Finding Freedom. Главы 5, 6, 7

euro_royals — 21.08.2020

Эти три главы посвящены отношениям с прессой и помощниками принца.
Глава 5. Бой принца



На следующее утро после вечеринки и после того, как их рассекретили для всего мира, Гарри и Меган сбежали к Малруни, что бы переждать весь ажиотаж. Меган весь вечер переписывалась с Джессикой в поисках моральной поддержки и подруга позвала их к себе. Это был не первый раз, когда Гарри и Меган проводили время у Малруни дома.
Именно дома у Джессики и Бена Меган поняла, каким замечательным отцом будет Гарри, ведь он с радостью играл с детьми ее друзей.
Этим вечером они собрались на кухне и обсуждали сложившуюся ситуацию.

Меган испытывала двоякие чувства по поводу этой ситуации. С одной стороны, она была разочарована тем, что их секрет раскрылся. Это теперь не было секретом двоих. И, хотя, Меган до встречи с Гарри время от времени сотрудничала с папарацци и позволяла какой-то информации о ней попадать в прессу, она делала все, что в ее силах, чтобы защитить конфиденциальность своих отношений с принцем. Она знала, что ее молчание означает, что они с Гарри смогут спокойно узнать друг друга без давления прессы и волнений. С другой стороны, она испытала облегчение. Она изо всех сил пыталась сохранить секрет от друзей и коллег (об этом знали лишь немногие актеры и производственный персонал Suits) и не любила врать о цели своих поездок в Лондон.
Гарри знал, что этот день неизбежен, и предупредил Меган сразу, чтобы они могли, как он объяснил, максимально использовать то время, которое у них есть.
Конечно, Меган не могла толком понять, что значит быть знаменитым на таком уровне.
После того, как о них узнали, Меган получила около ста сообщений за сутки от людей, с которыми не разговаривала месяцами, даже годами. Все хотели знать: правда ли это?

Отец и мать Меган уже знали об отношениях дочери с принцем. Дории она сообщила сразу же после поездки в Лондон, отец узнал в конце лета, после визита в Ботсвану. Он несколько раз разговаривал с Гарри. Меган просила отца, что бы в разговорах с нею он называл его "Эйч".
Для остального мира это была главная новость дня. Помимо друзей и знакомых, Меган также получила сообщения от нескольких журналистов, с которыми она сотрудничала на протяжении многих лет. Она никому не ответила.
Гарри пришлось вернуться в Лондон. А Меган тем временем пряталась от папарацци, которые выслеживали ее тут и там. О фотографах предупреждали её друзья и коллеги. У Меган началась новая жизнь под постоянным контролем прессы.
Продюсеры сериала обеспечивали Меган безопасность. До встречи с Гарри, Меган сталкивалась с камерами лишь на красных дорожках да на съемочных площадках. Если и были какие-то фото папарации, то они были получены посредством сотрудничества.
Теперь же фотографы были везде. Они пробирались через забор к ней в сад, в надежде сделать фото. Меган звонила в полицию. Теперь, когда она знала, что фотографы охотятся за ней, ей стало не по себе.
Она жаловалась друзьям. Джессика организовала ей перелет в Лондон частным джетом ее друзей.


Начав рассматривать Британию как потенциальный новый дом в будущем, она начала налаживать там свою жизнь.
Она регулярно бегала в парке Кенсингтонского дворца, а затем отправлялась в ближайший магазин Whole Foods, чтобы купить все необходимое для ужина.

Охрана дворца теперь знала ее и ей не надо было предъявлять какие-то документы, удостоверяющие личность.

Она настояла на том, чтобы они называли ее Меган. Вся эта чушь про мисс Маркл не в ее стиле. (Гарри называл Меган «Мэг», а она всегда называла его «Эйч»).

Гарри не препятствовал Меган выходить за стены дворца. Она обедала в ресторанах, посещала рынок на Портобелло-роуд.
Меган, якобы, не была в курсе, что Whole Foods возле дворца была местом обеда для репортеров Daily Mail, рядом так же располагался их офис.
Однажды, делая покупки там, она была замечена репортером, который следил за Меган до главных ворот дворца, сделав снимок на свой телефон (Меган пошла в главные ворота).

