Империи не умирают. Они рождаются мертвыми и разлагаются.

alex_rozoff — 12.06.2018 «…Ни в одном банкомате снять денег не получилось. Телефон банка не отвечал, сайт висел. Через полчаса выяснилось, что банковские системы рухнули, а счета десятков миллионов вкладчиков обнулены. Доллар, фунт и евро превратились в пыль, зато те, кто запасался золотом и покупал криптовалюты, потирали руки. Страх и растерянность - вот два главных слова, которые были в заголовках новостных сообщений всех информагентств. Новый дивный мир встречал своих испуганных обитателей…»
Это не реальность ПОКА. Это фрагмент из эссе Петра Орехина. «Новая экономическая реальность: будет больно». ПОКА это повод поговорить об империях - политических и финансовых (что, впрочем, одно и то же), об их мифах, закономерностях их (империй и мифов) рождения и разложения, и о том, как это видят люди с разными взглядами.

Приступим, начав вот с такого тезиса. Петр Дейниченко. «Время и империя».
«По-настоящему имперская фаза начинается с попытки установить контроль над временем. В идеальной империи вообще не должно быть прошлого и будущего в обыденном понимании - только настоящее. Империя вечна, она всегда здесь и сейчас. Обыденное прошлое и настоящее подлежит замене на сакральное прошлое и (возможно) на провиденциальное будущее. Как только контроль над временем (пусть иллюзорный) установлен, империя вступает в свою высшую, окончательную и единственную фазу. Отныне главная ее функция - не дать времени пойти вновь, а уж если это случилось - как можно дольше не позволять подданным это заметить. Ирония в том, что фаза эта сравнительна коротка…

… Главная проблема империи - это вопрос о будущем. В идеале в империи вообще не должно быть будущего. Каждый день есть повторение и утверждение имперского идеала - вечно длящегося покоя, баснословного «мирного времени». Беда лишь том, что люди конечны. Тогда правильнее всего сделать их совсем незначительными. В этом случае их личное существование не имеет никакого значения по сравнению с величием империи. Но если личная судьба столь незначительна, человеку необходимо нечто более важное. И это - судьба империи, «общего дела», ее бесконечное - почти божественное - возвышение в умозрительном имперском будущем. Это «сверх-будущее», заменяющее будущее в обычной человеческой жизни - не что иное, как священный град, «Третий Рим», «Новый Иерусалим», вселенский Халифат или царство Божие на земле. Отсюда неизбежная эсхатологичность имперской идеи. Само представление о сакральном будущем несет в себе концепцию конца империи: придет День, и ее не станет, вечность рухнет».

Тезис Дейниченко примечателен тем, что его подтверждают идеологи самих империй, причем совершенно не похожих империй, можно сказать: разнополюсных.

Первый полюс. Френсис Фукуяма, американский политолог, гуру неоконсерватизма (правда, в XXI веке порвавший с этой идеологией). Цитируем его самую знаменитую неоконсервативную статью «Конец истории» (1989 год).
«…Сами принципы либерально-демократического государства с тех пор /примечание: с 1806 года по тексту/ уже не могли быть улучшены. В нашем столетии две мировые войны и сопутствовавшие им революции и перевороты помогли пространственному распространению данных принципов, в результате провинция была поднята до уровня форпостов цивилизации, а соответствующие общества Европы и Северной Америки выдвинулись в авангард цивилизации, чтобы осуществить принципы либерализма. Появляющееся в конце истории государство либерально – поскольку признает и защищает, через систему законов, неотъемлемое право человека на свободу; и оно демократично – поскольку существует с согласия подданных. По Кожеву, это, как он его называет, "общечеловеческое государство" нашло реально-жизненное воплощение в странах послевоенной Западной Европы – в этих вялых, пресыщенных, самодовольных, интересующихся только собою, слабовольных государствах, самым грандиозным и героическим проектом которых был Общий рынок. Но могло ли быть иначе? Ведь человеческая история с ее конфликтами зиждется на существовании "противоречий": здесь стремление древнего человека к признанию, диалектика господина и раба, преобразование природы и овладение ею, борьба за всеобщие права и дихотомия между пролетарием и капиталистом. В общечеловеческом же государстве разрешены все противоречия и утолены все потребности. Нет борьбы, нет серьезных конфликтов…».

