Горе-жених

Одна из наших офисных дам намекнула мне, что я его поощряю. Но как отказаться от шоколадки? Я не в том смысле, что мне есть нечего, а в том, что это ведь будет невежливо. Он не простой начальник отдела, чтобы его можно было выставить за дверь и швырнуть вслед подаренный степлер. Ну и улыбалась, конечно, да – это часть моей работы. А. имел вес в деловых кругах, и с ним нужно было дружить.
В том, что он был ничтожество и одновременно имел вес, нет никакого противоречия. Иногда человек значим не сам по себе, а потому, что он чей-то. Неприятно иметь дело с такими людьми – уважения ноль, но надо играть, и своей игрой надувать эту несуществующую величину. Вспоминаю то время с чувством стыда.
Каждое утро он появлялся у меня в приемной по какому-нибудь наполовину выдуманному поводу, а чаще и просто так. Просил кофе или молча брал стул, садился напротив и.. мы молчали. Я была рада, когда меня отвлекала работа. А когда нет – выдавливала слова, вымучивала улыбки. Интересно, как он себя при этом чувствовал? Чувствовал ли он вообще что-нибудь? В этой связи хочу спросить у мужчин: а как вы определяете, когда нужно продолжать ухаживать, а когда развернуться и уйти? Что должна сделать женщина, чтобы вы поняли – это конец?
Был еще интересный момент – он начал приезжать в офис с мамой. Так и представлял ее – это моя мама, имя-отчество. Нет, она не работала в его компании, но почему-то ходила и заглядывала во все щели, могла подойти и начать экзаменовать любого сотрудника – ненавязчиво, под видом дружеской беседы. Маленькая, желтокожая, с костистым носом, эта дама носила стрижку, уложенную так, словно корова языком облизала. Хотела побеседовать и со мной, только я ее вежливо отбрила – я была сотрудницей другой фирмы и особо болтать языком мне не полагалось.
Вскоре А. взял себе секретаршу Марину и личного помощника Павла. По-моему, этот помощник за него все и делал, а А. только должность занимал. Нет, секретарша была не длинноногой блондинкой, но в своем роде уникальной – с богатой шелковой косой ниже пояса. Мальчики-менеджеры выглядывали из дверей своих кабинетов, чтобы посмотреть, как она идет по коридору, и как танцует коса по спине. Я думаю, Марину взяли больше для украшения офиса, чем для работы.
Мы с ней не сошлись. Она почему-то решила, что со мной нужно дружить, и заходила ко мне каждый день поболтать. Интересовалась Марина все больше брендами одежды и парфюмов, а мне на этот счет и сказать было нечего, так что я редко ей отвечала и со своей стороны никаких тем не предлагала. Она, видимо, приняла это за высокомерие.
И Марина, и ее шеф так надоели мне своими пустопорожними разговорами, что я иногда сдерживалась, чтобы не нагрубить. И главное, они идеально подходили друг другу! Для меня было загадкой, почему эти двое не любезничают где-нибудь на своей территории, а прутся ко мне по отдельности, как будто им тут медом намазано.
Наступило 8-е марта. Все было, как положено: мальчики дарили девочкам одинаковые шампуньки и шоколадки, с тем чтобы через 1,5 месяца получить от них гельку для душа и крем для бритья. Они разносили подарки по кабинетам в большом холщевом мешке - женский персонал у нас был довольно многочисленный. В этот день А. пришел с утра, но не сел на стул, как обычно, а встал на небольшом расстоянии и немного сбоку. Я посмотрела в его лицо – на нем было написано СОБЫТИЕ.
А. завел невнятную речь о том, что, дескать, вот он тут ходи-ходит, мы видимся каждый день, и что-то там еще… а в конце так трогательно: «Тебе небезразлично, что я прихожу»? Он в первый раз назвал меня на ты. В его руке я заметила коробочку – маленькую, перевязанную шелковой ленточкой. Я ответила, что мне безразличны его визиты, нет времени для разговоров, и вообще, я здесь работаю, а не прохлаждаюсь. Он спрятал в карман свой подарок, косолапо развернулся и побрёл к себе.
|
</> |