Намеки, которые она оставляла в своих социальных сетях, например, изображение двух бананов, которое она опубликовала на следующий день после того, как ее отношения с Гарри стали достоянием общественности, заставили определенные СМИ думать, что она, возможно, намеренно дразнила их. В королевских кругах существует негласный кодекс молчания, ожидается что его будут соблюдать и королевские подруги, которые должны вести себя так же, как и члены самой королевской семьи. Пресса внимательно следила за различными аккаунтами Меган в социальных сетях и обнаружила множество материалов, которые, по их мнению, нарушают это правило. Пресса сделала вывод: нельзя одновременно призывать к конфиденциальности и дразнить СМИ.

Многие статьи содержали расистские высказывания: дреды матери Меган; экзотическая ДНК, которая разбавит голубую кровь Виндзоров; первая НЕблондинка Гарри и т.д. Гарри был в бешенстве от этого, для него это было ново. Меган же жила с этим всю жизнь.

Меган могла полностью принять свою уникальную личность, но она не собиралась мириться с нападками на свое прошлое и, в частности, на свою мать. Поскольку фотографы разбили лагерь перед домом Дории, некоторые таблоиды продолжали публиковать неточные истории, основанные на расистских стереотипах о бедствующей афроамериканке, и полностью игнорировали, то кем она являлась на самом деле (старший консультант в гериатрической больнице). Гарри тоже отказался принять это. Пресса была не единственным источником столкновений Гарри по поводу межрасового происхождения Меган. Когда кто-то из его близкого круга сомневался в его новых отношениях, он задавался вопросом: «Это из-за расы? Это снобизм?»
Старый друг Гарри однажды сплетничал о Меган, делая пренебрежительные замечания об ее голливудском бэкграунде. Об этом узнал Гарри и немедленно оборвал с ним все связи.

Гарри мог противостоять своим близким, но когда дело касалось СМИ, он был готов к настоящей войне. Безумие международных СМИ вокруг Меган, которое привлекало ежедневные клики и продажи газет на миллионы, вновь открыло старые детские раны. Гарри вспомнил мать. Боль от причастности папарацци к смерти их матери не уменьшилась с годами ни для одного из принцев.

По словам источника, Гарри был готов на все, чтобы защитить репутацию Меган и защитить ее конфиденциальность, но он был разочарован ограниченными возможностями. Хотя он не смог многое сделать, чтобы защитить своих предыдущих подруг от прессы, которой он приписал вину в разрушении этих отношений, Гарри был уверен, что эти отношения не постигнет та же участь. Чтобы понять, что ему делать, Гарри обратился к единственному человеку, которого он знал и который понимал всю сложность его ситуации - к своему брату.

Меган впервые встретила Уильяма в Кенсингтонском дворце в начале ноября 2016 года. Она не думала о нем как будущем короле Англии. Для нее он был старшим братом парня, с которым она встречалась. Меган подумала, что Уильям, несомненно, захочет знать все о ней и ее намерениях. Она прекрасно понимала, что братья опасались женщин, которых больше интересовали их титулы, чем их благополучие. Она была из совершенно другого мира по сравнению с миром Уильяма, его жены и большинства их друзей. Идя на встречу, Меган приготовилась к допросу с пристрастием. Но ей незачем было волноваться. Как только Уильям открыл двери, чтобы поприветствовать Меган в своем доме, он сказал: "Я с нетерпением ждал встречи с девушкой, из-за которой у моего брата постоянно глупая улыбка".
Меган была разочарована тем, что ей не удалось встретиться с Кейт, которая была с детьми в Анмер-Холле. Но так хорошо поладив с братом Гарри, она особо не думала об этом. Уильям рассказал, как он счастлив видеть улыбающегося Гарри.

Уильям согласился с тем, что ситуация с прессой зашла далеко, но не знал, как выбраться из этой ситуации. Пресса не собиралась сдаваться, поскольку имя Меган гарантировало рост продаж газет. Меган была в шоке от желтых заголовков в прессе.

