Годовщина - продолжение

Прибыв наконец на пункт переработки во Владивостоке, мы надеялись отдохнуть. Даже офицер, помнится, сказал, сдавая нас местному начальству «люди две ночи не спали, им бы отдохнуть».
- Две ночи? Ерунда! У нас по неделям не спят! – радостно ответил лейтенант, и нас просто… оставили шляться по территории. Территория была огорожена, а бараки заперты на весь день, и в них пускали только ночью. До ночи было еще несколько часов, и мы, обалдевшие после многочасового перелета и, действительно, едва спавшие предыдущие две ночи, просто бессмысленно шлялись по ней, не имея даже места присесть (скамеек там не было, а сидеть на земле в конце октября было уже холодно).
Но этого мало! Там же были расположены уже послужившие год-два матросы и морпехи, которые тут же занялись все тем же – выколачиванием из нас любых ценностей, или просто понравившихся им предметов. А то и просто практикой ударов по телу. В результате в стоявший там уличный туалет, забитый морпехами, заходить мы боялись, и опорожнялись где попало.
На ночь нас пустили в барак. «Барак» тут самое удачное слово. Кроватей там не было, только сплошные настилы (нары?), деревянные, в два яруса, чуть поднимавшиеся к голове, и обитые каким-то коленкором. Мы спали на них, не раздеваясь, положив под голову рюкзак и прикрывшись кое-как ватником. Было невыносимо душно, поскольку никакой вентиляции не было, а лежали там несколько сотен человек. Утром всех снова выгоняли на улицу, где мы продолжали слоняться весь день.
К забору подходили иногда местные пацаны, и предлагали купить что-то в магазине за наши деньги. Денег, впрочем, у нас уже не было, а если у кого-то и были, их боялись достать из заначки. Мы безумно завидовали этим пацанам, которые были «на свободе», и могли делать что хотели и идти куда хотели. У нас же было ощущение тюремного заключения.
Кстати, побывав впоследствии в Дании я узнал, что солдат там на ночь отпускают домой, и вообще нет в помине такого бессмысленного контроля. За исключением караула, в мирное время нет никакой необходимости держать людей взаперти, особенно свеже прибывших призывников, которые еще не принесли даже присяги. Но совкам нравится запирать людей – в стране, в лагере, в тюрьме, так почему не запереть и на службе?
Впрочем, самые цветочки ждали нас дальше…
*продолжение следует*
|
</> |