Художественный буллшит

lex_kravetski — 11.06.2019 Несмотря на название, намекающее на то, что дальше будет разбор ляпов в художественном произведении — жанр, любимый многими, включая меня, — здесь я хотел бы поговорить не о самом буллшите, а о его оправданиях, от которых у меня бомбит не меньше, чем от самого буллшита. И не только у меня.

Причём эти оправдания я слышал чуть ли не больше раз, чем фильмов посмотрел, а потому «редкими» я их назвать никак не могу.

Хотя, чего там «оправдания»? — Я про «оправдание», главный тезис которого, постоянно заставляющий меня бомбиться каждой из своих граней, звучит так: «это — художественное произведение, зачем ты его критикуешь за неправдоподобный буллшит?».

Я скажу, зачем.

Но сначала скажу, что этот главный тезис — «художественное произведение» — жалкая и убогая отмазка для халтуры. Которая, если бы правда была бы аргументом, оправдала бы абсолютно что угодно.

Дырявый сюжет? «Это всего лишь художественное произведение». Мотивации героев не прописаны? «Это всего лишь художественное произведение». Нарушены все законы физики разом? «Это всего лишь художественное произведение». Нарушены даже законы, которые сам же автор для своего мира и придумал? «Это всего лишь художественное произведение».

Да-да. Сегодня мы говорим «у нас всё снято строго по секретным документам». Завтра оказывается, что история тут даже не ночевала, — «это всего лишь художественное произведение».

Сегодня мы «консультировались с физиками, чтобы снять наш фантастический фильм». Завтра оказывается, что таких «консультаций по физике» даже младший школьник постеснялся бы, — «это всего лишь художественное произведение».

Эта фраза — гарантия манипуляций. Оправдание лени и узости кругозора авторов. Наплевательства на зрителей и читателей. Ну и, конечно, для меня и многих других она — оправдание обрушения доверия к показываемому в произведении, кое это произведение в изрядной степени обесценивает.

Можно подумать, что это — «просто придирки». Но вот представьте. Сидите вы в театре, наблюдаете за игрой актёров, следите за сюжетом и тут вдруг падает декоративная стена, открывая вашему взору матерящихся работников сцены в спецовках. Легко ли вам после этого будет вернуть ощущение, что вы сейчас смотрели на интриги графьёв и графинь в сеттинге Англии девятнадцатого века?

О да, происходящее на сцене и так было условностью, но у неё были определённые и заранее известные границы. Творческая группа негласно договорилась со зрителями, что все мы как бы верим, что это — реальная комната аристократов, а не крашеное папье-маше. И оно работало, пока вы это случайно не уронили.

Легко ли вам будет продолжать верить в происходящее, если один актёр запорол текст роли, а другой, вместо того, чтобы обыграть изменения в духе повествования, вышел из образа и начал на него орать: «учи текст, козлина ты тупая!».

Легко ли вам будет верить в происходящее в фильме, если вы всё время видите тросы, на которых подвешены «космические корабли», в каждой блестящей поверхности отражается вся съёмочная группа и в кадр постоянно попадает дым от сигареты оператора?

Допускаю, что есть столь невнимательные или неприхотливые, что у них и после этого всё будет ОК — они даже не заметят очевидных фейлов, но, вообще говоря, вышеописанное — это циничное нарушение негласного договора между авторами и потребителями их творчества. Автор попросту разрушил впечатление зрителя, помешав тому верить в происходящее. Такое бывает и случайным, но далеко не всегда — довольно часто творческому коллективу просто наплевать: «для этих дебилов и так сойдёт — чего мы будем напрягаться?».

Так вот, художественный буллшит подобен упавшей декорации. Я, например, читаю книгу, где некого персонажа от лица автора без сарказма называют турбо-мега-инженером, но каждый раз он не может решить простейшие инженерные задачи, известные со средней школы физические законы для него были бы величайшими открытиями, да и в целом понятно, что в каждой области, где он что-то пытается сделать, он полный ноль. Могу ли я при этом верить истории про этого персонажа?

Нет. Подобно тому, как за упавшей декорацией зритель увидел работников сцены в спецовках, я вижу автора, абсолютно не разбирающегося в том, о чём он пишет. Поэтому у-нас-художественное-произведение просто перестаёт для меня существовать — вместо заявленной художественности остаётся только ощущение, что мне показывают неприглядную изнанку декораций.

Специально подчеркну ещё раз: тут дело не в том, что я ожидал от книги подробного описания устройства каждого космолёта, а потом, не обнаружив его, разочаровался. Нет. Дело в том, что мне таким образом разрушили ощущение вовлечённости, сказав почти прямым текстом: «тут всё ненастоящее».

Ну а как, если оно не настоящее, художественно сопереживать-то? Я и так знаю, что каждый персонаж в книге и фильме — вымышленный. Что это — просто слова автора или актёр в гриме. Однако я соглашаюсь временно проигнорировать сие знание, поскольку текст и актёр убедительно делают вид, будто бы я смотрю на настоящих, живых людей. Художественность, она вот в этом: в том, чтобы изобразить. Изобразить так, чтобы в это верилось, даже если оно не является точной копией реальности. В том, чтобы увлечь техникой исполнения настолько, чтобы человек забыл о том, что это — только лишь изображение, и начал испытывать эмоции так, будто бы тут всё взаправду.

Художественное произведение, собственно, и отличается от нехудожественного вранья тем, что позволяет мне на время сознательно абстрагироваться от того, что тут — всего лишь имитация, и для получения разнообразных эмоций как бы на время поверить, что тут как бы реальность. Если же вот эта художественная составляющая вдруг накрылась, то в результате остаётся лишь это самое нехудожественное враньё, к которому тут же присовокупляют следующую порцию вранья: «нет, нам было не насрать — просто мы делали художественное произведение».

Если мне постоянно показывают, что «у нас тут всё понарошку», «мы это чисто для отбивки гонорара», «да забей на всё — мы ж тоже забили», — то эмоции пропадают вместе с ощущением про всё-взаправду. И сопереживания тут может быть не больше, чем к нарисованным статистам в платформенном шутере, которых аватар игрока мочит с такой скоростью, что игрок даже разглядеть их толком не успевает.

У авторов, надо отметить, есть целая масса приёмов, как сделать убедительным даже то, в чём они изначально не разбираются.

Первый из них — блеать, разобраться! Со времени изобретения печатного станка прошло уже весьма много времени, чтобы понять: про то, про что ты не знаешь, можно прочитать. А уж в эпоху интернетов не прочитать совсем ничего о том, про что пишешь, совсем позорно.

При этом не обязательно читать столько, чтобы потом сразу докторскую по этой теме защитить — хотя бы до той степени, чтобы ваш долбанный хакер говорил так, будто бы он всё-таки в курсе, как включать компьютер.

Чтобы ваш инженер всё-таки знал, что именно изображают на чертеже, а ваш плотник мог отличить топор от рубанка.

Чтобы ваш отважный космонавт, в вашем супер-научном фантастическом фильме, знал: люки на космических кораблях открываются внутрь корабля — именно для того, чтобы космонавт при попытке зайти в корабль не получал этим люком со всей дури по рылу, а не как у вас в фильме.

Второй способ, внезапно, — спросить у людей, которые в теме. И потом даже воплотить в жизнь их рекомендации в рамках проекта «симбиоз знающего тему и умеющего красиво про неё написать», а не проигнорировать всё, что не сошлось с вашими догадками, поскольку «у меня были такие клёвые задумки — что же мне их выбросить теперь?!». Да блин, если вы правда так здорово умеете придумывать, все те же задумки можно модифицировать и под научную картину мира тоже — так будет даже более убедительно в художественном смысле. Во всяком случае, зритель не будет отбивать себе лоб фейспалмами, наблюдая за тем, как в одиннадцатом веке русский лорд звонит по телефону своему сансару.

Третий способ — уклониться от деталей. Тут, конечно, лёд тоже очень тонок, поскольку даже «оно просто работает, не будем уточнять, как» всё равно может выглядеть так, что работать оно не может вообще ни в какой системе предположений. Однако с некоторой степенью осторожности всё-таки можно добиться того, что даже специалисты не обратят внимания на неверность деталей — ведь вы же про них ничего особого не сказали. Герой просто плыл на каком-то большом корабле. На каком именно? Хрен знает — просто корабль был большой и с парусами.

Тут, кстати, есть четвёртый способ: дать описание через речь или мысли героя. Герой вполне может по сюжету быть неспециалистом в вопросе, а потому передавать скорее представившиеся ему образы, нежели реальные детали устройства. Так одним ударом можно убить сразу двух зайцев: предоставить необходимые для сюжета или красоты изложения детали, не особо вдаваясь в тонкости их устройства, и не убить при этом веру в реальность происходящего.

А да, к вопросу о реальности. Многим кажется, будто бы «эти придиры» жаждут описания строго реального мира со строго реальными людьми степени достоверности исторического или инженерного труда. Типа «они не понимают, что автор передаёт эмоции и пишет об отношениях, а не о механизмах». Смею заверить, «придиры» всё понимают. Равно как и те зрители, перед которыми рухнула декорация, понимали, что смысл спектакля был в отношениях людей, а не в декорациях. И негодуют они вовсе не потому, что за упавшей декоративной стеной не обнаружился весь остальной дом, как это было бы в реальном мире, а потому, что засветкой изнанки исполнители разрушили эмоциональную вовлечённость зрителей. Нарушили, так сказать, правила театрального мира, засрав тем самым всё впечатление от постановки.

Аналогично, чуть выше идёт речь ровно об этом же: грубая засветка нереальности происходящего разрушает эмоциональную вовлечённость. Правилам художественного мира совсем необязательно совпадать с правилами реального, однако, если по ходу произведения правила сначала по произволу вводятся, а потом по тому же произволу забываются, нарушаются или переиначиваются, это слишком очевидно засвечивает нереальность происходящего. Какой смысл сопереживать герою, если ты заранее знаешь, что его в любой момент совершенно произвольным способом может спасти бог из машины? Какой смысл восхищаться остроумием какого-то манёвра, проделанного персонажем, если автор со всей очевидностью показал, что это не внутри правил мира был изобретён манёвр, а, напротив, это весь мир просто взял и подстроился под то, чтобы этот манёвр сработал?

Ну и, в конце концов, изложение правил мира само по себе обладает художественным эффектом: из него складывается атмосфера произведения и его контекст. Они — полный аналог правил спортивной игры: за ней интересно следить только тогда, когда зритель понимает, по каким правилам ведётся игра, и понимает, что игроки тоже это понимают. Хотя бы в основном понимают. При произвольности же или вообще полном отсутствии правил и сама игра, и наблюдение за ней теряют всякий интерес: ведь ни про одно действие игроков неясно, ловкое ли оно или нет, умное или нет, ведёт ли к победе или к поражению. Даже если всё это будут объяснять задним числом, всё равно будет оставаться чувство некого обмана: а нельзя ли в таком случае задним числом объяснить вообще любое действие? Не пишутся ли правила игры под интересы конкретных игроков и не является ли тогда любой матч договорным?

Иными словами, тут снова речь не про саму технику исполнения, как самоценность (хотя самоценностью может быть и она тоже — очень многим нравится и техника исполнения сама по себе), а про саму обстановку. Про то, что рождает и что разрушает интерес к происходящему. И заодно с этим — к тем эмоциям, ради которых это происходящее описывается. Сколь бы ни был вымышленным мир, его вымышленные правила должны согласоваться сами с собой и соблюдаться на протяжении всего произведения. Если этот принцип цинично не соблюдать, то эмоциональная вовлечённость во взаимоотношения персонажей внутри данного мира будет лишь у самых непритязательных.

Однако самый трэш начинается тогда, когда авторский коллектив являет весь комплект: противоречивые правила, которые не соблюдаются, полное незнание ключевых для повествования отраслей, неумение скрыть своё незнание и непроработанность огромных пластов мира, а заодно и постоянно падающие декорации — в виде анахронизмов, косяков технического исполнения, идиотских поступков, выдаваемых за мега-умные и т.п. Смотреть на всё это примерно столь же «художественно интересно», как на десяток косо вырезанных из школьной тетрадки силуэтов, выдаваемых за реконструкцию Бородинского сражения. О да, про них тоже можно сказать «это же — художественное произведение, зачем вы придираетесь?», но таки нет, мы придираемся не к тому, что их расставили не так, как это было в жизни, а к тому, что всё это даже близко не похоже на заявленное, от чего в заявленное ни разу не верится.

Кстати, раз уж я тут упомянул косую историческую реконструкцию, стоит наверно сказать и о моральной стороне вопроса, которая тоже почему-то часто остаётся за кадром.

Вы знаете, для тех, кто оправдывает «художественностью» искажение исторических событий и личностей, приготовлен не просто отдельный котёл в аду, а целый отдельный круг ада.

Если ваш вымышленный мир или вымышленные персонажи косые, нелогичные и неправдоподобные, то вы — жопорукий автор и вон из профессии, но с моральной точки зрения проблема тут, как максимум, лишь в обмане читательских или зрительских ожиданий.

Но вот если вы в качестве действующих лиц выбрали реальных людей или участников реальных событий, то вы своей жопорукостью или «альтернативным взглядом» заодно обдали помоями тех, кто на самом деле существовал или существует. Тут «у нас же просто художественное произведение» звучит не просто жалкой, а ещё и аморальной отмазкой.

Не, ну представьте, что кто-то снимет произведение про персонажа, ФИО которого, место работы которого, изрядная часть биографии которого, друзья и родственники которого, совпадают с вашими, но там будет показано, что он и его родители сношаются с ишаками. Вам, вашим друзьям и родственникам в этом случае достаточно будет слов «у нас же тут просто художественное произведение»? Подозреваю, нет. Бомбанёт у вас неслабо и, не исключено, дело дойдёт до судов о защите чести и достоинства.

Так вот, у реальных людей, которых делают персонажами произведений, тоже есть родственники, друзья, родственники друзей, да и просто люди, которые их за что-то уважают. Поэтому то, что выглядит, как поливание грязью, воспринимается ровно так: как поливание грязью. Домыслить персонажу любимую песню — это одно (знающие люди, быть может, посмеются над абсурдностью выбора, но простят), а вот домыслить ему в биографию какие-то мерзости — совсем другое. От того, что вы вписали это в «художественное произведение» об этих людях, а не вывалили лично им в глаза прямым текстом, оно оскорбительным быть не перестаёт. И не надо после этого делать вид «а нас-то за что?!», когда в ответ оскорбления начинают сыпаться уже в ваш адрес.

Правда, надо отметить, что даже тогда, когда домысленное не оскорбительно, а просто абсурдно, для тех, кто в курсе данной истории, художественная составляющая произведения тоже значительно проседает. Причём чем крупнее деталь, тем проседает сильнее.

Хотя, конечно, тут можно вывернуться, если позиционировать произведение как «фантазию по мотивам реальных персонажей» или «альтернативную историю». Но в этом случае, естественно, не должно быть никаких ссылок на «всё строго по архивным документам», да и сам автор должен изрядно напрячься, чтобы обосновать внутри произведения, почему вдруг конкретный человек с конкретной и хорошо известной биографией, став персонажем, вдруг сделал что-то, чего не делал в реальности его прототип — то есть надо либо обосновать смену мировоззрения, либо согласовать вымышленное альтернативное мировоззрение с известными поступками протоипа. Это всё сделать тяжело, но можно.

Но тяжело. Причём не только в случае с альтернативной веткой, а даже с реальной, в которую привнесены дополнительные детали. В связи с чем, у меня вызывает серьёзные подозрения каждый случай, в котором вместо вымышленных персонажей используются исторические. Поскольку это выглядит как попытка банальной спекуляции на чужой известности (замечу, не «обязательно является» оным, но «выглядит», как оное), а потому автоматически повышает пристрастность, как это делают любые подозрения на мошенничество.

И хотя тех, кто ловко вывернулся даже в таких условиях, я неоднократно встречал (сериал «Рим», например), в общем и целом я скорее сторонник того, чтобы в исторических событиях черпать вдохновение и сюжеты, а не пытаться пересказывать сами исторические события. Поскольку в случае, например, с «Римом» даже мне, который не мега-знаток античной истории, местами приходилось старательно закрывать глаза, чтобы не убить себе кайф от всего остального, что там показано правильно и одновременно с тем остроумно и эмоционально. Знатоки же получше меня, контента, состоящего наполовину из «неправда» и наполовину из «это — художественное произведение, чего вы придираетесь?», наплодили на многие годы прочтения. Что как бы наглядно иллюстрирует: многим понравилось, но всё равно бомбануло. А было бы оно про вымышленный мир или хотя бы про вымышленных персонажей, всё то же самое никаких нареканий бы не вызывало. Поэтому неясно, зачем усугублять? Стоит ли некоторый хайп на теме «у нас о реальных людях и событиях» всех тех минусов, которые несёт за собой возможность сравнить этих реальных людей и события с их художественными образами?

Наконец, хотелось бы отдельно сказать про приложение к данному оправданию художественно буллшита, выраженному в словах «это же всё снимается и пишется для безграмотных, которым и так ОК».

Ну, возражение «я ж не безграмотный, поэтому и придираюсь» — очевидно, поэтому я лучше скажу про более тонкий момент.

Если бы такое говорилось где-то так веке в шестнадцатом, когда не было ни интернетов, ни даже школьного образования для масс, оно бы более-менее прокатило (хотя и тогда бы многие поржали над автором, который описывает жизнь в привычной им деревне так, что сразу становится понятно: в деревне автор никогда не жил), но сейчас тщетны́ надежды: нет никакой технической возможности показать своё произведение исключительно тем, кто в данной теме ни уха ни рыла и при этом настолько невнимателен, что не замечает падающих декораций. Даже если буллшит заметит лишь каждый десятый, то этого количества будет достаточно, чтобы через обзоры раструбить о буллшите на весь мир, что даже тех, кто сам не особо заметил, подтолкнёт к разочарованию в произведении.

Поэтому какой-то нишевый проект вида «третьеклассник Вася Пупкин написал книжку для трёх своих приятелей» ещё имеет некоторую возможность проскочить между буллшит-детектора, но всё вышеописанное встречается ведь и в голливудских фильмах категории А, и в российских фильмах за много миллионов бюджетных денег, и в широко раскрученных проектах энтузиастов, и в книгах для «думающей аудитории».

«Игра престолов», например, явно не задумывалась, как малобюджетная локальная постановочка для безграмотных реднеков Алабамщины, но в последнем сезоне адски соснула — в первую очередь из-за означенного буллшита. По той же причине изрядно соснули совсем не дешёвые «Гравитация» и «Интрестеллар». Нехило так огрёб «Т-34», хотя и претендовал не на историчность, а на «у нас тут комикс»: вот блин, оказалось, у вас тут недостаточно комикс, чтобы не стать одновременно оскорбительным и уничтожившим на корню доверие к показанному. Про «Утомлённых Секретными Документами», думаю, даже и говорить не надо — там всё ясно и так, и никаким у-нас-тут-художественное-произведение сие произведение уже не откачать.

Опять же, я не утверждаю, что всё тут перечисленное не собрало денег, не окупилось, и т.п. Что-то даже окупилось. Однако критика-то касается не окупаемости, а художественной ценности. И возражают разобранными тут аргументами на критику именно по поводу художественной ценности, а не по поводу «оно денег не соберёт». Использующим данные аргументы надо как-то определиться: вы про сбор денег или про то, насколько людям нравится это художественное произведение? Или вообще про то, почему те, кому не нравятся падающие во время спектакля декорации, не имеют права негодовать по этому поводу?

Я больше скажу: негодование по поводу буллшита в художественных произведениях и решительный отказ считать достаточно весомой отмазкой «это же просто художественное произведение» не просто обосновано, оно крайне полезно. Поскольку без массового негодования по поводу каждого такого случая возможно лишь усугубление ситуации: всё более и более халтурная проработка миров, всё менее и менее связные «правила игры», всё более и более частые и произвольные их нарушения, всё более редкое знакомство творческого коллектива с затрагиваемыми темами.

Чисто по той причине, что халтурить проще, чем делать тщательно, без отрицательной обратной связи халтура выиграет просто по эволюционному принципу. Поэтому помните: каждый раз, когда вас что-то в произведении резануло, аки упавшая декорация, а вы это мысленно оправдали «художественностью» произведения, где-то в мире какой-то маленький халтурщик вырвал кусочек вкусненькой рыбки у трудолюбивого автора и повысил шансы халтурной стратегии на дальнейшую репродукцию. Даже если ваша копия была пиратской, всё равно вырвал.



doc-файл

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив