Интервью: О раке, бизнесе и отечественной медицине.

zyalt — 21.07.2014 -=Пост оплачен=-



Каждый год в России ставится 500 тысяч первичных диагнозов «рак», и 300 тысяч россиян ежегодно умирают от рака. Другими словами, примерно каждый третий россиянин в течение жизни услышит такой диагноз. Рак – вторая причина смертности в стране (после сердечнососудистых заболеваний). Такой высокий процент связан во многом с тем, что в России поздно ставится диагноз, люди думают, что раз у них ничего не болит, то и наблюдаться не надо, или просто забивают: «само пройдет».

В России у мужчин чаще всего встречается рак легких, у женщин – рак груди и шейки матки. Каждый пятый мужчина заболевает раком простаты.

Сегодня мы будем говорить о раке. Говорить будем с Борисом Бобровым, сооснователем Европейской клиники, одной из первых частных онкологических клиник в России. Дальше - его слова (мои вопросы - жирным шрифтом).

Я вот люблю вина выпить, водочки, выкурить сигару. Что мне грозит?

Доказано, что курение резко повышает риск рака легких. 85 случаев рака легких из 100 связаны с курением. Причем если вы прямо сейчас бросите курить, то ваш риск заболеть раком легких сравняется с риском некурящего человека лишь через 15 лет. С точки зрения медицины вы считаетесь курящим, если курите больше 100 сигарет в год.

То же самое касается и алкоголя. На третьем месте по распространенности у мужчин в России идет рак пищевода, и значительная часть случаев связана с алкоголем.

Известно, что предупредить болезнь намного легче, чем вылечить ее. Если рак диагностирован на первой стадии, с вероятностью 90% вы выздоровеете. Если же вы уже на четвертой стадии, в 95 случаев из 100 человек умирает.

Реальный случай: мой знакомый врач-кардиолог приехал на работу, вышел из машины, внезапно почувствовал себя плохо, упал и успел крикнуть: «Помогите, у меня инсульт». А это был не инсульт, а огромная опухоль в голове. Через неделю он умер. Никаких симптомов опухоли не было. Так что даже если ничего не болит, все равно лучше пройти проверку. Но есть симптомы, на которые нужно обращать внимание: извращение вкуса (например, не хочется мяса), резкое сильное похудение, увеличение живота в размерах. Все эти симптомы указывают на одно: что-то не так, и нужно идти ко врачу. Регулярные обследования и иногда излишняя осторожность не бывают вредными: даже если у вас не страшный диагноз, а какая-то незначительная болячка, от которой вы отмахивались годами, вы избавите себя от потенциально более серьезных проблем, вылечив ее.





Почему вы вообще решили заняться этим направлением и открыть онкологическую клинику?

У меня долго тяжело болел папа и я прошел эту историю до конца, смог обеспечить очень высокий уровень онкологической помощи в России. Это все дико сложно сделать. У меня были контакты, знакомства, друзья, мы звонили академику Давыдову, чтобы он принял папу - это было все на личных связях.

Вообще по образованию я хирург, занимаюсь эндоваскулярной, то есть внутрисосудистой хирургией. Кроме того, я учился в бизнес-школе, получил MBA. Я видел, что в России не хватает медицинских учреждений, полностью специализирующихся на онкологии. Поэтому мы с партнерами и решили сделать частную клинику с полным циклом онкологической помощи. Клиника открылась в 2012 году. В ней есть все необходимое для оказания квалифицированной помощи онкологическим больным, за исключением сложной лучевой терапии (мы ее организуем в сотрудничестве с клиниками-партнерами).



Клиник много, и частных, и государственных. Чем отличается ваша клиника?

Есть много клиник, в том числе хорошо лечат и в государственных больницах. Однако важное отличие нашей клиники от государственных больниц - отношение к человеку. Возьмем для примера отделение паллиативной помощи. Паллиативные пациенты - те, которых уже нельзя вылечить. Но люди, как правило, не умирают от этого диагноза - рак. Люди умирают от осложнений: от нарушений дыхания, тромбозов, нарушения функций почек, печени, кровотечений. Эти осложнения очень сильно ухудшают качество жизни человека.

В государственных учреждения людей на таких стадиях не принимают, их отправляют домой умирать. В государственной клинике я впервые услышал слово, которое до сих пор вызывает у меня зубовный скрежет - "Помирашка". Это такой отвратительный врачебный сленг.

Вообще паллиативные вмешательства в России мало развиты. У государственной медицины логика такая: если пациент не может быть возвращен в "народное хозяйство", то инвестировать средства в его лечение нецелесообразно.



Чем это отделение отличается от хосписа? Здесь, помимо обезболивания, мы проводим все виды сложной паллиативной хирургии и, таким образом, улучшаем качество жизни больного, облегчаем его состояние. Даже врачи не всегда понимают, сколько человеку осталось жить. Но если ему осталось 2 недели, месяц или три, то наша функция — не отключить его поскорей, а сделать так, чтобы эти 2 недели, месяц или три стали комфортными. У нас нет цели вылечить неизлечимого больного, у нас есть задача обеспечить ему качество последних дней, чтобы человек оставшееся ему время мог прожить достойно, без страшных мучений.

Причем когда мы организовали это отделение, выяснилась интересная штука: многим пациентам, которых врачи отправляют доживать в хосписы, на самом деле можно помочь, у них при правильном лечении наблюдается прогресс, более того, их состояние улучшается настолько, что их выписывают домой.



Другой пример - отделение химиотерапии. Химиотерапия - это достаточно агрессивное лечение, которое требует большого количества именно заботы о пациенте. Мы «оборачиваем» его в защитную терапию. Например, после процедуры даем пациентам фруктовый лед, поскольку доказано, что применение охлаждения в этот момент снижает риск развития осложнений. Казалось бы, это мелочь, но о таких вещах в отечественной медицине говорить не принято. Не принято сопровождать лечение терапией, объяснять пациентам, зачем она нужна. Во время процедуры пациенты не лежат, а гуляют, пьют чай в беседке (они ходят со специальным чемоданчиком, в котором раствор препаратов для химиотерапии).



Еще одно большое подразделение — эндоскопическое. Это не только лечебное, но и диагностическое отделение. Здесь проводятся сотни гастро- и колоноскопий. В Японии, например, людей старше 40 лет просто не берут на работу, если у него не проведена гастроскопия, потому что там высокий уровень заболеваемости раком желудка. Бояться гастроскопии и колоноскопии не стоит вообще, а мы по желанию пациента проводим ее в состоянии "медикаментозного сна". Лег, заснул, проснулся, а тебе выдают флешку с видеозаписью процедуры. Наливают чай и отпускают домой. Этим отделением руководит один из лучших эндоскопистов города - доктор Бурдюков.








Мы делаем здесь фокус на сервисе не потому, что мы хотим сервисом оттенить некачественную медицину. Сервис - это отдельная часть медицины для наших пациентов, тех, которые находятся в тяжелом состоянии, это вопрос заботы о них, эмоциональной поддержки.



Например, в клинике работает повар ресторанного уровня, поэтому в столовой хорошая кухня. Самое важное: обычно в больницах есть буфет для больных и отдельная столовая для сотрудников, а в «Европейской клинике» сотрудники и больные едят вместе, нет изоляции. Сотрудники едят тоже самое, что едят пациенты. Есть базовое меню и специальные — например, безглютеновое, низкобелковое. Все меню обсуждаются с врачом.

Когда слышишь такую статистику, срочно хочется что-то сделать, как-то "полечить" себя.

В клинике есть комплексная услуга «онко-чек». Вы приходите на прием к терапевту, беседуете с ним, он вас спрашивает про всех ваших родственников, про вредные привычки, и назначает диагностику: некоторым хватит узи молочной железы и похода в гинекологу, кому-то нужно пройти гастроскопию, колоноскопию, рентген легких и узи брюшной полости. В других клиниках такие обследования тоже можно пройти, чаще отдельно друг от друга. Такой онко-чек и должен быть индивидуальным: ведь играют роль не только ваш возраст, а вся семейная история и образ жизни. В среднем обследование стоит примерно 25 тысяч рублей.
Для тех, кто уже болеет, Европейская клиника первая в России начала делать химиотерапию с генетическим анализом опухоли. Лозунг лаборатории, которая этот анализ проводит, звучит так: "Уникальны вы, уникален и ваш рак".