"Меган было дурно, когда она видела это», - сказала подруга. - «Она хотела плакать. Она хотела кричать ... Она была расстроена и рассержена».
Дориа находилась в постоянной осаде в собственном доме. Когда таблоид опубликовал серию нелестных фотографий, показывающих ее по дороге в прачечную, распространяя рассказы о бедствующей афроамериканке в суровом районе Лос-Анджелеса, Меган публично хранила молчание. Но за кадром она была в слезах. Гарри пытался утешить ее. Обеспокоенный, что он может потерять Меган, он отчаянно хотел защитить ее.

В понедельник 7 ноября принц Гарри явился в офис, где в то время работали Мигель Хед, Джейми Лоутер-Пинкертон, Хелен Эспри, сэр Дэвид Мэннинг и Джейсон Кнауф.

Гарри сказал: «Мне больше не двадцать. Мне тридцать два, и это женщина, на которой я мог бы жениться однажды». Принц хотел напрямую затронуть темы расизма и сексизма в отношении Меган в прессе. Однако, как правило, придворные ненавидели агрессивные и резкие высказывания в адрес прессы. Они также редко комментировали личную жизнь членов семьи, никогда не занимались вопросами безопасности и были осторожны при выдаче любых цитат. Обычно заявления из Букингемского дворца или Кларенс-хауса состояли из нескольких предложений, а по более спорным темам королевская семья решала вообще не отвечать. Эта агрессивная позиция, которую предлагал Гарри, не была нормой, но имела прецедент.
Всего годом ранее Уильям и Кейт столкнулись с возмутительной тактикой папарацци, следящими за принцем Джорджем. Один фотограф зашел так далеко, что спрятался в багажнике машины, пока мальчик играл в парке. Угрожающее поведение вызвало тревогу и к делу быстро подключились юристы. По указанию Уильяма и Кейт, Джейсон в августе 2015 года выступил с резким заявлением, в котором осудил папарацци, нацеленных на принца Джорджа. В документе, распространенном в средствах массовой информации по всему миру, рассказывается о методах, использованных для получения изображений Джорджа, включая преследование двухлетнего наследника, отслеживание перемещений других членов королевской семьи и погоню за автомобилями.

Так же, как Уильяма и Кейт беспокоило благополучие их детей, Гарри беспокоило благополучие Меган. И он вместе со своими помощниками и братом решил сделать столь же откровенное заявление.

Единственным камнем преткновения был принц Чарльз. Во время важного дипломатического турне по трем странам Ближнего Востока, принц Уэльский и герцогиня Корнуольская только что прибыли в Бахрейн, чтобы встретиться с королем страны. Это был критический момент в истории, над которым работали несколько месяцев. Заявление из Кенсингтонского дворца, осуждающее прессу и одновременно подтверждающие новые отношения Гарри, практически исключало освещение поездки принца Чарльза по Персидскому заливу. Тем не менее дворец решил продолжить работу с заявлением, большая часть которого была составлена ​​самим Гарри. Чарльз узнал об этом заявлении всего за двадцать минут до его выхода. Конечно же, как только Гарри сделал заявление, оно стало доминирующим в новостном цикле. Команда Кларенс-хауса, которая месяцами готовила тур принца Чарльза в надежде, что он будет значительно освещен, была раздавлена. Хотя Чарльз был разочарован тем, что его сын не дождался его возвращения, он также хорошо понимал, что ситуация с Меган достигла критической точки. Гарри чувствовал необходимость поставить любимую женщину выше долга перед большой королевской семьей. Личное и профессиональное часто вступали в конфликт. В этом случае, однако, Чарльз понял, что Гарри хотел защитить близких. Его сын уже потерял человека, которого когда-то любил больше всего - свою мать.
Меган боялась открыть ящик Пандоры, пытаясь противостоять прессе. "Разве мы не должны просто игнорировать это?" - спросила она, но Гарри принял решение.
В беспрецедентном заявлении Гарри не только официально подтвердил свои отношения с Меган, но и дал понять, что именно он стоит за этим смелым протестом, "в надежде, что те в прессе, которые продвигали эту историю, смогут остановиться и задуматься".


