Имеет ли человек право на смерть?

fan_project — 17.10.2023

(Заседание второе)

За «круглым столом» вновь собрались все участники обсуждения. Председательствует физик.

Физик. С тех пор как на Земле существует живое, до самого последнего времени, только Природа дирижировала рождением и смертью. И вот развитие науки и, в частности, такой ее отрасли, как биофизика, привело, казалось бы, к невероятному.

Готов ли человек принять на себя ответственность решать самые сокровенные вопросы жизни и смерти? На страницах печати уже давно идет дискуссия по поводу противоречий между выработанными веками нормами поведения людей и современными достижениями науки и техники.

Первый этап дискуссии был вызван операциями по пересадке органов от одного человека другому. Сразу возникли вопросы: какое состояние можно считать биологической смертью организма? Когда можно сказать: «Человек умер»? Какими правовыми нормами регулировать отношения между родственниками умершего и медициной, которая использует его органы для спасения других жизней? Второй этап дискуссии был порожден созданием биофизической аппаратуры нового типа, искусственного сердца, легкого, почки, разработкой искусственной крови.

То, что каждый человек имеет право на жизнь, – очевидно, но современная техника позволяет очень долго поддерживать умирающего человека на грани жизни и смерти. Возникла обратная нравственная проблема: имеет ли право человек на смерть?

Разрешается ли врачу рисковать, используя новый препарат или новый прибор, чтобы продлять на день или год жизнь пациента, а вместе с тем и его страдания, или это эксперименты над живыми людьми и они аморальны? Стоит ли продолжать искусственно поддерживать жизнь впавшего в безнадежное состояние человека? Нужна ли сама жизнь неполноценному младенцу с врожденными психическими и физическими пороками?

Все эти вопросы не так уж абсурдны, как может показаться. Именно они вызвали несколько судебных процессов.

Смерть мозга – смерть человека:

Инженер. Насколько мне известно, еще в 1968 г. известный советский хирург, врач и писатель Н. М. Амосов отметил: «Я думаю, что логика здесь простая, если жизнь – это деятельность мозга, то какие могут быть сомнения? Конечно, хорошо, когда мозг живет вместе с телом и получает от него радости, но если это невозможно, то лучше один мозг, чем смерть. Конечно, только для людей с развитым интеллектом, для которых радости мышления и творчества занимают главное место в балансе удовольствий. Когда я говорю о мозге, то я имею в виду голову.

Это проще и целесообразнее, так как глаза и уши позволяют подвести к мозгу информацию, а речь – передать собственную. Решать вопрос, жить мозгу или нет, должен сам мозг, и никто другой. А то, что голова без тела выглядит странно, так к любой странности можно привыкнуть. В конце концов к голове можно приделать протез тела, и даже с управлением от самого мозга…» Вспомните роман нашего известного фантаста А. Р. Беляева «Голова профессора Доуэля», написанный в 1925 г. То, что казалось в 20-х годах фантазией, спустя 40 лет серьезно обсуждалось и казалось, что становится почти реальностью. Действительно ответ прост: мозг должен решать – жить ему или не жить.

Медик. Это кажущаяся простота. Как стало ясно в последнее время, наш мозг – это прежде всего проточный биохимический реактор, функционирование которого происходит на основе автоволновых (колебательных) реакций, идущих в различных частях организма.

Подвижность процессов в таком реакторе зависит от внутренней среды мозга и от поступления субстратов биохимических реакций извне. Успехи нейрофармакологии показывают, что диапазон принимаемых мозгом решений сильно зависит от того, какие вещества и в каком количестве поступают в него.

При одной и той же ситуации мозг может принять положительное или отрицательное решение в зависимости от его внутреннего биохимического наполнения. Но тогда какой его ответ считать истинным? В каком состоянии должен находиться мозг больного, чтобы принимать его ответы во внимание? По-видимому, больной мозг не может навязывать свое решение окружающим, и им должно быть предоставлено право самим взвесить все «за» и «против» и составить собственное мнение. Но кто может и кто должен взять на себя ответственность и сделать окончательный вывод, исходя из всех аргументов?

Биолог. Я могу добавить. Сейчас изучаются многочисленные пептиды, ответственные за забывание, привыкание, узнавание, раздваивание личности человека. Большая часть их синтезируется в нашем организме в нормальных условиях, но если соотношения между синтезом различных пептидов нарушаются, то в психической деятельности человека могут возникать значительные отклонения.

Например, описан такой эксперимент: человек запоминает информацию, пока действует введенный ему пептид, а когда его действие кончается, он не может ее вспомнить. При повторном введении того же препарата пациент вспоминает ранее сообщенный ему текст.

Другими словами, такой человек становится своеобразным закодированным посланием, «расшифровать» которое можно, введя ему соответствующий пептид. Сравнительно недавно удалось получить ряд синтетических энкефалинов, влияние которых отличается более высокой эффективностью, чем действие нейропептидов, вырабатываемых организмом.

Широко исследуются также вещества болетворного и паралитического действия, которые также содержатся в небольших количествах или синтезируются в определенных условиях в нашем организме.

Однако в больших количествах они содержатся в выделениях некоторых растений, насекомых, рыб, змей. Эти вещества способны изменять поведение человека, вызывать болевой стресс, агрессивность, даже шок и паралич. С другой стороны, существуют вещества, подавляющие возбуждение, делающие человека вялым, безвольным, сонливым. Короче говоря, я хотел только подчеркнуть, насколько наш мозг уязвим и как легко трансформируется наше поведение под влиянием внешних условий или болезни.

