Интервью «МБХ медиа»

diak_kuraev — 31.12.2020 Теги: Миронов — Сегодня в своем блоге вы написали: «Редкая удача: мало кому выпадает почитать некрологи про самого себя. Но в день моего канонического убийства эта удача мне таки выпала». Что вы имели в виду?
— В церковной литературе «каноническое убийство» — это технический термин. Если человека лишают сана, это приравнивается к убийству по той причине, что это необратимо. Церковное право не подразумевает возврата или отмены такого решения суда. Из ссылки человека можно вернуть, из тюрьмы тоже, выплаченный штраф можно компенсировать, а смертную казнь исправить нельзя. То же касается и лишения сана.
Кстати говоря, поэтому церковное право очень требовательно к обвинителям. К примеру, если один священник подает в церковный суд на другого священника и подводит его под эту «расстрельную статью», а впоследствии суд оправдывает подсудимого, наказание применяется именно к истцу.
Сразу же оговорюсь, что в истории были случаи пересмотра решения о лишении сана. Поместный собор 1917 года нескольким священникам вернул сан, отнятый у них «царским режимом». История знает случаи, когда лишенного сана священника даже делали святым. Тут можно вспомнить московского митрополита Филипп II или митроплита Арсения (Мацеевича). Однако норма церковного права такова — лишение сана необратимо, становясь для священника его канонической смертью.

— Поводом к Епархиальному суду над вами послужил пост в «Живом журнале» от 21 апреля, где вы, как посчитал суд, опубликовали в оскорбительную характеристику на настоятеля Богоявленского Елоховского собора Москвы протоиерея Александра Агейкина, умершего в тот день от последствий коронавируса. В том посте вы назвали его «тупым карьеристом, сделавшим карьеру в сфере вип-сервиса». Сейчас не жалеете, что написали тот пост?
— Я не согласен с формулой древнегреческого философа Хилона «мертвых не злословь». И каждый раз, когда в день смерти какого-то человека, о котором я нелестно отзывался, кто-то возмущался в духе: «Ну, зачем вы так именно в такой день?», я отвечал: «Я позволяю это себе сейчас, потому что не хочу позволять потом». Когда человек скончался, его имя на слуху именно в этот день. Сколько вы обязываете меня молчать, прежде чем высказаться? 40 дней? Год? Но через год вы меня все равно спросите, а почему вдруг я решил что-то сказать именно сейчас, когда человек давно в могиле. Поэтому если у меня есть, что сказать в день смерти человека, я это говорю.
Причем говорю в своем личном дневничке, а не в медиа.
А если речь идет о конкретном случае, об Александре Агейкине, то, на секундочку, с ним я был знаком не один десяток лет. Я сам не помню, но, говорят, он ходил на мои лекции в Тихоновском Богословском Институте еще в 1995-м. Потом он был модератором на моем интернет-форуме. В последние годы он меня очень жестко критиковал, публично называя меня психически больным. И поэтому я написал то, что написал – что в моей памяти он остался тупым карьеристом. Это исповедь о моей памяти. Я написал об этом в своем блоге, а не заявил через СМИ. Более того, уже через два дня я попросил за это прощение у его семьи. Это произошло после того, как какая-то сволочь, иначе я этого человека назвать не могу, показала данную запись в ЖЖ вдове Агейкина. Я убежден, что без «подсказки» его супруга (тоже тогда больная ковидом) и члены семьи вряд ли зашли бы в мой блог, да еще в такой трудный для них день.

— Значит, перед семьей вы извинились. Почему же тогда был суд?
— Странно то, что этих моих извинений суд не заметил. Ведь речь идет о церковном суде, который рассматривает не уголовные деяния, и покаяние в христианском мире обычно очень ценится. Есть покаяние – суд завершается. Но этого не произошло. Суд даже отказал мне в праве на досудебное примирение.
Точно так же суд, вспомнив разбор моего персонального дела на дисциплинарной комиссии московской епархии в 2015 году, проигнорировал принесенные мною извинения (тогда новосибирский митрополит Тихон очень обиделся, за то, что я назвал его неучем). Тогла я сказал: « 1. У меня не было намерения нанести личное оскорбление митрополиту Тихону. 2. Если, несмотря на то, что представитель владыки прот. Пивоваров назвал мои личностные заметки о митрополите "мелкими придирками", высокопреосвященный Тихон все же счел себя "досажденным" (причем до такой степени, что даже на Страстной седмице помышлял об этом), то я считаю своим человеческим и христианским долгом попросить у него прощения. Простите, Ваше Высокопреосвященство, и помолитесь о мне, недостойнем!»
https://diak-kuraev.livejournal.com/1000426.html
И вот это двукратное игнорирование судом моих реально принесенных извинений закрывает мне надежду на то, что и ныне требуемое от меня покаяние изменит вынесенный приговор.

— Так в чем же все-таки дело?
— Я думаю, что это аутопсихотерапия патриарха. Дело в том, что 3 апреля патриарх совершал знаменитый автомобильный крестный ход вокруг Москвы с иконой Божией матери для защиты от нараставшей эпидемии. Эта икона была им доставлена в тот храм, где был настоятелем Александр Агейкин. Туда же, естественно, в тот день направился и поток ревностных прихожан, чтобы приложиться к иконе. Этот поток встречал Агейкин, там он и заразился смертельным вирусом. 14 дней на инкубационный период (скрытый рост вируса), 3 дня открытой болезни, и 21 апреля, через 18 дней он умирает. Агейкин был довольно молодым человеком (40 лет). Но из-за полноты, и наверно, соответствующих болезней, он был в группе риска.

Я убежден, что патриарх не мог не понимать определенной своей вины в смерти Александра Агейкина. Он это понимал пусть даже не на рациональном, а на каком-то совестном уровне. Полагаю, это его тяготило. Поэтому его «бессознательное» решило свою вину объективировать, найти, на кого ее переложить. И этим человеком стал я.

А на рациональном, осознаваемом уровне полагаю, что патриарх Кирилл не сильно переживал о кончине Агейкина. В пользу этого говорит тот факт, что уже на следующий день после его смерти патриарх издал указ о назначении нового настоятеля его храма. Это небывалый случай в церковной истории Москвы. Многие московские храмы годами стоят без настоятелей (ограничиваясь наличием «исполняющих обязанности настоятеля»). Но даже быстрое назначение обычно предполагает выждать до похорон или до 40 дней со дня кончины прежнего настоятеля. Тут же все было сделано молниеносно, наверно, для того, чтобы касса богатого прихода сразу находилась под контролем.

А дальше патриарх, чтобы расправиться со мной, делает вид, что мстит не за себя, а за кого-то другого (за священника Агейкина). Дескать, я вас, дорогие батюшки, защищаю от этого страшного дьякона.


— В опубликованном на сайте Московской епархии решении суда также сказано, что «Кураев не изменил характера своей деятельности после увещеваний со стороны епархиального духовника протоиерея Георгия Бреева и членов дисциплинарной комиссии еще в 2015 году». Что это за история?
— Та история началась с попыток Новосибирского митрополита Тихона (сейчас митрополит Владимирской области — прим. МБХ медиа) запретить балет «Щелкунчик» и оперу «Тангейзер». Ситуация была доведена до абсурда: в Москве патриарх и президент пошли на «Щелкунчика», а новосибирский митрополит требовал запретить его у себя в городе как проповедь колдовства. Я по этому поводу тогда высказался. Сказал, что человек просто не умеет читать и понимать сложность и многозначность текста. Словом, Тихона я прямо назвал неучем. Он обиделся и подал на меня в суд. Тогда прошло заседание московской дисциплинарной комиссии, на ней присутствовала делегация новосибирской епархии. Они требовали принести слова покаяния. Я сказал, что если митрополит чувствует себя оскорбленным, то прошу у него прощения (нынешний московский суд опять этого не заметил).