Глава 6. Культурный шок.

Через пару недель принц Уильям опубликовал свое собственное заявление, чтобы развеять слухи: «Герцог Кембриджский полностью понимает ситуацию, касающуюся конфиденциальности, и поддерживает необходимость поддержки принцем Гарри самых близких ему людей».

Хотя целью последующего заявления Уильяма было дать понять, что он поддерживает отношения своего брата с Меган, две недели спустя пресса сообщила о напряженности между принцами из-за решения Гарри высказаться. За кулисами придворные и некоторые члены королевской семьи сомневались, не было ли заявление Гарри слишком сильным. Однако официально Кенсингтонский дворец быстро опроверг все предположения о том, что герцог Кембриджский не был полностью согласен с действиями своего брата. Меган была обижена и ошеломлена реакцией в прессе и в Интернете. В разговоре с друзьями она призналась, что была эмоционально истощена.

Через несколько дней после заявления, Гарри отправился в двухнедельный тур по странам Карибского бассейна. В этом туре Гарри покорил всех. Он обнаружил, что в большинстве мест, где он бывал, люди хотели поговорить о Меган. На протяжении всего тура Гарри и Меган, которая была на съемках в Торонто и пряталась от папарацци, почти каждый день общались по FaceTime. Меган было тяжело, но она понимала важность миссии Гарри.
Как только тур по Карибам был закончен, Гарри вылетел к Меган.

Дворцовая политика требовала, чтобы «рабочие визиты не совмещались с личными поездками». Гарри подвергся критике со стороны прессы за то, что не вылетел рейсом British Airways в Лондон из Барбадоса, на который ему были забронированы места, а вместо этого полетел прямо в Торонто. Если Меган раньше еще не полностью осознала, что каждая мелочь королевской жизни находится под микроскопом, она поняла это сейчас.

Пока Гарри был в туре, Меган придумывала различные способы, что бы сообщить о своих чувствах.

3 декабря, гуляя по городу, она надела недавно приобретенное колье Maya Brenner за 300 долларов - изящную цепочку из 14-каратного золота с инициалами «M» и «H». В тот же день она также одела своего бигля Гая в свитер Union Jack, разместив снимок в Instagram. Через два дня после того, как Меган была сфотографирована в новом колье, покупающей цветы в своем обычном цветочном магазине, из Кенсингтонского дворца ей позвонил старший помощник. Ей посоветовали, что ношение такого колье только побудит фотографов продолжать поиск таких изображений и новых заголовков. Она мало говорила во время этого разговора. Но после того, как она повесила трубку, она почувствовала разочарование. Хотя она знала, что у помощника добрые намерения, ситуация, когда кто-то из офиса ее парня говорит ей, какие украшения носить или не улыбаться фотографу, была слишком для нее. Меган сразу же позвонила одному из своих близких друзей, чуть не расплакавшись, ожидая, пока ее друг возьмет трубку. "Я не знаю, что делать!"- сказала она, совершенно расстроенная.- "Они делают вид, будто я виновата в этих фотографиях, что, похоже, я их провоцирую. Я не знаю, что сказать. Люди в сети говорили, что я ужасно выгляжу на фотографиях, потому что я пыталась просто игнорировать [фотографа]"

Софи Трюдо, которая в свое время также столкнулась с вниманием прессы, когда ее муж выдвинул кандидатуру на выборы, поддержала Меган.

"Софи дала бы понять, что каждый аспект прошлого Меган будет раскопан, поэтому самым важным было быть честным с Гарри - рассказать ему все", - сказал близкий друг Трюдо и бывший член кабинета министров. "Софи - умная женщина. Она знает, насколько сложно что-то подобное. Мало кто может так искренне сочувствовать".


В интервью, приуроченном к помолвке Меган и Гарри, они заявили, что не читали прессу о себе, так как там было много неправды. И вместо этого они сосредоточили всю энергию только на развитии их отношений.

Это была публичная линия, но в частном порядке пара не могла не оставаться в курсе того, что было написано в газетах и ​​в Интернете, так как помощникам приходилось запрашивать комментарии или объяснения. Меган рассказала друзьям, что просмотр любых веб-сайтов или разделов с комментариями в ее аккаунтах в социальных сетях заставлял ее чувствовать себя плохо, особенно когда ее этническая принадлежность подвергалась критике.
Она часто говорила с друзьями о том, как трудно не принимать это на свой счет, когда пресса и общественность ставили под сомнение ее пригодность в качестве королевской невесты и сравнивали ее с девушками-аристократками, с которыми Гарри встречался в прошлом. Меган теперь была в роли, в которой никогда не было перерывов. Как и другая американская актриса, Грейс Келли, вышедшая замуж за князя Монако Ренье, у нее был потенциал сделать королевскую семью более доступной для более широкого круга публики в Великобритании и за рубежом. Цена для Меган, однако, заключалась в том, что теперь каждое произнесенное слово, каждый сделанный жест, каждый предмет одежды мгновенно подвергался тщательной проверке и анализу на предмет подтекста. Она должна была двигаться с таким уровнем приличия, которого не требует нормальная жизнь.

Все проблемы с прессой только укрепили их чувства друг к другу. Гарри был полон решимости и дальше защищать Меган.
Переходный период для Меган был не просто культурным шоком. Королевские придворные Кенсингтонского дворца тоже пережили период адаптации, усугубленный безжалостным круглосуточным циклом цифровых медиа.
Они не привыкли к такому темпу, так как пришли работать уже после свадьбы Уильяма и Кейт. Период ухаживаний, охоту прессы на Кейт, критику ее матери, они пропустили.
У Меган и Гарри были постоянные споры с персоналом, о том где им лучше всего появиться перед камерами, как пара. На официальном мероприятии было появляться запрещено. Цель этих фотографий - мягко представить Меган публике, удерживая при этом папарацци. Стоило им только о чем -то договориться, как кто-то из помощников идею отвергал. Так же, Меган пришлось принести еще одну жертву - она должна была оставаться аполитичной.

Прошло несколько месяцев, прежде чем она почувствовала себя комфортно под руководством команды Гарри, включая Джейсона и личного секретаря принца Эдварда Лейни Фокса. Команда обучила Меган и самых важных в ее жизни людей тому, как защитить себя от повышенного внимания. Признание во дворце ее друзей и их присутствие в ее жизни было облегчением для Меган, которая в какой-то момент задалась вопросом, не возникнет ли давление, чтобы заставить ее расстаться с теми, кто был в ее «старой» жизни. Звонки между Меган и помощниками Кенсингтонского дворца быстро стали нормой. И хотя ее иногда все еще немного раздражали их советы, Меган постепенно осознала важность их поддержки.


Глава 7 Тропические штормы

К концу 2016 года, появилась более уверенная и осторожная Меган. Она сменила номер телефона впервые за много лет, разослала новые британские цифры лишь небольшой группе людей. Это был еще один шаг к тому, чтобы оставить позади ее некоролевскую жизнь. Что не изменилось, так это ее уверенность в Гарри.

Гарри сказал друзьям, что был взволнован тем, насколько естественными были отношения с Меган, как органично развивались их отношения: "Как будто так и должно было быть", - признался он другу за выпивкой в ​​Лондоне в начале декабря.

Меган прилетела в середине декабря в Лондон. Они вместе выбрали ель к Рождеству, ходили в фитнес-клуб, покупали продукты и старались не попадаться прессе на глаза (обо всем этом, кстати, писали в таблоидах, но без фото).
14 декабря они решили пойти в театр, по пути в который их и заснял папарацци. Это были первые их совместные фотографии.

Они узнали о папарацци только тогда, когда Гарри получил текстовое сообщение от пресс-атташе в 10:35 следующего дня с фотографией первой страницы The Sun. Пара не беспокоилась, так как они знали, что это рано или поздно случится. Хотя Меган не была в восторге от того факта, что за ними следили без их ведома. «Это было жутко», - сказала она другу.

