Хотят ли русские войны?

В гениальной песне Евтушенко этот вопрос носил сугубо риторический характер.

Было понятно, что ни один русский (советский, российский) человек после всего, через что прошла наша страна, войны не хочет.

Сыны лежащих под березами солдат даже не отвечают, их и не спрашивают – понятно, что они ответят.

Но это тогда было.

А сейчас младенцев одевают в военную форму, а по телевизору выступают чиновные люди, рассказывают о желательности ядерных ударов по соседям, и их не госпитализируют и даже не бьют морду прямо там в студии.

Не начальство, это совсем про другое, а люди?

Нет, не хотят, но они хотят победы и капитуляции того, кто назначен врагом.

Примитивные и пошлые сказки о великой победе привели к тому, что люди уже забыли о том, что май 45 был лишь завершением страшного бесконечного пути, до конца которого дошли лишь немногие (лейтенант жил на фронте один день). Уже давно никто не спрашивает солдат, лежащих под березами. Грядущая война сводится к мощному удару наших гиперзвуковых и прочих ракет, к встрече нас цветами и к параду.

Война – это теперь такой веселый праздник нашей мощи и удали, который не потребует жертв, зато позволит нам вновь почувствовать себя победителями.

На национальном уровне, самоуважение базируется именно на образе себя как как победителя, а не как строители, первопроходца и так далее. Как человека подвига, а не повседневности.

То есть, эти компоненты тоже есть, но они менее важны, в сравнении с компонентом победителя и героя. А потому строительством – обустройством территории, качеством жизни – заниматься не интересно, для подтверждения самооценки надо побеждать (без боя, бой это болезненно и страшно, враг обязан бежать при первых звуках наших наступающих колонн).

Надо признать, что такой образ себя, сложившийся не только под влиянием нынешнего начальства, а формировавшийся десятилетиями, очень помогает повседневной и систематической работе по оболваниванию населения.

И кто-то – многие? – заплатит за этот совершенно неадекватный образ жизнью.

©