А вот что касается моего духовника отца Георгия Бреева, то, знаете, не им бы это вспоминать. Отец Георгий мой духовник еще с начала 80-х годов, и скончался он именно в тот день, когда патриарх запретил мне служение. Это очень светлый и дорогой для меня человек. Я очень жалею, что когда-то вообще упомянул его имя в патриархийной анкете. И вот, чтобы усилить давление на меня, старца заставили приехать на комиссию через всю Москву, сидеть и слушать все это. Мы-то с ним на самом деле по-доброму обо всем тогда поговорили и вне официоза ничего он от меня не требовал и не осуждал меня.
Но самое горькое для меня в том, что патриарх запретил мне служение и отдал под суд именно в тот день, когда отец Георгий умер - 29 апреля 2020 года.
Вообще, это можно расценивать, как покушение на убийство: одновременное нанесение двух таких серьезных одновременных ударов по мне. Оттого в тот день я игнорировал просьбы журналистов о комментариях по поводу моего запрета в служении и говорил лишь про плюшевого мишку, которого в тот день привез в подарок внучке. Это был мой способ блокирования боли.

— Расскажите о Епархиальном суде. Как он проходит, кого он судит и за что?
— Для начала сразу же нужно уяснить, что церковный суд не имеет ничего общего с судом светским. В церкви нет принципа независимости суда. Все судьи назначаются прямыми указами патриарха. Во всяком случае в моем случае 4 из пяти московских судей были назначены патриархом Кириллом. Назначение не пожизненное, а только на три года. Значит, малейшее непослушание может обернуться исключением из состава судей. Никакого юридического и тем паче церковно-юридического образования от судей не требуется.
Для всех пятерых судей — патриарх прямой начальник и работодатель. В качестве московских священников они полностью в его власти. Работу суда они могут начинать только по его сигналу. Патриарх приказывает, какое именно дело они должны разобрать. И он же утверждает приговор.
Также церковный суд является одновременно и стороной обвинения. Это и прокуратура, и Следственный комитет в одном лице. А у подсудимого в таком суде нет адвоката. Я уточнял специально, и мне в этом было отказано. Кроме того, мне запретили приносить на суд телефон и компьютер. То есть мне нельзя обратиться к базе данных. Скажем, меня обвиняют в том, что я что-то сказал или написал. Но уточнить контекст и проверить цитату — действительно ли я это написал, — я не могу. Привести свидетелей тоже нельзя.
Это в принципе очень странный суд. Но в моем конкретном случае еще страннее то, что мне не сообщили, в чем меня обвиняют.

— То есть? А как вы вообще узнали, что вас собираются судить?
— Был указ патриарха, опубликованный 29 апреля. В нем было сказано, что судить собираются за оскорбление памяти отца Александра Агейкина, а также на основании других жалоб, поступавших на его имя. Если с Агейкиным понятно, то что такое «другие жалобы», мне никто не объяснил до сих пор. Также мне не объяснили, какие именно церковные каноны я нарушил. В сообщении о решении суда нет об этом ни слова. Удивительная ситуация, когда в приговоре не указаны статьи. В церковном праве ведь тоже все законы имеют свое название. В моем случае никаких уточнений нет.

— А сколько длился этот суд?
— Суд работал восемь месяцев. Но заседание было всего одно. 29 декабря. Сколько времени оно заняло, я не знаю. Они начали заседать в 15 часов, в 19 часов было объявлено решение.

— Получается, объективностью в таком суде и не пахнет, а судьи выносят решение, опираясь сугубо на свое личное мнение, а не на доказательства?
— У них нет никакого личного мнения. У этого суда нет никакой субъектности. Это просто исполнение воли патриарха. Но чтобы патриарху снять с себя вину, он использовал такой суд. В Древней Греции, когда нужно было принести в жертву быка, никто не хотел брать на себя ответственность за его убийство. И поэтому греки после ритуального убийства проводили суд над топором, которым было убито животное. Топор приговаривали к смерти и с утеса бросали в море.

(Павсаний. Описание Эллады 1,28,10 – «Так называемый суд «в Пританее», где судят железо и вообще все другие неодушевленные предметы, я думаю, имел свое начало по следующему поводу. Когда Эрехтей царствовал над афинянами, тогда впервые на жертвеннике Зевса Полиэя (Градохранителя) убил быка жрец-быкобоец и, оставив тут топор, он бежал из страны, а топор, осужденный за убийство, тотчас был отнесен к морю, и с того времени такой суд совершается каждый год»).

Вот таким топором в руках патриарха и является суд. После приговора он может сказать: а я тут ни при чем, я лишь исполняю то, что расследовал, установил и определил суд. Но по факту сам суд исполняет именно его приказ.