В этот же период сайт сплетен Radar Online раздобыл фото Меган топлесс, которые были сделаны еще в период ее первого брака. Меган отрицала, что это была она и юристы обращались в суд. Это расстроило ее до слез. Из-за повышенного внимания, совместное с Дорией празднование Рождества пришлось перенести из Лос-Анджелеса в Торонто. Что бы как-то отвлечь Меган, Гарри организовал поездку в Норвегию на Новый год. Они провели неделю в хижине в Тромсё, на самой оконечности Норвегии за Полярным кругом, где их точно не могли достать никакие фотографы.

Вернувшись из Норвегии в Лондон, Меган наконец познакомилась с герцогиней Кембриджской. Встреча состоялась 10 января.

Встреча 10 января в квартире 1А была недолгой, но Гарри хотел убедиться, что у этих двоих есть шанс пообщаться.
Несмотря на то, что Гарри был постоянным гостем в ее доме, Кейт, похоже, не проявляла особого интереса к выяснению того, кем была эта женщина, которая сделала ее зятя таким счастливым. Но это безразличие не обязательно было направлено на Меган. "Герцогиня - очень осторожный человек", - объяснил друг.
Меган принесла подарок герцогине, которая днем ​​раньше отметила свой день рождения. Блокнот Smythson из мягкой кожи помог растопить лед, как и воркование Меган над двадцатимесячной Шарлоттой. Встреча закончилась тем, что Кейт сообщила Меган, что всегда может связаться с ней, если ей что-то понадобится. Пройдя через опыт того, чтобы быть королевской девушкой, Кейт знала, как трудно было внезапно обнажить свою личную жизнь.

В марте Гарри и Меган отправились на Ямайку на свадьбу друга Гарри Тома Инскипа. Гарри забронировал виллу в дальнем углу курорта, спрятанную за пышной растительностью. В первый день все было хорошо.
Но на следующий день офицеры охраны обнаружили на острове фотографов, которых они и вытурили. Но они все же успели сделать фотографии Гарри и Меган купающихся в море.
Меган была в ужасе, Гарри был в бешенстве. В таком состоянии он звонил во дворец и требовал, что бы эти фотографии были удалены отовсюду. Его секретарь по связям с общественностью заверил Гарри, что о ситуации позаботились. На самом деле фотографии стали доступны не только в прессе, но и по всему интернету.

В спальне на вилле Гарри злился и кричал, в то время как Меган беспокоилась. Она более чем понимала его чувства по поводу вторжения СМИ, как это глубокое недоверие сформировалось после смерти его матери и никогда не исчезало. Но она никогда не видела его таким. Во время прошлых инцидентов с папарацци Меган обычно находила правильные слова, чтобы успокоить его гнев. Часто она была единственной, кто мог успокоить Гарри, когда он впадал в одно из своих настроений. Однако на Ямайке он несколько дней оставался недовольным. Он был в таком состоянии, что даже приятели отмечали его мрачное настроение. Хотя Меган никогда раньше не видела Гарри с этой стороны, это ее не пугало.

Из-за повышенного внимания прессы Меган пришлось закрыть свой блог The Tig, так как СМИ постоянно тащили оттуда что-то и все извращали.
Безумие прессы привело к тому, что присутствие Меган было нежеланным на венчании Пиппы Миддлтон (на приеме вечером она была).

И невеста, и ее мама Кэрол в частном порядке питали опасения, что присутствие американской актрисы рядом с Гарри может затмить главное событие. Меган тщательно обдумала свой наряд. Несмотря на все ее усилия, присутствие Меган на свадьбе Пиппы действительно представляло проблему, но это не имело никакого отношения к ее одежде. В день свадьбы газета The Sun опубликовала статью на обложке: «Меган против Пиппы на ... свадьбе тылов», сопровождаемая фотографией папарацци, сделанной сзади, на которой Меган в штанах для йоги покидает студию йоги в центре Лондона, а рядом - печально известная фотография Пиппы во время свадьбы Кейт и Уильяма. Гарри и Меган сошлись во мнении, что она не могла появиться в церкви.
Если они опасались, что их прибытие может устроить цирк в средствах массовой информации, несмотря на все меры предосторожности, теперь они не сомневались в этом. Костюм и шляпу Меган придется надеть в другой раз.