Гибель традиционной деревенской культуры

swamp-lynx — 16.03.2024 "Граница понимания между патриархальной культурой и "современной" проходит где-то по 70-80-м годам. То есть если родился в 70-80-е, еще понимаешь, а позже уже нет.
Я тут подумал, что это еще и граница окончательной урбанизации и гибели традиционной деревенской культуры. С 30-х началась волна переселения в город и продолжалась вплоть до 80-х (если смотреть по кинофильмам, то проблемы душевной неустроенности "лимиты" это, например, "Афоня" (70-е) или "Город невест"(80-е)). Естественно в 90-е и позже все сразу не исчезло, но важно что люди именно выросшие в традиционной деревне к этому моменту составляли уже меньшинство населения, а большинство — это первое-второе городские поколения уже с иным менталитетом. У меня бабушка и мама выросли в деревне. Для них выбросить хлеб — немыслимо. Для меня — скорее некомфортно и не очень хорошо. Для детей уже такого правила нет. И таких мелочей, составлявших костяк поведения, ушло множество. Ну и общемировой тренд на атомизацию общества очень "удачно" наложился." pyshch.



kryloyashher: Сказка строится на архетипе. Архетипы не меняются с момента формирования современного человечества. Потому нет ничего удивительного, что сказки советского периода воспроизводят уже известное. Вопрос в том, что из известного воспроизводится и как.

И тут показательно, что весь комплекс детских сказок советского периода, на мой взгляд, можно разделить на два типа — языческие и социальные. Языческая классика — это понятно. А вот социальная — это как раз Буратино, Незнайка, и, я бы приплюсовал Чебурашку и Дядю Фёдора. И в них проявлен уже советский архетип отношений. Тот факт, что эти сюжеты, эти герои и этот тип отношений актуальны свидетельствует о том, что Советская идея жива и логично продолжает неисчезаемые архетипы языческие как бы перешагивая буржуазную культуру. А где цепляет, то переделывает под себя до полного идейного отличия.


pyshch: В 50-60-е в Союзе был культ дружбы. Друг — это прежде всего надежность (у Высоцкого в песнях например это хорошо видно), а вот сейчас дружба это прежде всего взаимопонимание.


grey_parrot: Просто теперь переняли понятие "друг" с английского friend. Но "френд" — это не "друг", это "приятель" или даже "знакомый" ("и не друг и не враг, а так"). Вот мы тут все френды, но ведь не друзья. А русское понятие "друг" понимало отношения порой выше, чем братские, "друг" — это человек, на которого можно на 100% положиться в критической ситуации, потерять друга, предательство друга — это трагедия, как потерять жену или мужа. И друзей у человека не может быть десятки и сотни, три хороших друга — и то редкость,хорошо, когда к зрелому возрасту хоть один друг есть. Вот интересно, в западной культуре как вообще такие отношения называются? Ну есть же они, когда рядом с тобой не просто "френд", верный подчиненный или партнер по бизнесу, а именно человек духовно близкий, побратим? Нам же вот в американских и английских детективах и военных фильмах такие отношения и сейчас показывают, когда "сам погибай, а друга выручай".


once_for_all: Традиционные Литературные/исторические классические образцы дружбы, сейчас интерпретируется, как примеры подавленного гомосексуального влечения. От Ореста и Пилада до Смоки и Малыша - все вариант Горбатой горы.
То есть если раньше было - вы верите в дружбу М и Ж, то теперь Вы верите а дружбу М/М (в дружбу Ж/Ж и раньше не верили).


mi_b: Вам, очевидно, виднее, а стереотипы они вообще такие. Но вот что если бы стать девочкой, то такое давление социума бы снизилось — это, очевидно, ваша иллюзия, вполне для ребенка извинительная. ...Женские сообщества гораздо жестче и конкурентнее мужских, с чуть более низким уровнем физического насилия но с гораздо большим накалом коалиционных игр, какие мальчикам и не снились. Плюс относительно патриархальное советское общество накладывало высокие ожидания на женщин, дополнительно к тому, что накладывалось на мужчин.


swamp_lynx: У мужчин всё просто: кто победил, тот и наверху, а проигравший занимает более низкое положение в иерархии. У женщин победа невозможна в принципе, а потому невозможно и расслабиться. Женщина может быть сколь угодно забитой, но другими женщинами по-прежнему воспринимается как опаснейшая конкурентка.
Впрочем, в сегодняшнем всё менее патриархальном обществе, мужчины скатились в ту же самую безысходность.
Когда остаются только формальные иерархии, общество управляется через зависть и пассивную агрессию.
Мне гораздо интереснее, откуда теории, что только в "патриархальных обществах" на человека влияла его биологическая природа, а сейчас всё стало совсем иначе (неужели мы уже роботы).


