рейтинг блогов

Инженер-радиофизик, философ и будущий писатель (об образовании)

топ 100 блогов evaevg18.01.2017

Мой сынка, кто не в курсе, учится в 10-м классе очень крутого рейтингового лицея и вечно участвует и побеждает в каких-то там конкурсах (ну а чего, могу же я похвастаться). Делает это он добровольно и с песней, я вообще здесь не причем. Потому что мой гениальный отпрыск желает стать (внимание!) писателем. Всвязи с чем будет штурмовать ведущие вузы страны. В лицее с этого года все посходили с ума, все скачут и бьются в истерике по поводу грядущего через полтора года ЕГЭ, и у меня такое ощущение, что они там не столько учатся, сколько тренируются перед этим эпохальным событием. Впрочем, я, как истинная мать-ехидна, в этой гонке и истерии никакого участия не принимаю, злостно прогуливаю родительские собрания, и вообще, стараюсь как можно меньше вникать в процесс. У Дани и без меня все прекрасно получается.

Больше меня беспокоит Данин выбор профессии. Хотя ничего удивительного, это наследственное. Я всю жизнь графоманю, братец мой тоже что-то пописывает. А папаша наш даже книги издавал, правда, не литературного, а скорее научного содержания, он доктор философских наук.

Но я несколько напрягаюсь от не самого тривиального выбора Дани. Вообще, творческая профессия – это такое рисковое мероприятие, и наверх пробиваются единицы. С другой стороны, нельзя же давить в ребенке мечту. В общем, мы готовимся в МГУ (я надеюсь на журналистский, но Даня по ходу больше склоняется к филологическому). Да, знаю, конкурс большой, бюджетных мест мало. Но не зря же он сам пробился в лучший по рейтингам лицей Москвы (как он туда поступал, даже страшно вспомнить) и даже там уже второй год остается одним из лучших учеников.

        Да и, честно говоря, греет мысль, что мой ребенок, возможно, воплотит мечту его мамы. И уж точно я никогда не буду настаивать на своем варианте образования – это должен быть его выбор. Уж мне ли этого не знать…
Инженер-радиофизик, философ и будущий писатель (об образовании)

Я до девятого класса училась в обычной советской школе рядом с домом. Училась очень хорошо. Немного не дотягивала до отличницы исключительно из-за собственной лени и полному равнодушию к оценкам. А в девятом классе меня, честно говоря, вообще стали интересовать другие вещи – конец восьмидесятых: секс, наркотики, рок-н-ролл. Не, ну не секс конечно, да и не наркотики - это я загнула) Но мальчики, алкоголь, сигареты и русский рок занимали меня куда больше, чем учеба в школе. Учеба мне всегда давалась легко, и я привыкла не напрягаться, что, наверное, не очень хорошо повлияло на мой характер. Напрягаться мне до сих пор в лом.

После девятого класса одна из моих подружек, Наташа, попросила меня ей помочь:

- Жень, тут в Раменках недалеко открылась гимназия, там набирают профильные классы, при МГУ, говорят. Вот, я хочу в литературный класс поступать.

Надо сказать, что мои первые литературные опыты я проводила как раз с Наташей, хотя мы не столько писали, сколько устно проговаривали сюжеты и называли это «придумыванием». Но я не собиралась становиться писателем, и вообще считала, не без оснований, что моя стезя – это точные науки. Я даже как-то в 6 классе заняла какое-то неплохое место на районной олимпиаде по математике. Да и тогда вообще, кажется, считалось, что гуманитарий – это тот, у которого плохо с математикой. А так как с математикой у меня было хорошо, то какой же я гуманитарий?

Надо еще добавить, что в нашей школе были проблемы с литературой, а точнее, с преподавателями по литературе. В седьмом и девятом классе (в восьмом я не училась, как раз реформировали школу, и мы перескочили через класс) молоденькие практикантки сменялись практически каждую четверть. Программа из-за этого, естественно, не усваивалась вообще. К примеру, мы даже не изучали «Евгения Онегина». Ну, то есть одна практикантка уволилась до того, как мы должны были его начать, а когда ей нашли замену, новая сразу заявила, что пройти этот бессмертный роман в стихах мы просто не успеваем, а потому приступим сразу к «Герою нашего времени». Но даже то, что мы изучали, проходило в основном мимо нас. Класс у нас был непростой, да еще и отягощенный хулиганом районного масштаба (из тех, которые стоят на учете в детской комнате милиции и «по которым тюрьма плачет»), практикантки опыта усмирения хулиганов такого калибра не имели, уроки проходили кое-как, через раз срывались. Короче с этим предметом был полный швах.

Но Наташка всерьез подумывала о том, чтобы пойти на филологический, и потому ей захотелось попробовать свои силы в новомодной тогда гимназии.

- Ну, классно, попробуй, - ответила я Наташке.

- Ой, Жень, а ты не сходишь со мной, за компанию? А то мне одной страшно? – попросила меня Наташка. Девушка она и вправду была стеснительная.

- Ладно, схожу, чего уж.

Гимназические классы организовывали на базе обычной школы в соседнем микрорайоне. Никаких документов для прохождения вступительного экзамена не требовалось, просто заполнить анкету с указанием ФИО, адресом и номером школы. Я тоже заполнила анкету, не шляться же по коридорам четыре часа. Посижу рядом, может, Наташке помогу, чем смогу. С нами, кстати, увязались еще двое наших одноклассников, уж не упомню, зачем они поперлись за нами. Мальчики были из середнячков, учились без особых успехов. Ну, вместе веселее.

Зашли, сели. Открывают задание – сочинение и теоретический блок из десятка вопросов вроде «Что такое эпос?». Ну и (та-дам) тема сочинения: «Автор и герой в романе «Евгений Онегин».

На задней парте, где сидели наши одноклассники, послышались судорожные вздохи.

- Жень, - аккуратно позвал меня Миша. – А ты «Евгения Онегина» читала?

- Ну да, - ответила я, как девушка начитанная и считающая чтение одним из главных удовольствий, я, безусловно, не могла пройти мимо шедевра Пушкина.

- Ух ты! – восхитился Миша, который, вероятно, считал, что основанием для чтения может стать только обязательный приказ учителя. – А кто такой был Онегин?

- В смысле? – не поняла я, пытаясь сообразить, как можно в двух словах это объяснить.

- Ну, он по жизни был кто? Крестьянин?

Наташка рядом со мной аж закашлялась. Ну да, а че нет то. Изгнав из расшалившегося подсознания образ Онегина в тулупе на санях, стегающего старую клячу, везущую хвороста воз, я попыталась найти ответ. Своим же надо помогать. Хотя представить себе, как можно вообще не знать об этом ничего, я не смогла. Ну, что-то же должно было до него дойти. Ну, хотя бы «Мой дядя самых честных правил» или «Я вам пишу, чего же боле».

Не найдя ничего лучшего, я спросила:

- Ну, хоть «Героя нашего времени» ты читал?

- Читал, - обрадовался Мишка.

- Ну, по социальному статусу, Онегин примерно как Печорин. Короче, пиши про Печорина.

Понимая весь бред подобного совета, я все же утешилась тем, что образ Печорина все же гораздо ближе к Онегину, чем образ некого крестьянина.

Наташка уже вовсю строчила сочинение. Сидеть тупо четыре часа было скучно, и я тоже решила, что напишу сочинение. Спроси меня сейчас, что можно написать на тему «Автор и герой в романе», я не отвечу. Сравнивать автора с героем? Писать об отношении автора к своему герою? Но, видать, в ту пору я нашла, что написать. Но смысл того опуса канул в историю, убейте меня, не вспомню, что я несла…

Ближе к концу второй наш одноклассник, Димка, попросил меня проверить его сочинение на предмет грамматических ошибок. Я согласилась, не трудно ж…

Читаю и удивляюсь:

«Татьяна Ларина и сестра ее, Елена…»

- Дим, солнце мое, а с чего ты решил, что сестру Татьяны звали Елена?

- А как ее звали? – искренне удивляется Дима.

- До сегодняшнего дня я была уверена, что ее звали Ольга. Хотя теперь я уже тоже засомневалась. Скажи мне, любезный, ты тоже что ли «Онегина» не читал?

- Ну, так, - замялся Дима. – Проглядел так краем глаза.

Ну, справедливости ради, думаю, не все соискатели были так волшебно подготовлены, как наши одноклассники.


Впрочем, в гимназию эту я поступила, к своему изрядному удивлению (теоретическую часть я вообще писала через пень колода, своими словами и уверена, что мои определения были далеки от определений из учебника). Наташка тоже поступила. Поэтому я и сменила школу на гимназию. Если бы Наташка не поступила, вряд ли я бы ушла из своего родного класса.

Классная руководительница наша, к слову, математичка, пришла в шок, когда я ей сообщила, что ухожу в литературный класс.

- Ты же технарь! – недоумевала она. – Какой же из тебя гуманитарий?

Попав в новый класс, собравшем ботаников со всей Москвы и Подмосковья (были те, кто каждый день ездили из Клина и Подольска), я попала под влияние царящей там атмосферы. Все, как один, жаждали знаний и готовились поступать в МГУ. Первый год я даже увлеклась и вполне прилично закончила 10-й класс. Определилась я и с выбором, куда поступать. Конечно, МГУ. Во-первых, что я рыжая, что ли, раз тут все туда? А во-вторых, мои родители именно его и закончили в свое время, а мама вообще там работала всю жизнь, правда, к ее специальности это никак не относилось. Мамина работа называлась загадочно и очень по-советски «Комитет народного контроля». С факультетом тоже проблем не возникло. Оба мои предка заканчивали философский, да и меня, честно говоря, тянуло. И я даже прилежно посещала «Школу юного философа» при факультете, что-то вроде подготовительных курсов.

Против моего выбора была мама.

- Философ – это не профессия, - припечатала она меня, как только узнала, что я в некотором роде, желаю продолжить трудовую династию.

Философии действительно трудно найти практическое применение, тем более, в то время. А на дворе стоял 1992 год.

- Сама-то закончила, - возмутилась я.

- Вот именно поэтому я сейчас и вынуждена искать работу и срочно получать профессию бухгалтера. Потому что, как ты знаешь, наш комитет расформировали.

- Так ты же по специальности не работала.

- А ты знаешь мою специальность? – прищурилась мама.

- А что, это важно?

Мама ушла в комнату и вернулась, потрясая красным (!) дипломом. В графе специальность значилось «Преподаватель научного коммунизма».

Ну, вы поняли? Переубедить маму и уверить ее в полезности философии в реалиях зарождающегося капитализма я не смогла, что не удивительно. Попробуйте остаться в такой специальностью с двумя несовершеннолетними детьми при безработном бывшем муже (тот вообще в журнале «Коммунист» работал).

Чем ближе подходило время моего поступления, тем больше напрягалась мама. Она грозилась, что поднимет все связи (а она там работала лет пятнадцать и многих знала), что не даст мне поступить на философский, что может мне организовать блат в некоторые факультеты (например, мне предлагалась вполне себе близкая по духу «социология»). Но я в ту пору словила юношеский максимализм, и бунтарский дух не позволял мне идти на компромиссы. К тому же к учебе я подостыла, и как у любой шестнадцатилетней барышни, на первый план вылезли романтические приключения и попойки веселые дружеские посиделки.

Противостояние носило уже характер, несовместимый с совместным проживанием. Кончилось это тем, что я заявила, что поступать по блату не буду – это, дескать, ниже моего достоинства. А если мне перекроют дорогу на вожделенный философский факультет, то я вообще поступать никуда не буду.

От перспективы, что в нашей высокообразованной семье появится первый ренегат со средним образованием, мама пришла в такой ужас, что конфликт перестал совмещаться не просто с проживанием в одной квартире, но и с жизнью вообще. Я, скорее из чувства противоречия, нежели из великой любви к философии, уперлась рогом. Мама моя в принципе не знает слова «компромисс». Думаю, что не спаси ситуацию мой будущий тогда еще, первый муж, я реально бы осталась без вышки. В тот год-то точно.

Мой будущий муж тогда как раз закончил Бауманку. И безрезультатно ухаживал за мной – я им не интересовалась вообще, максимум, позволяя с собой дружить.

- Жень, без высшего образования никак нельзя. У тебя же неплохой аттестат.

Разговор происходил летом, а мне было по фигу на вузы, к тому же почти все сроки подачи документов я пропустила.

- И что?

- Надо поступить хоть куда-нибудь!

- Куда?

- Вот у вас рядом МИРЭА, там вроде принимают еще документы на последний поток.

- Радиофизика, электроника и автоматика? – чуть не упала я. – Нет, ну математику-то я наверное сдам, с сочинением тоже проблем не возникнет, за два года в литературной гимназии я навострячилась их писать так, что могла без проблем отписать нужный объем текста на любую тему: от проблем мелиорации нечерноземья до роли тушканчиков в экологической системе степей Казахстана. Не имея понятия ни о тушканчиках, ни о нечерноземье и даже близко не понимая значения страшного слова «милиорация». Но вот физика?

С физикой у меня были проблемы. Не, пока мы изучали статику, динамику и механику – проблем не было. Я вполне себе могла представить, что такое маятник и исходя из логики расставить вектора приложения сил. Но вот когда дело дошло до электричества, все, меня замкнуло. Нет, я знала, что ток – это движение отрицательно заряженных частиц. И все. Что это за частицы, чем они заряжены и куда их несет, я даже близко не могла вообразить. Вот провод, вот розетка, вот лампочка загорается, как только в розетку воткнут вилку. Что там происходит внутри, я себе представить не могла. Да и не хотела, если честно. Проще было считать это - магией, волшебством.

- Подавай документы, я тебя подготовлю, - вздохнул мой будущий муж.

И он действительно меня подготовил, и с этих занятий и начался наш роман, а после поступления я переехала к нему и вышла за него замуж. Но это совсем другая история.

Поступила я исключительно из-за высоких баллов по математике и за сочинение. И еще благодаря везению – билет по физике был про закон Архимеда, а это еще худо-бедно находится в плоскости моего понимания.

А что такое электричество я до сих пор не понимаю, хотя и являюсь по первому высшему образованию дипломированным инженером-радиофизиком. Как работает радио, тоже не спрашивайте – тайна сия велика есть. Знаю только, что там замешаны загадочные волновые процессы (только не спрашивайте, что такое волновые процессы, я и так запуталась).


Так вот, возвращаясь к началу поста (эка меня понесло, как обычно). Я знаю, что нельзя ни о чем жалеть в этой жизни. Но иногда я все-таки жалею об одном. Не о двух неудачных браках, не о каких-то там других вещах. Я жалею, что так и не получила то единственное образование, которое хотела (второе высшее пришлось получать, чтобы все же зарабатывать, экономическое, потому как инженер-радиофизик – это не совсем философ, но в смысле трудоустройства в девяностых мало чем от него отличался).

И я не хочу, чтобы мой сын получил не то образование, которое хотел. Даже несмотря на то, что я сильно рискую - ну должен же быть у нас в семье хоть один человек, имеющий денежную профессию.

        А как вы думаете? Надо ли влиять на выбор ребенка, склоняя его к поступлению, в тот институт, который кажется вам наиболее перспективным? Или денежным? Или надежным?

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Почему с нового года закрывают «ПрожекторПэрисХилтон»? Одно из двух: либо у ребят закончилась травка, либо у Эрнста закончилась зелень. Никите Джигурде предложили контракт в Голливуде: кинокомпания «Metro-Goldwyn-Mayer» решила обновить свою заставку... ...
Оригинал взят у samoletchik в В шоке! Погиб Виктор Чмаль! Только что пришла смска. упал с лестницы на даче!!!! Так не бывает!!!! ...
Депутат Госдумы предлагает вновь массово отправлять студентов «на картошку» Член комитета Госдумы по аграрным вопросам Светлана Максимова предлагает вернуть советскую практику, когда студенты вузов в обязательном порядке привлекаются к сбору урожая. Соответствующее обращение ...
картинка отсюда: mangiana-irina.livejournal.com/photo/album/12254/?page=2 ...
Читаю книгу, хорошая книга (пока нравится). называется "Гниль", автор Константин Соловьев, спиздил с Флибусты (ну а где мне еще в немецких ебенях брать чтиво. Кроме того, это самиздат, так что стесняться вроде как неуместно). Заодно доношу сию (возможно, спорную) точку зрения to whom it ma ...