
Фрейлина императрицы и прототип Анны Карениной

А вся эта прелюдия была вот к чему. Ещё 6 июня, в юбилейный день рождения великого поэта, хотела я вам рассказать две удивительные истории о судьбе двух интересных людей, так или иначе связанных с жизнью и творчеством Александра Сергеевича. Хотела, да не успела. И хоть «яичко дорого в Христов день», но всё же «лучше поздно, чем никогда», а потому сегодня-завтра навёрстываю своё упущенное.
...Итак, у Александра Сергеевича, как известно, было четверо детей. Старшей была Мария (названа Марией в честь своей прабабки — Марии Алексеевны Ганнибал). Она родилась 19 мая 1832 года в Петербурге, и за несколько дней до крестин дочери Пушкин с гордостью и даже лёгким кокетством написал своей приятельнице Вере Вяземской: «Я в отчаянье, несмотря на всё моё самодовольство. Жена моя имела неловкость разрешиться маленькой литографией с моей особы».


Н.И. Фризенгоф. «Дети Пушкина в Михайловском», 10 августа 1841 года (Маша — девочка с косичками, справа — Таша и Александр, слева — Гриша) | И.К. Макаров «Портрет М.А. Пушкиной», 1849 год

Она была единственной из детей поэта, у кого остались хотя бы смутные воспоминания об отце — когда он погиб, ей шёл пятый год, братья и сестра Наташа были совсем малышами. Мария получила хороше домашнее образование и уже в 9 лет свободно говорила и читала по-немецки и по-французски. Позже она училась в привилегированном Екатерининском институте, с ней и её братьями серьёзно занимались рекомендованные друзьями отца педагоги.

В декабре 1852 года, после окончания института, Пушкина была высочайше пожалована во фрейлины и состояла при государыне Марии Александровне, жене императора Александра II. Одной из светских приятельниц-фрейлин Марии Пушкиной стала дочь А.О. Смирновой (Россет) — Ольга Николаевна, которой она, например, писала: «Мы веселимся здесь так, как ещё никогда не развлекались; танцуем, катаемся верхом, делаем прогулки в Красное Село и ведём в высшей степени весёлый образ жизни». А вскоре после свадьбы сестры Мария Пушкина поведала этой же своей подруге (фрейлине Ольге Николаевне Смирновой) о своей зимнедворцовой жизни следующее: «Что касается до магнетизма, то все заняты верчением столов. Я не знаю, возможно ли в это верить или нет. Но ответы иногда получаются поистине удивительные. Вызывают мёртвых, спрашивают их души. В Москве, говорят, Нащокин вызывал дух моего отца, который ответил ему стихами».



Писала о нелёгкой судьбе Марии Александровны и её племянница Е.Н. Бибикова:

И в то же время до конца своих дней Мария Александровна осталась верной мужу. Детей у Гартунгов, как уже было сказано, не было. Мария жила у родных, помогала воспитывать их детей и принимала активное участие во всём, что было связано с её отцом и памятью о нём. В 1880 году присутствовала вместе с братьями и сестрой на открытии памятника Пушкину в Москве.


- Кто это? — спросил он, подходя ко мне.
- М-mе Гартунг, дочь поэта Пушкина.
- Да-а, — протянул он, — теперь я понимаю… Ты посмотри, какие у неё арабские завитки на затылке. Удивительно породистые.
Когда представили Льва Николаевича Марии Александровне, он сел за чайный стол около неё; разговора их я не знаю, но знаю, что она послужила ему типом Анны Карениной, не характером, не жизнью, а наружностью. Он сам признавал это».
В голодные революционные годы старшая дочь Пушкина переселилась в Москву, где сняла маленькую меблированную комнатку, как писала её племянница. Потом поменяла её на другую — в Собачьем переулке, который был стёрт с карты города при строительстве Нового Арбата. Последнее время Мария Гартунг жила у приютившей её сестры своей бывшей горничной.
В 1918 году первый нарком просвещения А.В. Луначарский ходатайствовал о назначении пенсии дочери Пушкина. Комиссия, явившаяся обследовать бытовые условия будущей пенсионерки, засвидетельствовала, что она в свои 86 лет «...находится в здравом уме и трезвой памяти, а в её русской речи присутствует лëгкий французский акцент». Было проведено заседание народного комиссариата по просвещению с повесткой «Об обеспечении дочери А.С. Пушкина Марии Александровны Гартунг». Коллегия постановила: «а) ассигновать М.А. Гартунг единовременное пособие в размере 2400 рублей; б) обратиться в народный комиссариат социального обеспечения с ходатайством о предоставлении ей убежища». На заседании коллегии народного комиссариата по просвещению, которое проходило 29 января 1919 года, было решено «назначить М.А. Гартунг субсидию в размере 1000 рублей в месяц за счёт литературно-издательского отдела».


А Н.С. Мезенцова возмущалась: «Ну в какой бы ещё стране мог быть такой министр культуры, который дал роскошный особняк босоножке Дункан и при этом оставил в нищете дочь Пушкина?..»
А ещё до конца своих дней, оставшаяся в одиночестве, Мария Александровна в любую погоду приходила к памятнику Пушкину на Тверском бульваре — на свидание с отцом, которого уже почти не помнила, но который стал для неё легендой…
В следующий раз я расскажу вам ещё об одном удивительном человеке, судьба которого тоже связана с великим русским поэтом.
__________
Этот пост был написан в том числе и по заданию моего френда и коллеги по марафону


|
</> |