Вдумаемся: с 1806 по 1989 год произошли самые радикальные изменения в истории со времен античности. В этот период уложилась вся история техники от Промышленной до Научно-Технической революции, вся эволюция труда и образования. А Фукуяма пишет, будто за этот период главным процессом была шлифовка уже существовавшей в 1806-м единственно-верной модели либеральной демократии. Теперь шлифовка завершена, цель истории достигнута, политическое время остановлено. Миф финансовой империи.

Второй полюс. Владимир Мединский, министр культуры Российской Федерации, гуру неофеодализма. Цитируем его статью «Интересная история» (2017 год).
«Исходя из "беспристрастного анализа", мы должны смотреть на Бородинскую или Московскую битву как на некое абстрактно кровавое месиво, смотреть без всякого сопереживания. Ну, одни победили, другие проиграли… Получатель грантиков какого-то болонского евроуниверситета, греясь на озере Комо, так, верно, и рассуждает. Но мы - не можем. Потому миллионы нас выходят с портретами наших предков на "Бессмертный полк". Потому что мы понимаем: не встала бы тогда, в 1941-м, наша русско-скифская одержимость нерушимой стеной у Москвы, и все. Конец. Для нас это бы означало истинный "конец истории". Лишь в тех самых евроуниверситетах изучали бы: мол, жили там какие-то скифы, сарматы, хазары, татары, тюрки, славяне, превратившиеся в пыль времен… Зажмурьте глаза, глубоко вдохните и признайтесь хотя бы сами себе, молча. Признайтесь: достоверного прошлого не существует… Кто управляет историей, управляет будущим. Так было и во времена Нестора, и Ломоносова, и Покровского, и сегодня. И мы прекрасно осознаем, настоящий историк не просто изучает прошлое, не просто пытается его понять, осмыслить, извлечь и систематизировать уроки прошедшего. Он сквозь призму опыта прошлого осмысливает настоящее. Предлагает программу на будущее».
В этой статье – неофеодальном мифе Мединского примечательны две реминисценции.
- К статье Фукуямы «Конец истории», цитировавшейся выше.
- К роману Оруэлла «1984», которая будет цитироваться ниже.

Джордж Оруэлл, жесточайшая антиутопия «1984». (1949 год). Цитируем:
«Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года назад. Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой. «Кто управляет прошлым, - гласит партийный лозунг, - тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым». И, однако, прошлое, по природе своей изменяемое, изменению никогда не подвергалось. То, что истинно сейчас, истинно от века и на веки вечные. Все очень просто. Нужна всего-навсего непрерывная цепь побед над собственной памятью. Это называется «покорение действительности»; на новоязе — «двоемыслие». Ум его забрел в лабиринты двоемыслия. Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия — блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу — вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом. И даже слова «двоемыслие» не поймешь, не прибегнув к двоемыслию».

У Оруэлла показана империя с предельной степенью специализации по Дейниченко. Контроль над политическим временем - главная функция власти в империи «1984». Все органы власти, все социальные институты, весь навязанный уклад жизни, все псевдо-традиции построены так, чтобы обслуживать имперский миф о сакральной общности, ценной лишь самим своим существованием, и направленной лишь на борьбу с внешним и внутренним врагом. Ненависть к этому врагу (тоже в некоторой степени сакральному, демоническому и, в основном, вымышленному) поиск пособников этого врага, культ лояльности к имперскому мифу – абсолютизируюся как цель, в ущерб нормальным экономическим и коммуникативным функциям общества. Все это могло казаться (и до определенного времени казалось) литературной гиперболой. Но в наше время, когда методы работы СМИ и полит-пропаганды стали примитивными и прямолинейными, те методы, которые нарисованы Оруэллом в 1949-м, уже выглядят, как прогноз состояния, ставшего реальностью через 60 – 70 лет. Анализ имперских схем Оруэлла становится политологической задачей, точнее - тремя вопросами, на которые важно найти ответы.
1) Является ли империя – неизбежно наступающей фазой в развитии цивилизации, и если нет, то какие возможны альтернативы?
2) Является ли империя - фазой фатального саморазрушения цивилизации, или из этого состояния возможен какой-то неразрушающий выход из имперского состояния?
3) Является ли гибель цивилизациеобразующей группы империй - гибелью всей цивилизации, или периферия может сохранять и развивать цивилизацию и после этого?