Таким образом, нам удается понять индивидуальные риски человека. Вообще индивидуальная медицина - это медицина будущего.

В качестве иллюстрации можно привести известный пример с Анджелиной Джоли. Она здорова, но решила удалить грудь и яичники, поскольку риск заболевания раком составлял у нее 86% (а ее мать умерла от рака в 56 лет). После операции риск снизился до 5%. Тут интересны два момента: во-первых, было проведено индивидуальное исследование ее генов, именно оно позволило определить вероятность рака. Во-вторых, примечательна сама ситуация: можно удалить главные органы, которые делают из женщины женщину и остаться привлекательной. Ведь столько женщин не идут к врачу, потому что боятся, что потеряют красоту и женственность.


Сколько стоит лечение в клинике?



Базовое понятие, на основе которого строится стоимость лечения в клинике – койко-день. Самый дорогой койко-день стоит 8 с половиной тысяч рублей в самой крутой палате. Базовый - 3,5-5,5 тысяч рублей в зависимости того, одноместная это палата или двухместная. В эту стоимость входит: питание, пребывание, одноразовое бельё, халат, тапки.



Дальше вопрос в том, какие медицинские услуги нужны. Если человеку нужно провести серию тяжелых операций, счет может составить сотни тысяч рублей, но миллионы — редко. В среднем курс химиотерапии обходится примерно в 100 тысяч рублей.

Сроки госпитализации - в среднем 3-4 дня. Чаще всего люди приезжают на конкретные процедуры, например, химиотерапию, а потом возвращаются домой.



Насколько выгоден такой бизнес?

Во всех этих технологиях совокупность нашего аппетита как врачей, клиники - ничтожна. И, как правило, основную цену составляют препараты. Тут, например, один шприц для химиоэмбулизации стоит 50 тысяч рублей. Его производит японская компания Terumo. И хоть ты тресни, его никак дешевле в России достать невозможно: нигде и никак. Он стоит 50 тысяч рублей, их нужно два. Вмешательство стоит 149 тысяч рублей, 49 тысяч рублей уходит на все остальное - на катетеры, лекарства, гонорар доктора и маржу клиники - это очень маленькая часть.

Можете рассказать про 3-4 врачей - каким направлением они занимаются и т.д.?



Наталья Ивановна Чуракова, онколог-маммолог. Закончила ординатуру в РОНЦ им. Блохина, проходит там аспирантуру, а прием ведет в Европейской клинике. «Большое счастье работать в месте, где я могу быть сфокусирована на пациенте, где гораздо меньше бюрократии, запретов, где меньше нужно сидеть, ждать, копаться в бумагах и выбивать квоты, а все свое время тратить на пациента».



Андрей Львович Пылев, заведующий онкологическим отделением. В Европейскую клинику Андрей Пылев пришел из самого крупного российского онкологического центра имени Блохина. Там он работал 13 лет и получил незаменимый клинический опыт, который сейчас использует при лечении каждого пациента.



Профессор Аветис Агванович Нерсесян - уникальный специалист в области урологии. Его общий врачебный стаж составляет более 36 лет. До 2010 года он возглавлял урологические отделение в 7 ДКБ, а с 2010 года работает врачом-урологом в «НПЦ современной хирургии и онкологии». В Европейской Аветис Агванович выполняет весь перечень оперативных вмешательств при воспалительных заболеваниях и опухолях почек, мочеточника, мочевого пузыря и половых органов Он владеет техникой реконструктивных, хирургических операций почек, мочеточника и уретры. Он умеет находить общий язык со всеми пациентами. Он внимательный и чуткий доктор, общаясь с ним, пациенты чувствуют себя в хороших руках.



Дмитрий Михайлович Лубнин, акушер-гинеколог и куратор направления лечения миомы матки, автор известной научно-популярной книги по гинекологии «Секретная книга для женщин».


Есть стереотип, что в частных клиниках лечат непонятно как, нелегальными препаратами. Можете про это рассказать?

Мы не отступаем от буквы закона ни на йоту. Выплачиваем только белые зарплаты, соблюдаем все лицензионные требования. Почему? Существует жесткий административный прессинг. Все истории болезни, все документы должны быть оформлены правильно, иначе приезжает комиссия и выписывает клинике штраф. Инвестору вкладываться в такое предприятие невыгодно. Мы – одна из немногих клиник, которая приглашает для экспертизы документации внешних экспертов. Врачи из США составляют свое мнение, мы проводим консилиумы по скайпу.



Обезболивающие хранятся за решеткой, у клиники есть все необходимые лицензии.


Было несколько известных случаев, когда люди кончали самоубийством, чтобы не терпеть боли при раке. Вячеславу Анапасенко не выдали обезболивающее в государственном учреждении. С какими проблемами при взаимодействии с государством, с системой здравоохранения сталкивается сегодня частный медицинский бизнес?

В России есть большая проблема с регистрацией лекарственных препаратов и изделий медицинской техники. Процесс постоянно буксует. Например, не поступают инструменты американской компании, потому что на них закончились сертификаты. Разрешения на ввоз надо пробивать, процветает коррупция, поскольку компании-производители платят посредникам за сертификацию десятки миллионов рублей, а иначе получить лекарство просто невозможно.

Некоторые препараты вообще запрещены для ввоза, например, есть такое очень редкое направление – радиоэмболизации опухоли печени, которое требует применения радиоактивного препарата. Его делают только в ЮАР и в Канаде. Пациент заказывает препарат за неделю, с указанием точного часа операции (поскольку он сделан из изотопа иттрия-90 с очень коротким периодом полураспада). В Россию ввоз этого препарата невозможен в силу двух причин: 1) законодательный запрет 2) крайне медленная работа таможенной службы. Препарат могут задержать на месяц на границе, в то время как важен каждый час.

У Минздрава есть экспериментальная программа, при которой оформляется единичное разрешение на конкретного человека. Там тестируются препараты для тех заболеваний, которые очень плохо поддаются лечению (например, меланома), но мы в этой программе участвовать не можем, поскольку не являемся частью государственной системы. Хотя у нас есть и оснащение, и пропускная способность хорошая.

Я знаю, что должно быть, чтобы у нас была хорошая медицина. Государство должно уйти. Сейчас государство выполняет 2 функции: оно и заказывает медицинские услуги (обещая бесплатное здравоохранение) и предоставляет их, таким образом, возникает конфликт интересов "заказчик-исполнитель". Работать же может только принцип, когда есть провайдер, есть заказчик, есть оплачивающая сторона, а государство выполняет функцию контролера. В этом случае клиники заинтересованы конкурировать, не нарушать правила и улучшать качество обслуживания пациентов. В российской государственной системе доктор мотивирован делать совсем не то, что нужно пациенту, а то, за что ему могли бы заплатить. То есть проблема не в том, что в клинике нет оборудования или врачи не владеют новейшими методиками лечения, проблема в мотивации.

В клинике вы занимаетесь только онкологией или есть еще какие-то направления работы?

Помимо собственно онкологических вопросов, мы также занимаемся, например, такой совершенно не онкологической темой, как эмболизация маточных артерий – ЭМА. Эта методика которая позволяет излечить миому матки, не прибегая к удалению самого органа. Мы получили за эту историю премию правительства России в 2011 году. Миома матки – настолько частое заболевание, что с ним сталкивается 3 из 4 женщин. И гинекологи очень часто предлагают таким пациенткам, даже молодым, планирующим завести много детей, удалить матку, совершенно не принимая в расчет, как сильно это скажется на жизни женщины. Современная медицина - и наша клиника в частности - предлагает разумную, безопасную, а главное, эффективную альтернативу. Подробнее об этом методе можно почитать на на специализированном сайте, который ведут Борис и его коллеги, а также на страничке в Фейсбуке, посвященной миоме матки. Еще один полезный сайт ведут специалисты Центра Рентгенохирургии и сотрудники кафедр акушерства и гинекологии Российского Государственного Медицинского Университета им.Н.И.Пирогова.

Подробнее про работу Европейской клиники можно почитать на ее сайте, а также на Фейсбуке, в Гугл+, в Инстаграме и в Твиттере.
Кроме того, врачи клиники ведут сайт, посвященный опухолям печени.

В комментариях к этому посту Борис Бобров готов ответить на ваши вопросы. Не упустите свой шанс )

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив