Иногда, хотя всё реже с годами, по-детски хочется быть на

prilepin — 30.01.2022 Иногда, хотя всё реже с годами, по-детски хочется быть на какого-то писателя похожим.
Иногда даже получалось. Можно Тургенева изобразить, можно Симонова, даже Льва Толстого немножко можно, можно Есенина, можно Бродского, а Евтушенко - проще всего, только не хочется совсем.

Есть два человека в русской литературе (я о себе) - к которым даже приближаться страшно.
Это Блок и это Чехов.
Была б возможность - я б к ним и не подошёл, только издалека бы смотрел.

29 января (1860) родился Чехов.

Это как палата мер и весов - Чехов.
Интеллигенция мечтает о его бородке - чтоб так же как Чехов: быть, жить, писать - безупречно. Даже если странно, болезненно, смутно жить (как он) - всё равно безупречно.

На фоне Чехова как-то стыдно смотрятся все - эти вот радетели европейских ценностей, буржуазные пошляки, которые думают, что они ему наследуют - но они ровно на другом полюсе находятся.
Но и неистовые почвенники, которые с какого-то момента полюбили на людях крестится широким крестом и говорить о «сотоне» - далеки не менее.

Ставишь мысленно иного писателя на фон Чехова - и нет писателя.
С Чеховым даже на стену рядом портрет другого литератора вешать опасно.
При этом добрейший ведь был.
Я бывал у него в Гурзуфе, в Таганроге… Добрейший, скромнейший.

Удивительное чувство от его биографий. Читаешь жизнь Толстого - там Толстой. Читаешь жизнь Пушкина - там Пушкин. Читаешь жизнь Чехова - жизнь есть, а Чехова нет.
Где же он?
Что в Чехове недостижимо для абсолютного большинства - помимо того, что он гений, конечно. (Не моя мысль).
Чехов досконально, идеально - в отличие от всей русской классики - знал православную жизнь, обряды, быт священнослужителя, и Библию, само собой. У всех русских классиков, даже у Пушкина и Льва Толстого, когда они этой темы касались - случались ошибки, а у Чехова нет.
При этом, казалось бы, на внешнем уровне - он от этого далек. Но только на внешнем.

Из этого знания - его поездка на Сахалин, - по сути, поступок из жития: в чем-то даже бессмысленный и убивший в итоге его здоровье. Но в этом вот разгадка Чехова.

Из этого знания - его спокойное, в дневнике:
«…будет война - поеду на войну». (А не это вот заламывание рук и украинские флажки на бестолковом лбу).
Зачем на войну, почему?
Так трудно смотреть на всё это, смотреть на себя, что хорошо бы умереть. Желательно за людей. За несчастных, слабых, злых, любимых людей своей страны.
И при этом: никакого тщеславия, никакого самолюбования, никакой суеты.
Никакого пафоса - совсем.

У Чехова нет нигде в прозе ни Родины, ни Бога - он даже говорить о таком вслух не желал. «Идей» у него тоже нет.
Но у Чехова парадоксальным образом есть это всё - Родина, Бог, нации, идеи.
Всё, о чем он безупречно смолчал - неизъяснимо и мощно присутствует.

Я бы даже в читательской, человеческой любви ему постеснялся признаться. Вот и сейчас стесняюсь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив