с другом тоже не разрешалось, лишь изредка от солдат доносились тихие проклятия.

Свежеприготовленная еда — это был один из излюбленных стимулов, использовавшихся инструкторами для принуждения кандидатов к отказу от прохождения отбора. Это был, конечно, очень заманчивый стимул. Все время инструкторы уговаривали солдат, внушая им, что они зря тратят свои пайки, призывали их сдаться, пытались их измотать.

К моменту окончания «проверочной» фазы инструкторы оставляли около тридцати наиболее решительных кандидатов. Тех, кому посчастливилось пройти через суровую «Проверку», награждали полусырыми яйцами и очень слабеньким кофе.

Наконец, все еще голодных солдат перебрасывали в неприветливые холмы Матопо для прохождения крайней фазы финального отбора в САС — собственно, самого важного из всех этапов боевой подготовки.

На закате, с последними лучами Солнца, их высаживали с грузовиков и сообщали, что следующий сбор состоится в 18:00 следующего дня. После этого Роб Джонстоун вместе с инструкторами разыгрывал небольшой спектакль — он начинал на чем свет стоит проклинать свою команду за то, что они забыли взять с собой необходимые топокарты, а инструктор Ник Брейтенбах неуклюже бормотал свои оправдания и выбрасывал под ноги кандидатов охапку каких-то схем. Пока военнослужащие судорожно пытались включить свои фонарики и доставали блокноты, старший инструктор скороговоркой проговаривал шестизначные прямоугольные координаты места, где они находились, и того пункта сбора, куда должна была придти группа.

После этого группа инструкторов уносилась прочь, оставляя людей добираться до пункта сбора в одиночку. И чтобы жизнь не казалась медом, им оставляли бревно или жестяной ящик, набитый железным мусором, который кандидаты должны были притащить на пункт сбора.

Впервые за четыре месяца они были предоставлены сами себе. Оказавшись у подножия холмов, военнослужащие первым делом собирались в кучу и съедали весь свой паек. После этого начинались споры о том, в какую сторону им идти, и кто будет нести бревно или ящик.

В таких условиях разные люди сразу начинали проявлять и отстаивать свою власть. Наконец, согласовав, что оптимальный маршрут лежит прямо через близлежащий массивный холм, группа медленно уходила, неся свое бревно или ящик, заряженные винтовки весом 4,5 килограмма (10 фунтов), а также свои коварные «Бергены» весом в 36 килограмм (80 фунтов). Надо не забыть еще и стальные ядра, которые они все еще должны были нести в своих руках.

К этому моменту все кандидаты уже давно привыкли к весу стандартных спецназовских рюкзаков. Обычным солдатам из других подразделений зачастую было трудно поверить в то, что операторам САС приходится таскать за собой в буше столько снаряжения. Многие даже с трудом поднимали с земли стандартный САСовский «Берген», поэтому о рюкзаках в САС ходили легенды.

Инструкторско-преподавательский состав не мог бы выбрать более суровое и труднопроходимое место во всей стране для проведения отборочного этапа. Буш был плотный, кругом было полно диких животных, и куда бы курсанты ни отправились в Матопо, они обязательно попадали в трудное положение. Однообразные холмы имели крутые опасные подъемы и спуски, были усеяны гигантскими валунами, было множество ложных гребней. Как только люди поднимались на вершину одного из них, то тут же сталкивались с другим.

Даже если забраться на вершину ближайшего холма, — что можно было сделать только непростым, кружным путем, — то было почти невозможно охватить всю местность целиком и привязаться к ней. И, как правило, когда солдаты оказывались внизу, в лощинах, они теряли ориентировку.

Пятнадцатикилометровый (девятимильный) марш в составе группы обычно занимал всю ночь, при этом после тягот «проверочной» фазы, курсанты часто просто засыпали на ходу. По-прежнему постоянно приходилось торговаться и ругаться друг с другом, особенно из-за жестяного бака, который никак не хотел становиться легче и постоянно застревал в деревьях и кустах.

Сильное давление на курсантов также оказывал тот факт, что им сказали, что нужно непременно уложиться в срок. На самом деле они и не догадывались, что для инструкторов время марша не имело особого значения. Их больше всего интересовало, как кандидаты умеют работать в команде.

После того, как они, пошатываясь, выходили в установленный пункт сбора, то вместо инструкторов они находили там карту и сообщение о том, что с ними встретятся дальше по маршруту. Естественно, все это приводило людей в еще худшее расположение духа. Также кандидатом сообщалось, что если к моменту встречи с инструкторами кто-то не побреется или не почистит оружие или снаряжение, то на следующем этапе он получит в довесок еще одно стальное ядро.

Когда курсанты, наконец, появлялись на финальном пункте сбора, инструкторы без промедления начинали оценивать рейтинг напарников: от каждого кандидата требовалось рассказать и обосновать, с кем (в порядке убывания) они хотели бы поработать снова, а кто, по их мнению, не годится.

Это было очень показательное упражнение, и если возникал пограничный случай, когда новобранец оказывался на грани выбывания с курса, инструкторы принимали окончательное решение на основе рейтинга напарников.

После этого наступал черед индивидуальной работы — однодневный одиночный марш. Военнослужащих высаживали по одному в разных местах на дороге, объясняли, где они находятся, давали карту, сообщали контрольный пункт и время, к которому они должны были туда добраться.

Чтобы кандидатам было интереснее, карты им выдавали с ненапечатанными дорогами и тропами, поэтому каждому приходилось читать карту и прокладывать себе путь, ориентируясь только по высотам, что на плато Матопо было очень нелегко, — отметки высот на картах тоже не обозначались, холмы были однообразны и походили друг на друга, а разница у многих высот не превышала десяти метров.

И наконец, в конце следовал марш-бросок на скорость, во время которого нужно было преодолеть 25 километров (15 миль) за пять часов. К этому моменту у оставшихся кандидатов воля к победе была настолько сильна, что среднее время прохождения марша составляло три с половиной часа.

Можно только представить себе восторг людей, когда после четырех чрезвычайно тяжелых месяцев, когда над ними постоянно висела тревожная неизвестность того, что они не знают, справятся они или нет, кандидатам сообщали, что они достаточно хороши, чтобы служить в одном из самых грозных подразделений в мире. Многие счастливчики при этом не могли сдержать слез.

После отборочного курса военнослужащие проходили курс парашютно-десантной подготовки, а затем их зачисляли в состав подразделения и отправляли в буш, чтобы они на практике проявили себя в боевой работе. И каждый прошедший отбор солдат становился частью элиты, — специально отобранным оператором Специальной Авиадесантной Службы Родезии, мужчиной среди мужчин.