Гениальному графоману Борису Чичибанину 100 лет
tuchiki — 10.01.2023Я выменял память о дате и годе
на звон в поднебесной листве.
Не дяди и тети, а Данте и Гете
со мной в непробудном родстве.
Борис Чичибанин
«Честный поэт, но без тайны», — говорила Ахматова о поэте Винокурове. Эти слова, наверное, применимы и к Борису Чичибанину.
Александр Межиров пошел еще дальше, назвав Чичибанина гениальным графоманом. Мнение это трудно оспорить. Да, и нужно ли?
Галич посвятил ему свой «Сто первый псалом» — «Я вышел на поиски Бога…», где кроме имени-фамилии указывает, что адресат песни "работает бухгалтером в трамвайно-троллейбусном парке города Харькова". Да, он зарабатывал на хлеб насущный не писанием стихом, но профессионалом его трудно назвать по другой причине. В его предельно честных, и, непременно, социально окрашенных стихах, не было той непредсказуемой прихотливости, той магии, которая и отличает истинную поэзию...
Но когда на отвальную в моей купчинской двушке собралось больше друзей, чем было в ней квадратных метров..., и каждый должен был встать и сказать...я, неожиданно для самой себя прочла «Выбор» мало кому известного тогда Бориса Чичибанина:
Не веря кровному завету,
Что так нельзя,
Ушли бродить по белу свету
Мои друзья.
Броня державного кордона —
Как решето.
Им светит Гарвард и Сорбонна,
Да нам-то что?...
В этом была очевидная нелепица. Ведь эти пронзительные, именно, что на отъезд строки они, остающиеся, должны были прочесть мне, оставляющей их. Но все были уже пьяные, и не заметив явной несообразности текста и роли, стали обнимать меня растрогано и слезно, когда, я, то и дело сглатывая перекрывающие горло спазмы, (ведь я уезжала, а они — оставались) добралась, наконец, до пафосно прекрасного финала:
...Нам не дано, склоняя плечи
Под ложью дней,
Гадать, кому придётся легче,
Кому трудней.
...Пускай опять обманет демон,
Сгорит свеча, —
Но только б знать, что выбор сделан
Не сгоряча.
С тех пор я читаю Чичибанина. «Памяти Твардовского», «Солженицыну», «Галичу», «Я вкус небытия вкусил своим горбом», «Отзовись мне, Россия, коль есть еще ты у меня!». Писал он о и своей малой родине «С Украиной в крови я живу на земле Украины». Это сейчас в ходу. Но есть у него и другие стихи — «О родном языке». Ну, о русском, то бишь. Сегодня на его малой родине они были бы под запретом. А есть и вовсе страшные своим провидческим прозрением строчки:
Не будет нам крова в Харькове,
Где с боем часы стенные.
А будет нам кровохарканье,
Вражда и неврастения.
Борис Чичибабин родился в 1923-ом году, в Кременчуге, а школу окончил на родине художника Ильи Репина – в известном давними воинскими традициями городке Чугуеве Харьковской области, поскольку воспитывался в семье военнослужащего. В 1940 г. поступил на исторический факультет ХГУ, с начала войны служил на Закавказском фронте. В 1945 г. поступил на филологический факультет того же университета, но уже в июне 1946 г. был арестован и осужден на пять лет лагерей «за антисоветскую агитацию». Злую службу ему сослужила а-ля скоморошья попевка из нескольких сатирических куплетов с рефреном "Мать моя посадница". Самыми крамольными в них были строки:
Пропечи страну дотла,
Песня-поножовщина,
Чтоб на землю не пришла
Новая ежовщина!
Как считал и сам автор этих строк, срок был по тем временам «смехотворным».
