Интервью с Чичваркиным о запрете экспорта зерна с 15 августа в России.


Р. КАРИМОВ: В России вводится запрет на вывоз зерна с 15 августа до конца этого года. Как вы считаете, решит ли эта мера нехватку продовольствия впоследствии, если, конечно, такая проблема будет? И пострадают ли от этого экспортеры?
Е. ЧИЧВАРКИН: Безусловно, конечно, один глаз лечим, другой – калечим. Да, вероятно, какой-то безудержный рост цен на зерно внутри удастся остановить таким административным способом. Но надо сказать, что цена сейчас на зерно, говорят, катастрофически возросла. На самом деле, такая цена на зерно была до падения Лимана. То есть никаких исторических мировых рекордов нет, она была уже после обвалов Фенни и Фредди, но до Лимана. Здесь другой мир, где, в общем, нет таких катаклизмов. Россию так накрыло страшно. С одной стороны, зерна физически остается больше внутри страны. С другой стороны, те люди, которые собрали его маленький урожай, не имеют возможности продать этот маленький урожай дорого. Они должны будут пострадать, опять идти к государству с протянутыми руками, платить откаты за помощь и так далее.
Р. КАРИМОВ: То есть, пострадают и производители – мелкие, средние, крупные – и экспортеры, а также бедные страны?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, там страны небедные. Там огромный список стран, куда Россия продает. Я не думаю, что они пострадают. В общем, зерна в закромах лежит достаточно. Следующий год вряд ли будет таким же катастрофическим, как этот. Страна вышла на докризисный уровень, скажем, на уровень начала кризиса. В принципе, катастрофического с ценой ничего не происходит – происходит с урожаем. Представляете, вот сгорела половина урожая, а вы половину остальную не можете продать дорого, чтобы компенсировать свои затраты. Это же тоже отвратительно и безобразно. В общем, один глаз лечим, а другой калечим.
Р. КАРИМОВ: Россия просит Казахстан и Белоруссию закрыть экспорт зерна. Должны ли прислушаться к этому страны-участницы Таможенного союза?
Е. ЧИЧВАРКИН: А, ну, нет. Задача – вздрючить нефть, договориться, как мне говорили, на рынке. Ты знаешь, ты вот сюда приехал, и этот Эрикссон меньше ста долларов мы не продаем, иначе мы тебя места лишим. У меня это было десять лет назад на рынке. Также и здесь: братва решила держать цену – пример примитивный, но выглядит ровно так же.
Р. КАРИМОВ: Следующая тема: в начале июля вы затрагивали тему засухи в регионах и уже давали свои прогнозы. Сейчас уже очередной этап, надо сделать выводы по засушливой погоде, пожарам, задымлённостям. Евгений?
Е. ЧИЧВАРКИН: Ну, когда четыре недели назад внимательно посмотрел прогнозы, антициклоны все, циклоны и карты долгосрочные, я произнес фразу «гуманитарная катастрофа». Тогда она не звучала никоим образом правдиво, а сейчас я надеюсь, что через четыре дня опять жара спадет, и этот ужас прекратится. Потому что ущерб, нанесенный здоровью граждан, нанесенный остановкой огромному количеству социальных и экономических процессов, ущерб миллиардный, и вряд ли мы когда-нибудь даже узнаем цифры. Потому что, если они когда-нибудь будут опубликованы, правительству, в общем-то, надо будет уходить в отставку, конечно.
Р. КАРИМОВ: Но нам надо сделать выводы…
Е. ЧИЧВАРКИН: Потому что выводы следующие: за десять лет продали нефти на два триллиона, а вертолетов не закупили, чтобы потушить пожар.
Р. КАРИМОВ: Но в уже сложившейся ситуации, чтобы впоследствии такого избежать, что необходимо с экономической точки зрения?
Е. ЧИЧВАРКИН: Все пострадавшие районы включить в очень льготный налоговый режим, убрать акцизы с топлива, вплоть до того, что на полгода не взимать НДС с мелкого бизнеса со всего. Надо радикальными методами экономической свободы, экономического стимулирования, чтоб люди отстроились. Тех, кто занимается в строительстве и в перевозках, избавить вообще от всех налогов до конца года. Мера должна быть такая. Естественно, ничего этого не сделают, государство будет дальше отбирать все и за взятки раздавать обратно подачки людям, чтобы они чувствовали себя зависимыми от великих.