azesmer: Мальчикам в принципе не говорят, что он "принц" и что ему за это положены какие-то скидки. Так что у кого привилегии, вопросов нет. Девочки в наше время жалуются уже с позиции сверху. "Нас нельзя бить, это само собой, но вот порой так хочется побить других, не хватает мальчиковости". То, что слуги не могут бить госпожу — это понятно. Но что за глупые ограничения для принцессы - не бить слуг, не выражаться, вести себя прилично? Угнетение принцесс, всю жизнь изгадили своими внушениями. Она могла бы быть такой хорошей. А приходится страдать.


pyshch: Проблема в том, что за рост личных свобод и повышение атомарности человек платит не только освобождением от обязанностей, но и тем, что в обществе обязанности, которые раньше нес коллектив, переносятся на государство. В коллективистском патриархальном обществе невозможен 1984, потому что большой брат там размыт между членами коллектива и они несут все его обязанности. Проблема в том, что если мы хотим сохранить права индивида, при этом разрушая такое общество, то неизбежно приходится эти обязанности брать на себя государству.
Скрепы и возврат к традиционному обществу в таком разрезе - это защита прав индивида от большого брата, а любое современное общество - тоталитаризм и бесправие человеческой пылинки перед государственной машиной.



konstantinovf: Обращу внимание, что на Западе чаще практикуется общественный контроль, то есть тебя не посадят, но перестанут здороваться, выгонят с работы, не дадут кредит, у нас - государственный. Разумеется, чистой формы того или иного нет почти нигде.
Те же кто меньше контролируют граждан, проигрывают соседям, которые не столь щепетильны.


grey_parrot: Государство не может обеспечить неизбежность наказания за преступления против человека или просто антиобщественное поведение, и все свои силы сосредотачивает на том, чтобы наказывать за поступки, подтачивающие существование самого государства (как аппарата принуждения, действующего в интересах правящего класса).


omnia: Великобритания до сих пор классовое общество. Я здесь живу. Мне с моим российско-советстким прошлым это странно. Де факто некоторые перед законом равнее прочих. Как везде, это завязано на влиянии и деньгах.
Равенство перед законом хорошо, конечно. А как насчет классово обусловленного экономического и социального неравенства? Аристократия располагает огромным по меркам страны полученным по наследству богатством и занимает ключевые управленческие позиции в государстве. У них есть доступ к материальным и властным ресурсам, которого лишено подавляющее большинство тех, кто стоит ниже в иерархии. Им доступно частное образование, которое стоит огромных денег и которое большинство британцев не в состоянии позволить себе. В частных школах для элиты формируются связи, которые переносятся во взрослую жизнь. Этот закрытый клуб затем заправляет финансами и политическими процессами в стране. Вот вам и равенство. Кстати, принадлежность к социальному классу считывается британцами моментально: достаточно открыть рот и произнести одно слово, чтобы всем стало понятно, кто ты и откуда.


swamp_lynx: На мой взгляд, в связи с урбанизацией поменялось очень многое. Вот то, что вы выше написали про красное и зелёное, я могу сказать про своих родителей. Они приехали с деревенскими установками в город, где ничего не понимают и вынуждены были тупо повторять за другими, не включая голову. А я уже в городе родился и по сравнению с ними вижу намного лучше. Но вот мой дедушка для меня абсолютный авторитет и пример для подражания, он все своей жизнью показывал, что значит быть человеком. Максимально реализовал те древние архетипы, которые столетиями существовали в деревне. Его обожали дети, в нём души не чаяла жена, с которой он почти не расставался. Он умер на 20 лет раньше неё, она очень часто его вспоминала. Его безмерно уважали подчинённые, и даже когда умирал подбадривал медсестёр, которым больно было смотреть на то, в каком ужасном состоянии был его организм, которым он пожертвовал ради служения людям.
И он не был каким-то совершенно уникальным человеком, такие люди в деревне были не редкость. А вот в городе редкость чрезвычайная. Здесь высокое положение — это зачастую результат статуса, цель не служение, а успех. Подобные патриархалы, конечно, ничего кроме брезгливости не вызывают. Ведь контроль здесь не через уважение, а через деньги и манипуляции. Тем легче их слать куда подальше.


