Интердвижение Донбасса: победить спустя четверть века

Противовес смуте

Идея создания Интердвижения Донбасса возникла летом 1989 года в дни той самой общесоюзной шахтёрской стачки. Напомню нашим читателям что первой в марте того года забастовала Воркута, в апреле начало "лихорадить" принадлежавшую РСФСР восточную часть Донбасса – Красносулинский район Ростовской области вместе с прилегающими к нему городами Гуково, Шахты и Новошахтинск. Шахтёры входивших в состав УССР Донецкой и Ворошиловградской областей присоединились к акции в числе последних лишь в июле, когда забастовка вовсю охватила Кузбасс, Караганду и другие угольные районы страны.

Понятно, что в Народный Рух Украины попытался взять под контроль шахтёрское движение в Донбассе, но у ничего из этого не получилось: для горняков националисты оказались чужими. Тем не менее, они были опасными: во-первых, их финансировали организаторы уничтожения СССР, а во-вторых, среди них было достаточно много научной и педагогический интеллигенции, способной влиять на умонастроения в обществе.

Для противостояния набиравшему силу бандеровскому безобразию в последний день лета 1989 года братья Корниловы озвучили идею создания интернационального фронта по образцу уже существовавших в Абхазии и Прибалтике. Спустя четырнадцать с половиной месяцев эта идея воплотилась в жизнь: 18 ноября 1990 года в здании Областного Дома политпросвещения состоялось учредительное собрание Интердвижения Донбасса. Сопредседателями были избраны Дмитрий Корнилов и Виталий Заблоцкий, а в Центральный Совета ИДД вошли Виталий Хомутов, Ольга Маринцова, Владимир Корнилов, Евгений Маслов и Игорь Сычёв.

В условиях Донбасса понятия "русский" и "интернациональный" синонимичны. Донбасс создавался как имперский проект, поэтому русский фактор для шахтёрского края является естественным объединяющим моментом. Также Донбасс был самой русской и пророссийской частью Украины.

Приведу один лишь факт: по данным украинского Центризбиркома за пробандеровские силы, начиная от мягкой Юлии Тимошенко и заканчивая агрессивным Олегом Тягныбоком*, в Крыму голосовала пятая часть избирателей, причём в районах, где крымских татар (которых на полуострове не более 12%) было меньше всего. В Харьковской, Одесской и Днепропетровской областях украинские националисты набирали примерно столько же. За них же голосовала десятая часть севастопольских избирателей: украинские националисты постоянно заседали и в Верховном Совете Автономной Республики Крым, и в горсовете Севастополя. Для сравнения: в Донецкой и Луганской областях эти же самые силы никогда не набирали более трёх процентов и никогда в результате выборов не становились депутатами выше муниципального уровня.

К сожалению, в самой России ни русская сущность Донбасса, ни пророссийские настроения его жителей, востребованы не были, и это тема отдельного разговора: в конце концов именно Донецк и Луганск, на которые никто не хотел ставить, стали не только яркими подтверждениями популярной ныне теории чёрного лебедя, но и бастионами, неподвластными воскресшему нацизму.

В неравной схватке

Как огромную реликвию храню членский билет Интердвижения Донбасса с номером 20, выданный мне Дмитрием Корниловым: у каждого из нас был свой путь в его ряды.

Лично для меня той каплей, которая переполнила чашу терпения, стал конфликт с репетитором, готовившим меня к поступлению в вуз. В плане преподавания у меня к нему претензий не было: специалист толковый и знающий, благодаря нашим занятиям проблем с его предметом на экзаменах не возникло. Но этот человек являлся фанатичным руховцем и активно агитировал учеников в свою бандеровско-петлюровскую веру. Для меня это было категорически неприемлемым, и я не постеснялся высказать ему всё, что думаю. Услышав столь о себе нелицеприятные вещи репетитор вспылил, обозвал меня "памятником" (сторонником НПФ "Память") и черносотенцем, после чего в сердцах произнёс: "а не поискать ли тебе другого наставника, который соответствует твоим убеждениям?"

Это случилось в апреле 1991 года. Я начал искать единомышленников и в скором времени состоялось моё знакомство с Дмитрием Корниловым.

Посещать собрания Интердвижения Донбасса оказалось достаточно просто: они проходили в стенах моего исторического факультета. Вообще вечерняя жизнь в стенах Донецкого государственного университета в те годы была очень активной. Например, по тем же самым дням в соседней аудитории собирались украинские националисты на заседания этнографического общества "Курінь". Мы с нашими оппонентами часто являлись в гости друг к другу и устраивали бурные дискуссии, которые, тем не менее, дальше обмена ехидствами, не заходили. Не все представляют, что жестокие побоища на почве расхождения в музыкальных вкусах тогда не были редкостью, но серьёзно поссориться из-за политики считалось нонсенсом.

Самое страшное для нас было в другом: идея единого Отечества тогда оказалась в разряде маргинального, причём даже в самой России. Устроителям "перестройки" удалось сделать так чтобы общая для всех нас Родина ассоциировалась в сознании большинства граждан с объедающими народ партноменклатурой и нахлебниками в лице остальных четырнадцати союзных республик. Любой выступавший против уничтожения великой Державы, кстати, неважно с каких позиций – "красных" или "белых", моментально оказывался в положении пытающегося остановить поезд, у которого отказали тормоза.

Корни Русской весны

Интердвижение Донбасса стало родоначальником целого ряда политических и культурных проектов. Из него, например, произошли две пророссийские политические силы всеукраинского масштаба – Партия славянского единства, в деятельности которой принимал участие автор этих строк, и партия "Гражданский конгресс". Позднее ряд положений программы Интердвижения был даже позаимствован Партией регионов, правда, с декларативной целью.

Другой проект, начало которому было положено Интердвижением Донбасса – это возрождение интереса к Донецко-Криворожской республике. Не все читатели представляют что о ней даже при СССР старались не упоминать даже при том, что она была создана в 1918 году большевиками: её непродолжительная история доказала что построение государственности на экономическом принципе вполне возможно, и это вполне обоснованно могло поставить вопросы о надобности существования национально-территориальных образований, а также пересмотра административных границ.

Участники Интердвижения Донбасса стояли у истоков газеты "Донецкiй кряжъ", первый номер которого увидел свет в январе 1993 года. Долгое время душой издания являлся Дмитрий Корнилов, а в редакции работали Игорь Сычёв, Ирина Попова и ваш покорный слуга. Газета была единственным всеукраинским СМИ последовательно пророссийской направленности, её тираж доходил до восьмидесяти тысяч экземпляров. Кроме того "Кряжъ" был одним из двенадцати украинских газет, информагентств и телекомпаний, чей собственный корреспондент с 2007 по 2014 год был постоянно аккредитован при МИД России и единственным, чья редакция располагалась не в Киеве. Эту должность приходилось занимать мне, и хорошо помню, как в России многие дававшие интервью "Кряжу" искренне удивлялись почему столь серьёзное пророссийское издание выходит в свет, цитирую: "в каком-то там Донецке, а не в Крыму или Севастополе…"

Прямым потомком символики Интердвижения Донбасса является Государственный флаг Донецкой Народной Республики: помню, как в октябре 1991 года мы подняли красно-сине-чёрное полотнище над площадью Ленина в Донецке. Считается что эти цвета предлагались ещё до большевиков в 1917 году для знамени Донецко-Криворожского бассейна, по крайней мере, такую версию доводилось слышать на заседании Интердвижения Донбасса, но достоверно известно лишь то, что ни у ДКР ни у РСФСР, ни у любого советского государственного образования весной 1918 года официально утверждённой государственной символики не было и даже красный флаг являлся партийным, а не государственным, символом.

Время собирать камни

Судьбы моих соратников по Интердвижению Донбасса сложились по-разному. Братья Корниловы стали известными публицистами и политическими экспертами. Исторической науке посвятили жизнь Юлий Федоровский и Роман Мимоход. Игорь Сычёв и автор этих строк нашли себя в журналистике. Ирина Попова была депутатом Народного Совета ДНР нескольких созывов. Игорь Карпенко и Александр Базилюк возглавляли политические партии. Виктор Филиппенко многие годы являлся старейшиной адвокатов Донецкой Народной Республики.

Интердвижение – тот пласт истории Донбасса, который больше всего нуждается в сохранении. Даже самым молодым его участникам сегодня уже за пятьдесят, а многих, как Дмитрия Корнилова, Евгения Маслова, Виктора Филиппенко и Александра Базилюка, нет в живых.

Недавно искал в сети информацию о борьбе Донбасса за свои права при Украине и столкнулся с одним печальным фактом: по другую сторону линии фронта о деятельности как Интердвижения, так и других пророссийских организаций, пишут намного больше и чаще, чем в России. Причём это не какие-то ругательные заметки, а вполне себе обстоятельная аналитика, среди которой попадаются даже главы диссертационных исследований и монографий.