ИСТОРИИ О...


Когда нацистские войска оккупировали страны Европы, то художники, которые не смогли или не захотели уехать в эвакуацию на ужасы оккупации реагировали по-разному. Пикассо держался вызывающе и не боялся высказывать все, что думал по поводу новых властей, Матисс нашел убежище в красоте и постарался полностью отрешитсья от кошмаров окружающей действительности. Так же повел себя и бельгиец Рене Магритт. Он вдруг в своем творчестве обратился к импрессионизму, уделяя особое внимание свету, цвету и красоте, прежде полностью отсутствовавших на его полотнах. При этом по содержанию картины оставались сюрреалистическими. Например, на одной ноги обнаженной женщины превращаются в русалочий хвост, на другой — полулежащая обнаженная сияет всеми цветами радуги. О том периоде Магритт говорил:
— Война научила меня тому, что главное в искусстве — очаровать зрителя. Я живу в очень неприятном мире, и моя работа задумана как контратака на этот мир.
Но почему-то критики, прежде обожавшие жесткие парадоксы Магритта, невзлюбили его новый стиль. Особенно резко высказывались французы, которые утверждали, что Магритт эксплуатирует и пародирует поздний стиль Огюста Ренуара. И даже сегодня организаторы выставок Магритта предпочитают не вывешивать его неоимпрессионистских полотна. В конце концов Магритт и сам решил оставить свои импрессионистические эксперименты и вернулся к прежнему стилю.