"Грубый век. Грубые нравы. Романтизьму нету", или Думы о сериале. Часть 5
besshardwick — 06.01.2021Часть 1 здесь, Часть 2 здесь, Часть 3 здесь, Часть 4 здесь
Моя книга «Записки исторической сплетницы» здесь
Так, готовим семечки, скамейку у подъезда, клавиатуру - у кого что есть - и продолжаем обсуждать личную жизнь персонажей сериала «Борджиа». Тем более, что многие из них вполне себе женщины/мужчины невысокой социальной ответственности, а некоторые еще и наркоманы, о чем никогда не поздно прокричать им вслед. Единственное, участковому на них настучать не получится по понятным причинам. А вот обсудить - это пожалуйста, заклеймить - пусть не кочергой, как Чезаре, но метким и точным словом - это мы всегда готовы.
Вот, например, папа. Папа - он в вопросах личной жизни, как уже
упоминалось, настроен более, чем либерально. Еще и чувства юмора не
лишен и потроллить окружающих иной раз себе позволяет. И лицо
держать умеет - во всяком случае, на серьезных щах выслушал от
слуги Чезаре отчет про восемь раз, ни один мускул на папском лице
не дрогнул. Уважаемый понтифик сумел даже восторженно воскликнуть:
«На этот раз не Франция - нас, а мы - Францию! Истинный
Борджиа!» Ну, ему-то, конечно, виднее, кто истинный Борджиа в этом
смысле, а кто не истинный. Потому что его святейшество в былые годы
сам зажигал будь здоров, невзирая на такие мелочи, как должность
кардинала и священнический сан. К моменту описываемых событий
успокоился, остепенился, завел одну постоянную любовницу - Джулию
Фарнезе. Если вспомнить, какие нравы тогда царили в мире вообще и
вблизи святого престола в частности, становится понятно, что
одна-единственная любовница - это практически целибат. Это такое
целомудрие, до которого окружающим папу церковникам еще расти и
расти. Да что там говорить, реально святой! А то, что папа изредка
вызывает профессиональных жриц любви, так это исключительно в
минуту душевной невзгоды, понимать надо!
О том, как Джулия уважаемому понтифику скучать не дает и как они вместе предаются злоупотреблению всякими интересными веществами, мы уже подробно обсудили в предыдущих частях нашего длинного обзора. Так вот, иногда она настолько не дает скучать, что папе требуется компетентный совет со стороны. К сожалению, личностных тренингов и психологических блогов тогда в интернете было пугающе мало, не то, что сейчас, поэтому приходилось советоваться с кем попало. С близкими людьми, например. С самим собой опять же: осмыслить ситуацию и подумать, что для тебя самого лучше. Говорю же, дикие люди.
Так вот, папа не нашел ничего лучше, как изложить свои тревоги, связанные с Джулией, своей экс-пассии - Ванноцце деи Каттанеи, матушке Хуана, Чезаре, Лукреции и Гоффредо. Значит так, записываю: не забыть включить в программу моих будущих авторских тренингов на основе опыта Борджиа следующий постулат - никогда не спрашивайте у бывшей совета, как удержать нынешнюю. Эта кобра вам насоветует! Мало того, что репутацию свою потом с мылом не отмоете, так еще, если вы не понтифик, в тюрьму сесть нехилый шанс появится. Папе тюрьма, конечно, не грозила, но репутация у него после задушевной беседы с Ванноццей стала как-то совсем ни к черту. Не говоря уже о том, что настроение напрочь испортилось.
Инструкции Ванноццы состояли в следующем. Значит, выдаешь Джулию замуж за представителя знатной римской семьи, как она - Джулия, а не знатная римская семья - тебя и просит. За Орсини, например. Потом приходишь к тому Орсини на ужин и подсыпаешь ему яду. Но не так, чтобы целую пригоршню со всей дури. Дозировку надо тщательно рассчитать, сделав так, чтобы счастливый новобрачный не коньки отбросил (это как-то вульгарно и заявленным целям не соответствует), а просто ушел на пенсию по инвалидности в связи с утратой некоторых важных функций организма. Получается, что формально Джулия замужем, статус и материальное благополучие ей обеспечены, но супруг ее не в том состоянии, чтобы вести активную супружескую жизнь. Какая уж там активная и тем более супружеская жизнь - спасибо, если ложку мимо рта не проносит. А ты, папа, продолжаешь со своей Джулией зажигать к своему полному удовлетворению и на радость пастве, до скандалов охочей. А?
Папе это все сильно не понравилось. И не только потому, что он не знал, как можно точно рассчитать дозировку, чтобы добиться желаемого эффекта. А еще и по соображениям морали. Удивил его цинизм некогда любимой женщины. Папа в негодовании покинул ее жилище и отправился на ужин к Орсини. В результате ужина папу долго мутило, а один из братьев Орсини, кардинал, и вовсе сыграл в ящик. Уж не знаю, что им там подавали - то ли яд, то ли просроченную рыбу. Папа по сюжету вроде как ни при чем. Да и исторически с теми Орсини все не так получилось (как именно, можно узнать из статей «Трудно быть папой...» и «Скверный раб Господень...»). Тут важно другое: хоть папа на этот раз и ни при чем, а дурной совет в голову ему все же запал. Почему эти Борджиа такие сволочи были? А потому, что окружение на них плохо влияло. Не в вакууме они жили, а среди таких вот морально неустойчивых персонажей. Результат налицо.
Ванноцца своими полезными советами осчастливила не только папу. Однажды Алессандро Фарнезе ей сдуру пожаловался, что денег нет и он держится из последних сил. На что получил ответ: «А ты делай, как я - когда проси, когда занимай, а когда и воруй!» Отличная рекомендация, особенно если учесть, что Фарнезе недавно назначен на должность казначея святого престола, а его предшественника уволили за растрату с последующим отделением загребущих рук от прочего организма. Следование советам умудренного опытом старшего поколения едва не привело юного Фарнезе к точно такому же финалу. А Ванноццу многие персонажи, во главе с самим папой, могли бы спросить: «Я давно антиресуюсь: ты не засланная к нам?» (с)
Есть у папы еще одна печаль в личной жизни. Участие в заседании
комиссии по консуммации брака Лукреции и Альфонсо Арагонского
нанесло ему тяжелую психологическую травму. И теперь он все время
хочет быть на месте того Альфонсо. Даже папский внук, сын старшей
дочери Изабеллы, вежливо интересуется: «А что это вы, дедуля, на
тетю Лукрецию вылупились, как баран на новые ворота?» Обезоруженный
наблюдательностью подростка, папа убежал в свои покои и там
признался Франческо Гасету, который к тому времени уже залечил
поврежденную физиономию, в своих не вполне отцовских чувствах к
Лукреции. И пошел за дозой. Чему учит нас этот сериал? Это сериал
учит нас не жрать по вечерам говорить наркотикам «нет» еще
до того, как их употребить. После говорить «нет» становится все
труднее и труднее.
Потом папа и Лукреции признался в своих запретных чувствах. А Лукреция там такая, что ее не проймешь. После всех ее женихов, мужей, любовников, нездорового внимания Хуана, не менее нездоровых поцелуев с Чезаре, братоубийства вот это признание - вообще ни о чем. Ой, папа, устало сказала Лукреция, бросьте ваши папские штучки. Если хотели меня удивить, фиг вы угадали: у вас на физиономии все написано неоновыми буквами, за версту видать. Я вас давно простила, идите себе, не морочьте голову.
Окрыленный прощением дочери, папа воспарил и даже передумал отпиливать руки признавшемуся в растрате кардиналу Фарнезе. И правильно: тому еще папой выбираться, на Тридентском соборе председательствовать, бороться со всякой там лютеранской контрой, поддерживать незыблемые традиции кумовства и непотизма. Без рук это все было бы довольно затруднительно осуществить.
Лукрецию папенька даже повысил в должности: она до того работала и.о. губернатора Сполето, а теперь в отсутствие святого отца, которому остро понадобилось проветрить мозги в отдаленном монастыре, стала заправлять делами в Ватикане, выполняя всякие административные и представительские функции. Что интересно, так оно и было на самом деле - во всяком случае, Лукреция отвечала на письма, адресованные папе, а это было не так-то легко. Ну а что, папские дети все как один очень талантливые и прямо созданы для высоких должностей. Опять же отсутствие дискриминации по половому признаку - прогресс для пятнадцатого века.
В личной жизни у папской дочки тоже все весьма насыщенно. Ее второй муж, Альфонсо Арагонский, такая гадина, что пробы ставить негде. В реальности, скорее всего, Лукреция именно второго мужа любила самой искренней любовью и очень горевала после его смерти. А тут такое впечатление, что она ждет-не дождется, когда супруг уже помрет или просто исчезнет с глаз долой. И убийца он, и предатель, и слабак, и изменщик проклятый. Полный комплект собрали для того, чтобы Чезаре, его убивший (если в сериале это, конечно, Чезаре), был кругом прав. Тут я представляю себе, как вся семейка Борджиа в полном составе танцует в Апостольском дворце тюремное танго из мюзикла «Чикаго» и задушевно поет:
Он сам нарвался, он сам нарвался,
И в этом нашей нет вины,
Да будь вы сами на нашем месте,
Вы поступили бы так, как мы!
…Оказывается, некоторые парни не переносят
мышьяк механическую асфиксию.
У самой Лукреции еще со времен первого брака шашни с Альфонсо д’Эсте. В реальности же Альфонсо и его папенька, герцог Эрколе, сильно пригорюнились, когда стало ясно, что папа сватает Альфонсо свою дочурку и отвертеться от этой сомнительной чести не представляется возможным. Семейная жизнь, что правда, сложилась неплохо, но в любом случае брак был договорным. А тут прямо горит синим пламенем. Не в последнюю очередь благодаря самой Лукреции, которая отличается сильным характером и делает в основном то, что хочет. Очень талантливо воплощает этот образ девушка из Сургута Изольда Дьячук (в немецком варианте - Дюшаук, или как ее фамилия произносится и пишется, не знаю).
Основное ощущение от сериала, которое к началу третьего сезона при просмотре меня практически не покидает: какие же эти Борджиа все-таки мерзкие. Вкрай охамевшие моральные уроды, искренне мнящие себя центром вселенной. Если был замысел их именно такими и показать, то удался он превосходно.
Буду наблюдать дальше. Если мне не поплохеет от отвращения.
Продолжение следует
В названии использована фраза из фильма "Не может быть!" (режиссер Л. Гайдай) по пьесе М. Зощенко "Свадьба"