Два года провел в тюрьмах – Лубянка, Бутырка, Лефортово. Остальное – отбывал в Вятлаге Кировской области. Затем вернулся в Харьков, где и книги у него потом выходили, но прежде он вынужден был поступить на единственно доступные для бывшего политзэка бухгалтерские курсы и затем работать бухгалтером то в домоуправлении, то в грузовом автотаксомоторном парке. Его маленькая чердачная комната в самом центре Харькова постепенно стала неофициальным литературным центром. К нему сюда приходили знакомиться бывшие харьковцы, навещавшие город: Борис Слуцкий, способствовавший первой публикации в журнале «Знамя» в 1958 г., Григорий Поженян, Григорий Левин, позже приезжал Евгений Евтушенко. Когда в 1963 г. начали выходить первые книжки, Чичибабин оставил бухгалтерскую работу и около двух лет руководил литературной студией, которая по идеологическим соображениям затем была закрыта (поводом послужил вечер, посвященный Б. Пастернаку). Он снова устроился на конторскую работу в трамвайно-троллейбусное управление, где проработал почти четверть века. В 1966 г. его приняли в Союз писателей СССР, а в 1973 г. исключили за «написання антирадянських вiршiв» «Похороны Твардовского».
13 декабря 1987 года он впервые выступил в столичном Центральном Доме литераторов, прочитав яростные стихи "Не умер Сталин" (написанные в 1959 году), что вызвало шквал оваций. Восстановили Чичибабина в СП в 1989 г. – как водится, при участии тех же лиц, что и исключали. В этом же году на фирме «Мелодия» выходит авторская, им начитанная пластинка «Колокол», а по Центральному телевидению показывают документальный фильм Эльдара Рязанова «О Борисе Чичибабине».
Так что, в годы перестройки ему, наконец, было воздано по полной. К нему пришла если не общенародная, по евтушенковскому образцу слава, то широкая известность, далеко выходящая за пределы его родного Харькова. В 1990-ом он стал лауреатом Государственной премии СССР. Кстати, беспрецедентный факт: лауреатства поэт был удостоен за изданную за свой счет книгу стихотворений «Колокол».
Он участвует в работе общества «Мемориал», его награждают премией имени А. Сахарова «За гражданское мужество писателя». В Крыму с 2014-го года – в каждом сентябре наряду со шмелевскими, бунинскими и другими чтениями уже несколько лет проходят чтения чичибабинские.
Несмотря на шквал публикаций, долгожданные книги, зарубежные творческие поездки, премии и и прочие блага — результаты перестройки Чичибанин не принял. Всей душой ненавидя сталинизм, он не принял и новой идеологии, которая казалась ему подлой и ущербной, поскольку идеалы человечности и братства попирались новыми власть имущими, многие из которых, к его вящему изумлению, еще недавно были диссидентствующими интеллектуалами, людьми его круга. Кто прочел «Плач по утраченной родине», тому очевидно, что он не смог смириться с распадом страны, в которой вырос и за которую воевал, с наступившим в ней разрушительным хаосом убийств, воровства, насилия. Доживи он до 10-х годов следующего века — он увидел бы другую Россию, и, кто знает, возможно, написал бы другие стихи о родине.
Но он не дожил. Борис Алексеевич Чичибабин ушел 15 декабря 1994 года, на пороге своего 72-летия. Поэт похоронен на 2-м кладбище Харькова. Город почтил его память улицей Чичибабина и двумя мемориальными досками – на доме, где он жил и умер, и на улице, названной в его честь .
Постскриптум:
Сегодня, в день столетия Бориса Чичибанова в синагоге Фрайбурга состоялся вечер памяти поэта, организованный Eврейской общиной Фрайбурга. За что евреи чтут русского поэта Чичибанова? Может быть за то, что он всегда неукоснительно следовал формуле «Солидарность с оскорбленными — азбука человечности»?
Вот какие стихи писал он в далеком 1946-ом:
...Ничего, что нету надо лбами нимбов, —
Всех родней поэту те, кто здесь гоним был.
И не в худший день нам под стекло попала
Чаплина с Эйнштейном солнечная пара…
Не родись я Русью, не зовись я Борькой,
Не водись я с грустью золотой и горькой,
Не ночуй в канавах, счастьем обуянный,
Не войди я на́век частью безымянной
В русские трясины, в пажити и в реки, —
Я б хотел быть сыном матери-еврейки.