"...И это одна из профессий, которую мне хотелось бы освоить"

1. "Позвонки минувших дней" Евгения Шварца. Шварца люблю, к дневникам давно подбиралась, и удивительно даже, что не было у меня в доме бумажной книги. "Первоклассница" была, любимая, зачитанная до оторванных страничек, - по наследству досталась от дочки соседей, а дневников не было.


Спасибо всем, кто вдохновил на это чтение.
Читаю неторопливо: иногда из строчек появляется смутно знакомое, иногда родное.
Очень нежное чувство испытываю к тексту. Вот автор вспоминает из детства своего старую прислугу Марьюшку, у которой был сын Васька, ровесник Шварца.
"Все его бранили: непослушный, дерзкий, неумный. Однажды я забежал на кухню. Васька, только что вымытый, с чистыми волосами, сидел на подстилке где-то высоко. Почему-то мне кажется, что на столе. "Будешь кушать кашу, Васютка?" - спросила Марьюшка ласково. И Васька отвечал: "А как же!" Меня потрясло, как это Марьюшка разговаривает нежным голосом с общепризнанным преступником!"
А вот воспоминание о сказке про Ивасеньку - одна из нянек рассказывала её Шварцу. Там мама звала сыночка с берега: "Ивасенька, сыночек мой, приплынь, приплынь до бережку".
"Слово "приплынь" глубоко трогает меня. Мне кажется, что мать так и должна звать сына...", - пишет Шварц.
Это же моё родное слово - "приплынь"!!! И моя сказка! Правда, в моей мальчика звали Ивашечка, но удивительное слово "приплынь" было, и я ко всем приставала одно время, знают они такое слово или нет.
2. Предисловие к "Позвонкам минувших дней" написано Самуилом Лурье. И столько глубины вмещает этот маленький текст, столько мудрости, что я откладываю Шварца и иду искать тексты Лурье. Пока скачала себе "Такой способ понимать" и "Железный бульвар".

Но уже по этой ссылке послушала три выпуска "Непрошедшего времени" и огромное наслаждение испытала от рассказов Самуила Ароновича Лурье о Леониде Пантелееве, о Лидии Корнеевне Чуковской, о Лидии Яковлевне Гинзбург, о Ленинградском отделении Детгиза и о гениальном проекте - ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
3. Поскольку на одних серьёзных книгах мне не продержаться, дальше в списке Анне-Катрине Вестли

Я знаю, что это любимая книга Лены

4. А ещё купила эпистолярный роман. Много лет назад в "Общей газете" заприметила я маленькие заметочки Юлии Говоровой и стала их вырезать. Она училась в студии у Марины Москвиной, и в книге "Учись видеть" есть её тексты - "Письма из пушкинского заповедника".
Оказывается, Юля уехала из Москвы, поселилась в деревне Бугрово рядом с Михайловским и стала работать в зоопарке. В аннотации сказано, что Юля участвовала в спасении животных, попавших "в переплёт": "Её близкими друзьями стали гусь Хиддинк, лось Фагот, лис Василий, аист Самсон, но самое удивительное - она вырастила волчицу, которая приняла её "в стаю".
Книга "Ты, главное, пиши о любви" - это многолетняя переписка Марины и Юли.

Вот одно из писем Юлии Говоровой, осеннее, от 5 сентября 2007 года:
"Возле реки видела овец. Казалось бы, как обычно. И только потом, приглядевшись к ним, поняла - на спинах у них сидят скворцы. По два, по три скворца на спине, на головах и возле ушей. скворцы бегали по овечьим спинам, не стеснялись. Но большинство дремали и грелись в овечьей шерсти, как чайки на волнах. Овцы стояли спокойно, неподвижно. Но иногда почему-то срывались с места, скворцы взлетали, делали в небе мягкий круг и к тому времени, когда овцы опять замирали, возвращались.
Пастуха, Марина, не отличить от художника. Сидит на раскладном стульчике и смотрит. Ничем себя не развлекает , не читает. Если коровы или овцы передвинулись, он пересаживается за ними. Это всё. А так - сидит в поле на раскладном стульчике.
... И это одна из профессий, которую мне хотелось бы освоить".
Ещё несколько книжек у меня специально для рассматривания картинок. Из них совершенно особенная - "Линнея в саду художника" Кристины Бьорк и Лены Андерсон.

Я переворачиваю страницы, а потом поднимаю глаза на стену, где у меня открытка от Аллы


P.S. А биографию Чарльза Дарвина, на чтение которой меня Юля

|
</> |