Священник. К таким причинам, которые лишают жизнь смысла, принадлежит не только страдание и сама смертность человека – страх смерти. Мимолетность нашего существования, несомненно, создает бессмысленность плотской жизни. Но она же формирует нашу ответственность, так как все зависит от реализации временных возможностей.

Человек постоянно делает выбор из массы существующих возможностей, решая, которая из них будет обречена на несуществование, а какая будет реализована. В каждое мгновение человек не может цепляться только за жизнь, а должен решать, плохо или хорошо то, что будет памятником его существованию.

Юрист. Что касается юридической практики, то учет возможных отклонений в деятельности мозга давно положен в ее основу. Когда в присутствии нотариуса писались завещания о наследстве, то они всегда начинались со слов: «Находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю…». Человек с необратимо погибшим мозгом не может считаться личностью. Жизнь индивидуума справедливо отождествляется с жизнью его мозга, его сознания.

Историк. В свете рассматриваемых проблем жизни и смерти естественно возникает вопрос о правомерности лишения жизни из милосердия. Моральный аспект этой проблемы неоднократно поднимался в мировой философской литературе разных эпох. Описано немало случаев убийства тяжелораненого или больного по его просьбе, чтобы избавить от мучений..

Юрист. Напомню, что в 20-е годы в Уголовном кодексе РСФСР была даже статья 84, освобождающая от уголовного наказания за умышленное убийство, совершенное из чувства сострадания по настоянию убитого. Но современное законодательство не решает такой проблемы. Это вопрос сложный, вызывающий споры.

Право на эвтаназию – убийство из милосердия, как считают некоторые медики, может иметь человек, находящийся в безвыходной ситуации, вызванной, например, неизлечимой и мучительной болезнью.

В юридической литературе высказывалось мнение, что право на эвтаназию должно включать как право больного быть усыпленным, так и отказ от реанимации, дабы сократить предсмертные страдания. Но если согласиться с возможностью предоставления человеку такого права ухода из жизни, то нужен правовой акт, способный регламентировать условия его реализации. И решать такой вопрос для себя может только сам человек, находящийся в здравом рассудке.

Инженер. Успехи медицины, биофизики, биохимии, техники в наши дни привели к тому, что в реанимационной палате умирающий человек может находиться увешанным датчиками, шлангами, капельницами, с искусственными органами, снабженными компьютерным управлением сколь угодно долго. Что же по этому поводу думают врачи? Не следует ли прекратить страдания больного?

Экономист. Кроме того, здесь, как мне кажется, существует и серьезная экономическая проблема. Один день пребывания больного в реанимационной палате под непрерывным наблюдением обходится довольно дорого государству или родственникам. Таким образом, здесь сталкиваются экономические и нравственные соображения.

Медик. Я не занимаюсь ни реанимацией, ни нейрохирургией, поэтому сошлюсь не на собственный опыт, а на опыт своего коллеги. Вот цитата из интервью Р. Масленда – президента Всемирной федерации неврологов, данного корреспонденту «Литературной газеты» в 1986 г.: «Когда я был молодым врачом, медиком без особого опыта, я говорил себе: „Моя задача – сделать так, чтобы люди продолжали жить“. Это трудная задача, но стоящее за ней волевое решение – довольно легкое.

Однако сегодня при всех нынешних чудесах медицинской технологии мы можем поддерживать жизнь в некоторых частях тела практически бесконечно. У нас в США существуют четкие критерии мозговой смерти, и с регистрацией этого момента, собственно, никаких сложностей нет. О, если бы проблема исчерпывалась только этим! Нет, не исчерпывается. Есть пациенты в безнадежном положении, чей мозг серьезно поврежден, но еще не мертв.

Поставьте себя на место нейрохирурга, который должен удалить фатальную опухоль мозга и подарить человеку полгода – год жизни в качестве бездумного растения. Этика нашей профессии все более становится непосильным, изматывающим душу бременем…»

Биолог. Я приведу пример из своей практики. Молодым человеком я начал свою карьеру в Институте нейрохирургии и насмотрелся на многочисленные поражения мозга – опухоли, травмы, отеки. Если лобная кора мозга поражена, то часто реальное восприятие внешней среды и оценка самого себя в этой ситуации у больного нарушены. Человек с поврежденной корой превращается в раба ситуации, так как цикл взаимодействия личности с внешней средой разрушен.

В этом смысле страшной являлась операция лейкотомия (лоботомия), то есть рассечение основных связей лобной коры и остальной части мозга или разрушение связей между правой и левой половинами лобной коры. Эта операция полностью уничтожала личность человека. Сначала казалось, что лейкотомия – это победное оружие против шизофрении, тяжелых неврозов и других серьезных психических расстройств, то есть тех случаев, когда человек теряет власть над своим поведением, мыслью, эмоциями. Однако когда были осознаны последствия этой операции, то все стали единодушны – это операция равносильна убийству. В 1951 г. в СССР лейкотомия была запрещена. Еще раньше ее осудила церковь.

«Найдутся ли ответы?», Генрих Романович Иваницкий, «Серия Знак вопроса», 1989г

Оставить комментарий

Популярные посты:

severus

К чему снится бывший муж

gallago

два фильма Трюффо

colonelcassad

Авдеевка. Осень 2024

sunny_yuri

Мальчик.

pro100_mica

Мелодии дня

olesya11am

Авоська

vamoisej

Без права на сдачу. Запад не хочет дать России шансов на ответные удары

russiantowns

Россия. Курган. Часть 5. Май 2021

a_krotov

Получил визу в БУТАН.

• Ранее
• Архив