Это - политологическая задача, рискованная для репутации любого ученого-профи, и поэтому неудивительно, что за нее порой берутся люди из других областей. Например, из журналистики или беллетристики. Таков случай, рассмотренный ниже.
Илья Стогов. «Пепел Империй. В поисках законов истории» (2001 год). Цитата:
«Пятнадцать столетий, которые мы свели в схему, я бы взялся рассматривать в качестве базовой модели «единицы истории». Что-то вроде календарного года с четко определенной длительностью и очередностью наступления сезонов… Сегодня, так же как и 1500 лет назад, мир погружается в омут «Темных веков». Тогда, в прошлый раз, две трети территории Франции скрылись под покровом лесов. В Китае пахотные площади исчезли почти полностью. На Ватиканских холмах водились волки. Города повсеместно зачахли. Начало точно такого же процесса можно видеть уже сегодня».
Читая Стогова, желательно учитывать, что он – не историк, а беллетрист, создающий авантюрно-авангардистские романы, и авантюрные фрондерские эссе о прошлом и будущем. Так что приговор, вынесенный нашей цивилизации, может быть эпатажем, упакованным в наукообразную оболочку. Посмотрим на комментарий к этой книге.

Петр Дейниченко в статье «Исчисленье философических таблиц» (2002 год) в целом довольно скептически комментирует «Пепел Империй» Стогова, однако соглашается в актуальном выводе относительно современности.:
«Прочитал книгу, и мучительно захотелось, чтобы ее написал кто-то еще. Не Стогов. Потом узнал, что такие же мысли посещали рецензентов, читавших другую актуальную книгу того же автора - «Революция сейчас»… А значит, нравится нам это или нет, Стогов попадает в цель. Пока другие только прицеливаются, он уже успевает засветить гнилым помидором в самое яблочко. Тема выбрана точно. Мы устали от исторической бессмысленности. Хочется хотя бы внятного объяснения – чтобы не так страшно было. Но пока великие умы сосредотачиваются, на авансцене появляются стоговы…
… Вся история человечества, по Стогову, укладывается в три цикла по полторы тысячи лет, каждый из которых имеет свои периоды «темных веков», «средневековья», «классики», «смуты» и - вершину всего - эпоху «империи». Каждый раз империя рушится, и все начинается заново. Почему? Не дает ответа... Но зато с помощью стоговских «философических таблиц» можно, вроде бы, предсказывать будущее. Мы, разумеется, свидетели гибели «империи», и ждут нас «темные века». Новость, прямо скажем, не первой свежести. Циклы продолжительностью около полутора тысяч лет разглядел отнюдь не Стогов. Задолго до него об этом писали О. Шпенглер, тот же Тойнби, П. Сорокин, Л.Н. Гумилев, Э. Тоффлер... Впрочем, никто из них не утверждал, что все фазы цикла происходят во всем мире одновременно».

Тут мы видим две любопытные детали:
1) Дейниченко признает крайнюю актуальность «Пепла империй» Стогова а лишь сетует на нерешительность историков или политологов профи, которые медлят (или попросту боятся) раскапывать тему фатальности «календаря цивилизаций».
2) Дейниченко по сути не оспаривает схему Стогова (скорее наоборот - подтверждает ссылками на авторитетных профи), а лишь критикует за тенденциозную синхронность (предполагающую некий как бы внешний метроном - убийца цивилизаций).