Алексей Чадаев. Папа мой, как я уже писал раньше, потомственный москвич, а вот мама из деревни, из Курской области, младше него на 15 лет, он был официальным оппонентом на защите её диплома в МИСИ, так и познакомились. Когда они поженились, ему было 42, ей 27. И он до своих сорока двух жил в коммуналке, в одной комнате со своей мамой. У него был ещё младший брат, но тот женился и давно уже получил где-то служебное жильё к тому времени.

Так вот. Мама вселилась к ним в комнату третьей. Через пару лет на свет появился я — четвёртым. Жить вчетвером на 12 квадратных метрах с общей коммунальной кухней — та ещё радость. Вопрос жилья встал предельно остро. Папа, понятное дело, стоял в какой-то «очереди», но там стоять можно было ещё годы. Соответственно, у бабушки возникла идея схематоза: папе с мамой фиктивно развестись, чтобы получить-таки отдельную жилплощадь вне очереди.

И вот тут у них возник вселенского масштаба конфликт. Потому что моя деревенская мама вообще не принимала идею «развестись», даже «фиктивно». Встала в жёсткую позу, получив от свекрови по полной — мол, ты не за сына моего вышла замуж, а за московскую прописку, и всё такое. Всё это мама вытерпела, пошла к своему начальству и пробила-таки у него выделение им временной служебной жилплощади. Туда мы и переехали, а бабушка осталась одна в своей комнате.

Через пару лет подошла наконец «очередь», нас с сестрой к тому времени было уже двое, квартиру родителям дали аж в Бирюлёво, нам там всем сильно не понравилось, и они затеяли сложную комбинацию с обменом двухкомнатной бирюлёвской квартиры и бабушкиной комнаты на одну общую трёхкомнатную, но в центре. Отношения между свекровью и невесткой после всего этого были, мягко говоря, непростыми, но когда бабушку в 89-м хватил инсульт и она стала едва ходящим и потерявшим речь инвалидом, мама ухаживала за ней пять лет до самой её смерти. Это стоило ей карьеры и работы, а нам с сестрой — нескольких лет жизни в деревне, но мама опять-таки не понимала, как вообще можно по-другому.

В деревне, так скажу, вообще правильных людей делали.

К сказанному. Накладывая контекст сегодняшних обсуждений демографии и её проблем на факт своего появления на свет, я прихожу к выводу, что меня вообще никак не могло на нём появиться.

Судите сами. Папа — московская безотцовщина, лысый очкарик, всю жизнь лечившийся от хронического ринита (то есть ходивший в соплях), ботан и советский инженер с зарплатой советского инженера, без карьерных амбиций и жилплощади, живущий в 42 года вместе с мамой в комнате в коммуналке «убеждённый холостяк».

Мама — деревенская, выпускница техникума в Воронеже, работавшая там же в ЖЭКе в свои 23-24 бригадиром бригады слесарей (!) и направленная своим начальством доучиваться до высшего образования в Москву.

Помимо очевидного соображения, что эти двое столь разных во всех смыслах людей, даже в случае встречи, крайне маловероятно что могли понравиться друг другу, они были друг для друга крайне невыгодной партией. Но ещё более странно, что, вступив в брак, они, живя втроём с его мамой в комнате в коммуналке на зарплаты двух советских инженеров и её пенсию, зачем-то решили производить на свет меня. А произведя, ещё много лет лечить от целой кучи болезней (к примеру, в 2 года мне диагностировали рахит, а вообще моя медкарта из детской поликлиники была толще тома из ПСС Ленина), водить на разные кружки, учить жизни и так далее.

Не было ни «жилищных условий», ни «материнского капитала», ни даже известных советских мер по стимулированию рождаемости (этим партия всерьёз озаботилась в 81-82, а я родился в 78), а была комната в коммуналке (родившись в сентябре, первую зиму своей жизни я вообще прожил в ванной с включённым обогревателем, потому что там было +18, а в комнате +6), унизительная зарплата младших инженеров и, таки да, детские ясли и детский сад.

Наверное, единственное обстоятельство, благодаря которому они нашли друг друга — то, что брутальных мужикастых мужиков в деревне, да и в Воронеже моя мама с детства навидалась в количестве, а вот умников, способных читать Фейхтвангера в подлиннике, вычислять в уме двойные интегралы и помнить наизусть спецификации сотен типов сложного оборудования и тысячи шахматных дебютов — к ним в Телегино не завезли. Но это ещё хоть как-то объяснимо. А вот то, почему всё же у них ещё и случился я, а потом ещё и две моих сестры, вообще рациональному объяснению никак не поддаётся.

Короче, рождаемость как-то по-другому работает, чем все обсуждают.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив