информация к размышлению

clear_text — 03.03.2017

ШЕХЕРЕЗАДА

- Где ты его взял? – спросил капитан госбезопасности Искрятов у лейтенанта Хлюмина.

- В подвале типографии, - сказал Хлюмин. - За ящиками прятался. Верещит «я русский, советский разведчик!»

Разговор шел в начале июня 1945 года, в немецком городе Франкфурт-на-Одере.

- Прям вот в этаком костюмчике? – Искрятов поглядел на худощавого изможденного человека в эсэсовском мундире и заорал: - Фамилия? Имя? Цель нахождения в данном месте?

- Пробиваюсь к своим. Имею право докладывать только Центру, - арестант поднял грязный палец.

- Какому, мать твою, Центру? Воинское звание?

- Полковник.

- Я ща уссусь, - сказал Искрятов Хлюмину. – Генерал, блядь! – и снова посмотрел на арестованного. – Хлюмин, ты его записал, нет?

- Пока нет.

- И не надо, - Искрятов расстегнул кобуру. – Подержи его.

Громадный Хлюмин навис над хрупким человеком в черном мундире, заломил ему руки за спину, выставил его голову вперед.

- Не сметь! – отчаянно закричал тот. – Я ты знаешь кто? Я разведчик-нелегал! Я работал в Берлине! В имперской службе безопасности! Я сорвал сепаратный мир союзников с фашистами! Не пустил Англию в Берлин! Я обставил Бормана! Я столкнул Мюллера и Шелленберга! Вы ответите перед Центром!

- Ишь, слова какие знает, - засмеялся Искрятов. – Отпусти его, товарищ Хлюмин. Посади на стульчик. Пусть рассказывает. Ну, рассказывай, разведчик.

- Не имею права сообщать секретные сведения, - ответил тот.

- Ну ты так, без сведений. В общем и целом. Но чтоб я тебе поверил и передал по начальству.

Арестованный начал быстро и довольно складно говорить. Как работал в одиночку, как умер его агент-профессор и как он завербовал его брата, тоже профессора, как был вась-вась с шефом гестапо Мюллером, шефом разведки Шелленбергом и даже с Борманом; как видел Гиммлера вот так прямо рядом, вот как с вами

- С Гитлером тоже вась-вась?

- Нет, что вы!

- И вот так чтоб прямо рядом, прямо как с тобой?

- Нет.

- Это хорошо, - сказал Искрятов. – Врешь, не переходя границу вероятия. Давай дальше.

Дальше арестованный стал рассказывать, как погиб его радист и осталась беременная радистка, и как завербованный брат первого агента чуть было не накрыл явку в Швейцарии, но успел разгрызть капсулу с ядом и не выдал; как он завербовал известного священника и заставил его пойти на лыжах через границу с важным документом о заговоре Бормана против Гитлера, а тут радистку увезли в роддом и там она, когда рожала, закричала по-русски «мама», и ее арестовали…

- Погоди, Шехерезада, - сказал Искрятов. – Вот ты, значит, полковник. Оберст или это, штандертенфурер?

- Я полковник Красной Армии, - сказал арестованный. – Но в Берлине я был не оберст, а именно что штандартенфюрер, - правильно произнес он. – Потому что был в СС. Так решил Центр.

- Понятно, - сказал Искрятов. – И вот в этом, значит, мундире ты пробирался к своим? Полмесяца? Или месяц?

- Восемнадцать дней. Мне удалось выбраться из Берлина тринадцатого мая. Сейчас второе июня…

- Иди сюда, полковник. Расстегни китель. Шире распахни, не стесняйся. Ближе, ближе. Дай-ка я тебя понюхаю… Да, брат штандертенфурер, подмышки у тебя воняют ой-ой-ой… Конем, козлом и ссаным котом. Бэээ… А вот кителек твой ну совсем свеженький, как будто ты его сегодня утром надел. Даже старым одеколоном пахнет. Кельнише, блядь, вассер. Взял из шкапа? У хозяина без спросу? Ась? Не слышу?

- Я советский разведчик! – закричал арестованный. – Штандартенфюрер Штиглиц, то есть полковник Щеглов! Сообщите в Центр, Алексу от Юстаса!

- На деревню Алексу, - меланхолически сказал Искрятов и скомандовал Хлюмину: - Уведи его на хер! Дай пожрать. Шехерезада, сука. Но никуда не записывай.

Скорее всего, это был какой-то журналист-предатель. Из тех, что в оккупации строчили статейки про Адольфа-освободителя. Ну, или из власовцев. Не сумел драпануть на Запад, достал где-то эсэсовский мундирчик и решил пойти ва-банк. Ну, а иначе как? Иначе – откуда он здесь, русский, взялся? На «остарбайтера» никак не похож – руки совсем не рабочие, и сам, хоть усталый и грязный, но вполне себе холеный-кормленый. Точно, журналист. Резво и складно говорит, знает много имен.

Искрятов с Хлюминым решили его пока не пускать в расход. Пусть завтра расскажет, что там с радисткой, чем дело кончилось. И подробнее насчет Мюллера. Интересно ведь! А шлепнуть и послезавтра можно. Или даже через недельку.

Еще через неделю, когда Искрятов и Хлюмин уже забыли про «Шехерезаду», пришла шифрограмма от Абакумова.

Оставить комментарий

Популярные посты:

geta

Как узнать, кто звонил: отзывы реальных людей против спама

booky_moussy

Утро, опрос систем

olchovka

Играет свет на шёрстке и усах...

shandar_alan

Поехали...

von_hoffmann

24 апреля 1877 г. началась русско-турецкая война 1877-1878 годов

gloxinija

Ушёл в Светлую Седмицу...

salenta

новолуние 27 апреля 2025

norg_norg

Путин супротив Гитлера

el_tolstyh

Отработанный материал.

• Ранее
• Архив