Идентификация интеллигента.
crusoe — 26.09.2011 Кто не слыхал, не читал, кто и сам не спорил о понятии "интеллигенция" - кто такие? Существуют ли? Как отличить от прочих?С раннего детства есть у меня метод, как отличить настоящего интеллигента от подделки. Он в чём-то похож на способ Г.Х.Андерсена, но употребить его сложнее - хотя и задача мудрёнее. Что значит какая-то принцесса - предмет вполне тривиальный - перед вечной загадкой русской интеллигенции?
У деда было множество сестёр и братьев - крестьянское обыкновение - только всех их уморили, войнами, тюрьмами и голодом. А бабкина, городская, лично-дворянская ветка, как это ни странно, выжила - и плодоносила; я иногда встречаю имена дальних с её стороны родственников на обложках старых книг - не беллетристика, но науки, шли они по этой части.
Поэтому дед справлял свои дни рождения тихо, малопамятно, малолюдно. А бабкины справлял пышно.
Именно так - дед справлял бабушкины дни рождения.
Он требовал к нам всех, многих её родственников. Он контролировал ход пригласительных переговоров и понукал именинницу. Он хлопотал о водках, наливках; о ежегодной починке большого, древнего, неподъёмного раскладного стола; загодя договаривался с соседями о стульях; составлял меню и отправлял нас с отцом по магазинам, а хозяйку праздника - к плите.
И обязательным пунктом застолья была бочковая селёдка, набитая изнутри луком, свёклой, картошкой, чем-то ещё? Тут память подводит меня.
Мы с отцом брали пук газет и шли в лавку на Обуха. Там продавец извлекал из потеющей рассолами бочки пару сочащихся рыбин; мы увёртывали их в толстый слой бумаги, и несли домой, но газеты по дороге обязательно промокали и всё пахло селёдкой - одежда, сумка, мы сами; запах смывали банным мылом, отчего он не уходил, но становился из пряного гадким.
Потом бабушка хлопотала на кухне; потом длинные фаршированные сельди ложились на стол в длинных селёдочницах; потом их ели.
В тот раз всё шло как всегда: большая компания гостей выпивала и закусывала; мама нещадно третировала меня за огрехи в поведении; я мечтал уметь пить водку так же вкусно, как это делали взрослые; дед блаженствовал за беседой; бабка, не чуя ног, носилась между кухней и столом.
И вдруг раздались вой и плевки.
Один гость, университетский профессор истории, выл, махал руками, двигал челюстью и плевался обжёвками. Потом он полез себе в рот и на тарелку легли выдранный из челюсти окровавленный зуб и кольцо.
Обручальное кольцо.
У бабушки уже тогда сохли руки - непроходящая болезнь крови, что убила её - и она утеряла кольцо в фаршировочной массе, возясь в селёдочном жиру и рассоле - тонкое колечко мягко и незаметно среди хлопот соскользнуло с истончившегося пальца.
И тогда, в этот миг истины, гость проявил себя истинным, беспримесным русским интеллигентом.
Он сказал.
Он выразился афористично, с точной уместностью, никого не осуждая, но выказывая раскалённые эмоции; он предъявил свою глубокую образованность, нерядовые находчивость и ум, и, одновременно, кровную связь с бытом родного, русского народа, мгновенно разглядев крупицу античности в мимолётном происшествии, и дав старому мифу острое и несколько циничное - дань современным настроениям! - толкование. Он в очень немногих словах сумел выразиться и об удаче-счастии и о горе-злосчастии. Так мог сказать лишь истинный интеллигент.
Он сплюнул на тарелку и сказал:
- Поликрат ёбаный в рот.
|
</> |