— Почему вы не участвовали в заседании?
— Я это много раз объяснял: практику сокрытия обвинения от самого обвиняемого я считаю аморальной.
Добавлю еще одну подробность. Дело в том, что официальная связь суда со мной была опосредованной – через настоятеля моего храма. Так вот вечером накануне суда его секретарь священник Александр Миронов беседовал с настоятелем моего храма. Речь зашла о том, что три часа дня 29 декабря — весьма неудобное время, для приезда в суд. Я и сам писал Миронову об этом. Москва стоит в новогодних пробках. Я не очень здоровый человек и не могу приехать на метро. А ехать на такси через девятибальные пробки — непредсказуемо по времени. Поэтому я просил перенести заседание на несколько дней. Мой настоятель не знал о моем письме, но секретарю суда сказал по сути то же самое – дайте, мол, человеку хотя бы нормально встретить Рождество. И Миронов согласился с этими доводами, сказал настоятелю моего храма, чтобы тот порвал повестку, а дату, дескать, они перенесут. Еще раз: эта беседа имела место вечером 28 декабря.
Однако 29 декабря суд состоялся.
Помните, как Гарри Поттера вызывали на суд в Министерство магии, но суд перенесли на несколько часов раньше, чтобы Дабмлдор не пришел защищать мальчика-который-выжил. Вот и здесь было нечто похожее. Мне даже формально никто не позвонил и не сказал об отмене переноса. Но и когда они уже начали заседать, неплохо бы было им убедиться, где подсудимый — вдруг я все же решил приехать, но в пробке застрял?

Судя по всему они хотели согласовать перенос с патриархом, но тот жестко потребовал завершить все до конца года. Этот прием он уже второй раз использует против меня: в 2014 году меня уволили из профессоров Духовной Академии по его приказу 30 декабря. Тоже под самый Новый год, чтобы в шуме праздничных петард эта новость потерялась, а затем на долгих каникулах (в том числе каникулах большой прессы) и вовсе устарела и забылась.

— Что вы теперь намерены делать?
— Я не буду принимать решений сгоряча.
Вообще, решения Епархиального суда можно обжаловать в общецерковном суде. Но тут есть сложность. Если бы я был дьяконом, скажем, в Рязани, я бы мог обжаловать решение рязанского суда у московского патриарха. Но в моем случае городской епископ это то же лицо, что и патриарх. То есть я должен был бы жаловаться патриарху на его же действия.
Но есть и другие варианты.
Обжалование может быть направлено во времени или в пространстве.
В первом случае — если я подам апелляцию следующему патриарху. Во втором — если подам жалобу другому патриарху, коим является вселенский патриарх в Константинополе (Стамбуле). Он бы в этом случае стал моим патриархом. Но мне бы этого не хотелось. Я все еще считаю себя членом Русской православной церкви возглавляемой патриархом Кириллом. И готов искренне им оставаться.
А готов ли патриарх? Он сам рушит свою рекламную витрину. Люди нередко говорят, что в православии есть хорошие идеи, но от церковных реалий уж больно казармой попахивает. Они говорят, что боятся попасть в жесткую тоталитарную секту. И апологеты патриархии всегда могли в ответ указать на Кураева: посмотрите, мол, и полемизирует, причем даже с патриархом, и ничего — служит! То есть в РПЦ можно быть священнослужителем и при этом иметь свое мнение и выражать его.
Если патриарх согласится восстановить нарушенное им многолетнее статус-кво, то я готов и дальше это терпеть, и остаться рядом с ним. И быть в этом смысле ему помощью.

— Кода патриарх Кирилл должен подписать решение этого суда?
— В конце января.

— Ваше мнение зачастую острое и критичное. Что вас изначально сподвигло на то, чтобы выносить на суд общественности те вещи, которые происходят в церкви и которые там, наверное, не хотели бы озвучивать?
— Я всегда опасался превратиться в пропагандиста и манипулятора. Для меня важно было делать доброе дело чистыми руками. И когда оказалось, что церковные руки несут не только Евангелие, но и наручники, то здесь я должен был сказать: «Э, это не от моего имени!». Когда я увидел, что происходит возвращение церкви в, к сожалению, ее привычный инквизиционный вид, я и запротестовал.

https://mbk-news.appspot.com/suzhet/eto-ochen-strannyj-sud/

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• По теме
• Архив