Отметим: с практической точки зрения сегодня не важно, существует ли мистический метроном-убийца, настроенный на 1500 лет и синхронный для всех цивилизаций, или метроном включается для каждой цивилизации независимо при ее зарождении. Нас интересует судьба нашей цивилизации, сформированная агрегированием и развитием бесформенных обломков погибшей цивилизации античности 1500 лет назад. Если этот метроном (не мистический, а отражающий какой-то объективный закон политологии) включился тогда, в V веке, то в XX веке он приступил к разрушению. Существенно, что Стогов опубликовал «Пепел империй» за 7 лет до Великой рецессии, от которой можно отсчитывать начало кризиса глобальной финансовой экономики, за 9 лет до «Арабской весны» в ключевом топливно-сырьевом регионе, за 13 лет до начала странной «Второй Холодной войны», и т.п. В общем: Стогов предсказал события системного разрушения сложившегося миропорядка, который в 2001-м еще выглядел прочным. Это не может рассматриваться, как доказательство правоты Стогова, но заставляет задуматься.

Тем более, что в отношении двух предыдущих циклов (Бронзового века, и Эллинско-римского мира), на обломках которых разместилась наша современная цивилизация, ответы на три вопроса политологической задачи выглядят, как ДА - ДА – НЕТ.
1) Империя - это неизбежно наступающая фаза в развитии цивилизации.
2) Империя – это фаза фатального саморазрушения цивилизации, без вариантов.
3) Гибель цивилизациеобразующей группы империй – это гибель всей цивилизации. Периферия не сохраняет цивилизацию после гибели имперского центра.

У нас нет никаких причин для ответа «НЕТ» на второй вопрос, поскольку современная имперская фаза развития - такая же мертворожденная, как имперские фазы двух прошлых циклов. У нас нет практических причин искать ответ на первый вопрос (ведь он станет актуальным только через 300 лет). А вот третий вопрос крайне актуален. Есть ли у нас основания рассчитывать, что в нашем цикле, в отличие от двух прошлых циклов, будет сохранена цивилизация на периферии?

Мне неизвестны серьезные научные работы, в которых бы комплексно рассматривался третий вопрос, и поэтому приходится становиться первопроходцем. Пока я нашел два принципиальных отличия нашей цивилизации, от тех, что погибли в X веке до Новой эры и в V веке Новой эры. Они связаны с двумя факторами: ВОЙНА и ГОЛОД.

«Война и голод помогают держать людей, отупевших от нищеты, в мире иллюзий» (Дж Оруэлл). Но, есть также оборотная сторона войны и голода. В эпоху распада иллюзий (распада империй) эти факторы становятся определяющими в конкуренции различных сообществ. Выигрывает то сообщество, которое лучше других обеспечит себя оружием и продовольствием. И тут заметны два отличия нашей цивилизацией от прошлых двух.
Аграрные (продовольственные) технологии оставались практически неизменными с их открытия в Неолите около 10 тысяч лет назад, и слабо менялись до появления машинных технологий середины XIX века Нашей эры. Лишь тогда начался стремительный рост производительности труда в аграрной сфере. Что позволило снизить процент фермеров от примерно 75% (характерных для всех прошлых эпох) до примерно 5% (сейчас).
Военные (оружейные) технологии оставались практически неизменными 7 тысяч лет – с появления металлического оружия и доспехов до XIX века Нашей эры, когда появилось реально высокоэффективное огнестрельное оружие. Затем оружие, а также средства его наведения и доставки, и военного транспорта, стремительно прогрессировали.

Иначе говоря: древнеегипетские фермер и солдат, перенесшиеся на 3 тысячи лет вперед (через два цикла метронома Стогова) встретили бы в «Темных веках» средневековья знакомые орудия аграрного труда, и знакомое вооружение для войны. Для этих двух наиболее массовых классов жителей прошлых эпох вообще-то ничего не значили достижения Египетской цивилизации, и достижение следующей Эллино-Римской цивилизации. все эти весьма значительные достижения касались лишь очень узкого слоя богатых и образованных представителей древней городской элиты. Именно поэтому, при крушениях империй эти достижения не сохранялись. Древнеегипетская, или античная наука и культура была бесполезна для массовых форм практической деятельности. Обе прошедшие фазы цивилизации не успели сделать науку – непосредственно и очевидно прикладным знанием, а элементарную техническую грамотность – достоянием абсолютного большинства людей. Наша фаза – успела. Поэтому она имеет хорошие шансы уцелеть в случае деградации и разрушения имперских центров.

Эти шансы многократно повышаются, благодаря технологиям хранения и копирования информации, и технологиям транспорта и связи, которые были созданы в XX веке. Речь вовсе не идет о компьютерах и смартфонах последних поколений, работа которых, как известно, требует огромной слаженно работающей инфраструктуры. Для сохранения и развития прикладных знаний достаточно даже таких простых вещей, как микрофильмы, телефон, телеграф, и радио. На таком уровне (соответствующем середине XX века) весь комплекс актуальных знаний может поместиться в один фургон, и быть откопирован и передан на дальнюю дистанцию в течение дня. Человечество не потеряет знания только потому, что какие-то шахиды сожгли Александрийскую библиотеку.

Если приведенные умозрительные выкладки верны, то новых «Темных веков» не будет. Деградация имперских центров не станет крахом цивилизации. Периферия сохранит те актуальные знания, которые применимы на их уровне. Это отбросит человечество назад примерно к 1950-м. Не то, что крах античности, когда, после падения Рима, человечество провалилось на 7 тысяч лет – до раннего бронзового века. В раннем бронзовом веке из нас (современных) выжил бы, может, один из тысячи. В 1950-х – выжил бы и нашел себе занятие любой, у кого голова и руки и на месте. Но – это предварительные выкладки...

Между прочим, Петр Дейниченко в 2000 году сотворил свою футурологическую книгу: «XXI век: история не кончается» (в самом названии заложен ответ-антитезис упомянутой статье Френсиса Фукуямы «Конец истории»). Так вот: книга Дейниченко сотворена по очень любопытному принципу. Он аккуратно собрал, классифицировал и последовательно изложил большинство наиболее известных футурологических прогнозов, делая акцент на футурологических тезисах-триллерах. Почему именно так? Об этом он сказал в первой части книги (изящно названной: «Будущее, которое никогда не наступит»), во вводной главе: «почему ошибаются пророки»: «Человечество не меняется уже много веков, и психологи давно подметили, что плохие новости вызывают куда больший интерес, чем хорошие. Надо полагать, в былые времена те, кто невнимательно слушал "последние гадости", долго не жили».

Последний тезис - весьма здравый и, пожалуй (с учетом реалий нашей эпохи), можно заменить в нем упомянутые «былые времена» на настоящее время. Такие дела.

Ссылки для интересующихся деталями цитируемых материалов.
Петр Орехин. «Новая экономическая реальность: будет больно».
https://www.gazeta.ru/business/2016/08/08/10110749.shtml
Петр Дейниченко. «Время и империя».
http://www.slovosfera.ru/archive/empire_and_time.html
Френсис Фукуяма. «Конец истории?»
http://www.politnauka.org/library/dem/fukuyama-endofhistory.php
Владимир Мединский. «Интересная история».
https://rg.ru/2017/07/04/vladimir-medinskij-vpervye-otvechaet-kritikam-svoej-dissertacii.html
Джордж Оруэлл. «1984».
http://booksread.ru/1984-2/2/
Илья Стогов. «Пепел Империй. В поисках законов истории».
http://www.rulit.me/books/pepel-imperij-read-147855-1.html
Петр Дейниченко. «Исчисленье философских таблиц».
http://www.slovosfera.ru/bookreview/stogov.html
Петр Дейниченко. «XXI век: история не кончается».
http://www.slovosfera.ru/global/index2.html

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив