Guardian: королева лоббировала изменение закона, чтобы скрыть свое личное

euro_royals — 08.02.2021 Монарх отправила частного поверенного, чтобы добиться исключения в законе о прозрачности.

Дэвид Пегг и Роб Эванс с новой статьей для Guardian.



Согласно документам, обнаруженным Guardian, королева успешно лоббировала в правительстве изменение законопроекта, чтобы скрыть от общественности "смущающий" размер ее личного состояния.

Ряд правительственных служебных записок, обнаруженных в Национальном архиве, показывают, что частный адвокат Элизабет Виндзор оказывал давление на министров, чтобы они изменили предложенный к рассмотрению закон, с целью предотвратить обнародование состава ее пакета акций.


После вмешательства королевы правительство включило в закон положение, дающее ему право освобождать компании, которые являются предметом финансовых интересов "глав государств", от новых требований по прозрачности.

Схема, придуманная в 1970-х годах, фактически использовалась для создания поддерживаемой государством подставной корпорации, которая, как считается, окутывала завесой тайны частные пакеты акций и инвестиции королевы по крайней мере до 2011 года.

Истинный масштаб ее богатства никогда не разглашался, хотя, по оценкам, он исчисляется сотнями миллионов фунтов стерлингов.

Доказательства лоббирования монархом принятия определенного решения министрами были обнаружены в ходе расследования Guardian об использовании королевской семьей тайной парламентской процедуры, известной как согласие королевы, для скрытого влияния на формулировку британских законов.

В отличие от более известной процедуры королевского согласия, формальности, которая отмечает момент, когда законопроект становится законом, согласие королевы необходимо запрашивать до того, как закон может быть одобрен парламентом.

Эта процедура требует, чтобы министры предупреждали королеву, когда законодательство может повлиять либо на королевскую прерогативу, либо на частные интересы короны.

Веб-сайт королевской семьи описывает это как "давно установившуюся договоренность", и ученые склонны рассматривать согласие как непрозрачный, но безобидный пример флёра, который окружает монархию.

Но документы, обнаруженные в Национальном архиве, которые Guardian публикует на этой неделе, предполагают, что процесс согласия, который дает королеве и ее адвокатам возможность заблаговременно увидеть законопроекты, поступающие в парламент, позволил ей тайно лоббировать законодательные изменения.

Томас Адамс, специалист по конституционному праву Оксфордского университета, который изучал новые документы, сказал, что они выявили "такое влияние на законодательство, о котором лоббисты могут только мечтать". По его словам, простое существование процедуры согласия дало монарху "существенное влияние" на законопроекты, которые могли затронуть ее интересы.

В документах говорится, что в ноябре 1973 года королева опасалась, что предложенный законопроект, призванный обеспечить прозрачность информации о владельцах пакетов акций компаний, может позволить общественности начать тщательно контролировать ее финансы. В результате она направила своего частного адвоката, чтобы заставить правительство внести изменения.

Мэтью Фаррер, в то время партнер престижной юридической фирмы Farrer & Co, посетил государственных служащих Министерства торговли и промышленности, чтобы обсудить предложенные меры прозрачности в законопроекте о компаниях, который был разработан правительством Эдварда Хита.

Законопроект был направлен на то, чтобы помешать инвесторам тайно наращивать значительные доли в компаниях, приобретая их акции через подставные компании или номинальных держателей. Следовательно, законопроект включал пункт, предоставляющий директорам право требовать, чтобы любые представители, владеющие акциями их компании, раскрывали, если их спросят, личности своих клиентов.

Три важные страницы переписки между государственными служащими торгового департамента показывают, как на этой встрече Фаррер изложил возражение королевы о том, что закон раскроет ее частные инвестиции в присутствующие на бирже компании, а также их стоимость. Он предложил освободить монарха от данной поправки.

"Я разговаривал с мистером Фаррером, - написал 9 ноября государственный служащий по имени К.М. Друккер. - Как я напомнил, он - или, скорее, я думаю, его клиенты - озабочены риском раскрытия информации директорам компании не меньше, чем акционерам и широкой общественности.

Он оправдывает это не только риском непреднамеренной или неосмотрительной утечки информации другим людям, но в основном тем, что в результате раскрытия подобной информации интересы любого человека были бы нарушены".

После того, как адвокату сообщили, что исключение только короны из законодательства будет означать, что очевидно, что любые пакеты акций, принадлежащие анонимам, являются собственностью королевы, Фаррер, как говорится в переписке, "несколько испугался и подчеркнул, что проблема была воспринята очень серьезно, и предположил - несколько ориентировочно - что мы поставили их в затруднительное положение и поэтому должны найти выход".

Друккер продолжает: "Ему не нравились любые преподложения о том, что владения акциями в наши дни не такие неприятные, учитывая, например, обширные знания о земле, находящейся в собственности. Он также не видел, что проблема может быть решена путем отказа от формы холдинга для конкретных компаниях. Это было предложение, как таковое вызывающее его возражения".

После того, как Фаррер сообщил, что "он должен получить дальнейшие инструкции" от своего клиента, Друккер посоветовал своему коллеге: "Я думаю, что сейчас мы должны сделать то, что вы предложили нам изначально сделать - предупредить министров".

Три дня спустя другой государственный служащий, К.В. Робертс, резюмировал проблему во второй служебной записке.

"Господиг Фаррер был обеспокоен не только тем, что информация об акциях, принадлежащих королеве, и сделках с ними, может стать достоянием общественности (поскольку она появится в реестре компании) и, следовательно, станет предметом возможных споров, - написал Робертс. - Он считает любое признание фактического владения акциями королевской семьей, даже если оно ограничено директорами компании, потенциально неудобным из-за риска утечки информации".

Он продолжил: "Господин Фаррер принял приглашение обсудить этот вопрос с нами, но сказал, что не сможет сделать это в течение нескольких дней, пока не получит указаний от своих руководителей".

К следующему месяцу правительство Хита разработало гениальное предложение, с помощью которого можно было разрешить дилемму королевы.

"С помощью Банка Англии мой департамент разработал следующие решения, которые будут включены в законопроект", - написал министр торговли от консерваторов Джеффри Хау своему коллеге-министру.

Хау предложил, чтобы правительство включило в законопроект новый пункт, дающий правительству право освобождать определенные компании от требования раскрыть личности своих акционеров.

Официально это изменение пойдет на пользу множеству богатых инвесторов. "Такой класс лиц можно в целом определить, чтобы охватить, скажем, глав государств, правительств, центральные денежно-кредитные органы, инвестиционные советы и международные органы, сформированные правительствами", - продолжил Хау.

Однако на практике предполагаемым бенефициаром соглашения явно была королева. Правительство намеревалось создать подставную компанию, через которую ряд подобных инвесторов мог бы владеть акциями. Это означало, что любой любопытный представитель общественности не сможет точно определить, какие из акций компании, принадлежали монарху.

"Мой отдел обсудил это решение с юрисконсультами королевы, - отметил Хау. - Хотя они, конечно, не могут взять на себя обязательство использовать предложенное новое определение, они признают, что это совершенно разумное решение проблемы, с которой они столкнулись, и что они не могут просить нас сделать больше. Поэтому я принимаю меры, чтобы необходимые положения были включены в законопроект".

Через три года поправка о секретности вступила в силу. В феврале 1974 года Хит объявил всеобщее голосование, в результате чего все законодательные акты, проходившие через парламент, были отклонены.

Однако это предложение было реанимировано последующим лейбористским правительством при Гарольде Вильсоне и стало законом в 1976 году, причем большая часть первоначального законопроекта была просто скопирована во второе издание.

Исключение было почти немедленно предоставлено недавно созданной компании под названием Bank of England Nominees Limited, управляемой высокопоставленными лицами из Банка Англии, которая ранее была идентифицирована как возможный посредник, через которого королева владеет акциями.

Согласно книге 1989 года журналиста Эндрю Мортона, акции, которые, как считается, принадлежали королеве, были переданы компании в апреле 1977 года.

Считается, что исключение помогло скрывать личное состояние королевы по крайней мере до 2011 года, когда правительство сообщило, что номинальные держатели Банка Англии больше не подпадают под действие этого правила.

Четыре года назад компания закрылась. Что именно произошло с акциями, которыми она владела от имени других, неясно. Она никогда не составляла публичные отчеты о своей деятельности.

Использование согласия королевы обычно записывается в официальном протоколе парламентских дебатов, перед третьим чтением законопроектов. Однако в протоколе не фигурирует уведомление о согласии на законопроект 1976 года, возможно потому, что он запрашивался только для версии 1973 года, которая так и не прошла до третьего чтения.

Хау, который умер в 2015 году, похоже, раскрыл роль согласия королевы - на которое ссылаются, когда министры полагают, что законопроект может повлиять на королевскую прерогативу или частные интересы короны - во время парламентских дебатов в 1975 году в ранее незамеченной речи.

"В отношении этого законопроекта, как и любого другого, справедливо сказать, что советники королевы, как они это обычно делают, изучили законопроект, чтобы выяснить, содержит ли он, непреднамеренно или иным образом, какое-либо ограничение королевской прерогативы", - сказал Хау.

Хау был вынужден выступить в парламентских дебатах во время скандала, вызванного утечкой высокопоставленных бумаг Уайтхолла в газету Morning Star. Утечка показала намерение правительства исключить состояние Виндзоров из счета компаний.

Это была большая сенсация для коммунистической газеты, но просочившиеся документы не раскрывали информацию, оказывала ли королева давление на правительство, чтобы помочь скрыть свое богатство.

В то время Financial Times отметила, что "возможная мина для консерваторов была бы, если бы Букингемский дворец в 1973 году выступил с инициативой, предложив исключить из законопроекта раскрытие информации о пакетах акций королевы".

Недавно обнаруженные документы доказывают именно это. "По крайней мере, кажется очевидным, что давление со стороны короны было существенным для изменения формы законодательства", - сказал Адамс.

Когда с корреспондентом Guardian связались, Букингемский дворец не ответил ни на какие вопросы о лоббировании от лица королевы с целью изменения законопроекта о компаниях или о том, использовала ли она процедуру согласия для давления на правительство.

В своем заявлении представитель королевы сказал: "Согласие королевы - это парламентский процесс, в котором роль суверена носит чисто формальный характер. Согласие всегда предоставляется монархом по запросу правительства.

Требуется ли согласие королевы, решает парламент независимо от королевского двора в том числе и в вопросах, которые могут затронуть интересы короны, включая личное имущество и личные интересы монарха".

"Если требуется согласие, законопроект по соглашению передается государю для принятия исключительно по рекомендации министров и в рамках публичного протокола", - уточнил представитель.

Документы:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив