Финал алкогольных каникул

lesnyanskiy — 22.04.2016

   Я «сидел на чемоданах» в чертовой глуши и ждал, что скоро меня увезут еще дальше, а в это время где-то в элитном интерьере «Дома-2» бурлила «неподдельная» жизнь.
   –   Вова! Я тебе не нужна! Тебе нужна Алиса!  – блондинка с черными непокрашенными корнями сворачивала кровь туповатому на вид качку.
    –  Да ты успокойся, – хмуро мямлил Вова, – чо ты начинаешь… – Но блондинка наступала:
    –   Ты целый месяц мучаешь меня и себя, сколько можно! Определись уже: или я или Алиса!...
     Я не успел постичь все тонкости этой выдуманной драмы.  На самом интересном месте, с высот московского гламура мне пришлось спускаться на землю. Точнее, с третьего этажа панельного дома в Новой Чаре я пошел  с рюкзаком на улицу,  потому что ровно в девять (как и было вчера договорено)  за мной подъехал бортовой «Урал» с водителем Евгением Колесовым.
    А вот, кстати, интересно, качок или блондинка когда-нибудь ездили на бортовом «Урале» на северный зАвоз ?...
    Короче, на разлучницу Алису посмотреть я не успел, но не расстроился, ведь зато  впереди у меня была масса других захватывающих зрелищ, причем, не по написанному сценарию, а уж как получится.

Сегодня 26 марта. Место сбора автоколонны на Средний Калар было определено за поселком у стелы, воздвигнутой в честь  горняков Чинейского месторождения и строителе железной дороги к нему. Когда мы с Женей подъехали к назначенному пункту, тут уже стоял один из пяти бензовозов, направлявшихся в эвенкийское село.

Евгений и Валера


Вскоре прибыла и вахтовка Анатолия Ивановича с жителями Среднего Калара, возвращающихся с побывки в Чаре.



        Выезд в Чару для эвенков – это алкогольные каникулы, перерыв в трезвом образе жизни. Каникулы короткие, но предельно насыщенные. Пьют, конечно, не все повально, но в целом, кутеж – это характерное каникулярное явление. Я сперва сомневался, нужно об этом писать, но решил, что из жизни пьянку не выкинешь, точно так же, как слово из песни, иначе выйдет неправдоподобно и фальшиво, как в советской передовице.  В общем, когда вахтовка прибыла, «песня» звучала во всю  ширь и мощь, а ее конца в ближайшие три дня не предвиделось.
    Вахтовка остановилась, пассажиры вышли на воздух и тут же откупорили пару новых куплетов,  разлили их по одноразовым стаканам,  хором исполнили «на посошок», и тут же повторили еще дважды, на бис.



    Вместе с эвенками в «вахте» едет терпеливая  Галина Трофимовна Карасева –официальный директор совхоза Среднем Каларе – хозяйства, по сути, ныне уже не существующего. Ей тяжко пребывать в такой праздничной атмосфере, но она везет цыплят в большой коробке, и в кабину  этот мини-курятник не пускают.

Галина Трофимовна и цыплята


    Галина Трофимовна и ее муж Олег всю жизнь прожили в Среднем, причем приехали оба из большого города, по настоянию Олега, который фанатично предан дикой природе, и категорически отвергает городскую жизнь. Глава семьи Карасевых профессионально занимается охотой, рыбачит,  семья держит небольшое хозяйство, и, в целом, жизнью довольны.  Дети Карасевых давно в Москве. Галина Трофимовна только что оттуда, ездила в гости.
   С Карасевыми я познакомился летом 2013 года, когда сплавлялись по Калару на байдарках. Кроме Олега и Галины Трофимовны в Среднем живут еще шестеро русских, а все население 24 человека.

    Облезшую стелу, которой отмечено начало дороги в геологический поселок Чину, можно считать неким олицетворением общего состояния дел с железной дорогой, построенной к месторождению лет пятнадцать назад.



    Мы едем вдоль железки, изуродованной неистовыми силами северной природы Сейчас эти чудовищные увечья скрыты под снегом, но если интересно, полюбоваться можно здесь





Женя Колесов



      Вахтовку  («автобус» на базе «Урала») ведет Саша Мисюра – сын Анатолия Иваныча. Отец выступает в роли наставника. И с ними, третьим в кабине едет мой товарищ Павел Кобелев.  Павел снимает видео, и все ролики в нашем рассказе – это его авторства.
     Я фотографирую прямо через лобовое стекло.


    Через полтора часа дорога, проложенная по высокому правому борту р. Ингамакит, спускается на дно долины. Тут, примерно  на середине пути от Новой Чары до Чины происходит запланированная техническая остановка.  Во время предыдущего рейса в этом месте пришлось оставить бензовоз, не осиливший и пол пути до Калара. У него не выдержал, заклинил двигатель. Солярку из бочки слили, автомобиль на прицепе утащили вниз с перевала, но дальше он застрял на неровной, скользкой лесной дороге. Теперь сцепкой двух «Уралов» Женя, Иваныч, и Саша Мисюра вытягивают бензовоз на ровное место, чтобы на уже нашем обратном пути отбуксировать его в Чару.

Женя Колесов и Саша Мисюра  тянут трос для буксировки


Два «Урала» тащат третий



    А тем временем выяснилось, что на другом бензовозе –  у Валеры – спускает колесо, и необходим ремонт.  Даже простая замена колеса, весящего чуть не под 200 кг на запасное – это не просто. Но запаски нет, и придется менять камеру.






    Груженый бензовоз, напомню, имеет массу около 20 тонн. Валеру это не смущает, он ни одной секунды не чешет в затылке, берется за дело. Ему помогают братья Леоновы – Денис и Миша. Они эвенки, хотя по внешности этого не скажешь. Рослые, стройные, спортивные. Дело в том, что отец их русский.  Денису лет тридцать, он переехал в Новую Чару, а Миша живет в Среднем Каларе, он охотник.













     Я с интересом наблюдаю за четкими действиями Валеры, а когда все закончено, осторожно спрашиваю у него:
     – А вот, если вдруг в пути без напарника окажешься, с колесом одному, ведь, не справиться?...
    –   Саня,  да ты что! – Очень доброжелательно говорит Валера. – Как же не справиться?! Справляемся, конечно. Всю жизнь в одного меняем, – мы же не каждый раз толпой ездим.

    Северные шофера вызывают глубокое уважение у всех, кто знаком со спецификой их работы. Ездить по  коварным замерзшим рекам, пробиваться через снежные заносы, держать тяжелый автомобиль на крутых узких горных серпантинах, чинить машину в 40-50-ти- градусный мороз, спасать ее из наледей – для всего этого нужен особый характер.  Критические ситуации на зимниках – практически обыденное дело, но далеко не каждый готов к таким нормам.
      В 1970 - 80-е годы, во времена строительства БАМа все грузы с большой земли везли по автозимнику Могоча-Тупик-Чара.  Со всего СССР  шоферы приезжали на север  Забайкалья за «длинным рублем». Но уже после одного-двух рейсов кое–кто не выдерживал, бросал комсомольскую путевку и бежал скорей домой, перекрестившись. А из тех, кто не уехал,  кто выбрал эту профессию до конца, получились настоящие северные водители – асы, которым по плечу даже то, что порою кажется невозможным.  У этих людей есть чему поучиться. Они могут не спать по двое суток, они никогда не оставят товарища, они находят выход из таких ситуаций, когда кто-нибудь другой просто бы уже замерз и умер.

    Не только из-за скупых северных красот и экзотики я стремился стать участником северного зАвоза, мне очень хотелось побыть в кругу шоферов, ближе пообщаться с профессионалами, немного больше узнать об этих людях. В том числе и благодаря им продолжает сегодня все еще жить далекая эвенкийская деревня.
      В свое время, работая в геологом в Каларском районе, я был знаком, пересекался с некоторыми асами. Интересно, что у части из этих спецов сыновья продолжили профессию. Например, Максим Перегудов, который сейчас за рулем одного из бензовозов в нашем караване – еще достаточно молодой, но уже опытнейший водитель Каларского зимника.  Его отец  – Владимир Перегудов был в числе элиты чарских шоферов и водителей гусеничных вездеходов. Вездеходчики – это, кстати, вообще особая каста, как я считаю. Всегда поражает, каким образом человек в условиях абсолютной глуши, незнакомой и крайне пересеченной местности может ориентироваться, пробивать дорогу и находить верный путь даже ночью. И затем многие годы помнить, держать в голове все дорожные отметины  –подъемы, повороты, броды и прочее.


      Для Евгения Колесова, в «Урале»  которого я еду пассажиром, это первый северный зАвоз. Пока мы ехали до Ингамакита, я понемногу расспрашивал Женю «за жизнь». Женя очень любит свой «Урал», машина для него не только средство для работы, но еще и хобби. Он получает удовольствие от трудной  поездки. Причем, есть у Жени основная работа – на железной дороге, он чинит тепловозы. А в рейс пошел, находясь в очередном отпуске.
    Северный зАвоз ­– это для шофера и возможность заработать, но и опасность угробить автомобиль, капитально потратиться потом на ремонте
      Да, на Средний Калар Евгений едет впервые, но в целом про него нельзя сказать: «водитель-новичок».  И вообще Женя большой трудяга, и все успевает: построил большой дом, содержит серьезное подсобное хозяйство – несколько свиней, телята, коня только что купил.  А чтобы окупить недавно купленный «Урал», занимался в свободное дровами, 250 кубов заготовил, причем все делал один – и пилил, и грузил, и развозил.  Семья у Жени большая: жена Ольга – детский доктор, 14-летний Матвей – старший из детей – уже полноценный помощник в хозяйстве. И еще есть три маленьких дочки – Ариша, Лукерья и Верочка. А сейчас Колесовы ждут еще пятого ребенка.

      Рейс по зимнику в Средний Калар и для опытного шофера дело не шуточное. Даже Анатолий Иванович Мисюра к каждой поездке относится со всей серьезностью. А тот, кто идет впервые, конечно же, будет волноваться.
  –    Мне когда Иваныч  сказал, что я точно поеду,  так я неделю почти не спал, – рассказывает Евгений, – под машиной лежал, готовил. Мне жена уже даже стала говорить: «Ты чего волнуешься, еще же целая неделя впереди!...».
    А когда Женя позвонил родителям (те на сейчас Алтае живут) и сказал, что  готовится в рейс на Средний Калар, отец покачал головой и задумчиво произнес в трубку: «Гм-мммм…».
  Но сейчас незаметно, чтобы Женя волновался

     Пока ремонтировали колесо, я успел познакомиться еще с несколькими пассажирами вахтовки.



Иван Кирилов, 1957 г.р. – классический эвенк.


Возле него крутится 20-летний Тимофей, который вообще-то живет в Чаре, а в Средний Калар едет в гости к родственникам.



    Тимофей говорит, что дядя Ваня – его дед.
    –      Какой он тебе дед!? – Не верю я. – Ты же не эвенк, совсем же не похож
    –      Я не похож!? – Поражается Тимоха, и я не пойму: то ли серьезно, то ли он прикалывается надо мной
    –      Конечно, не похож. У тебя даже глаза не узкие.
    –      У меня не узкие!? Как это – не узкие!
    –      Они у тебя круглые, и скулы не торчат, – продолжаю докапываться я.
    –      У меня круглые!? Да я эвенк! – Тимофей возражает с сияющим видом, но мне кажется, что улыбка у него хитрая.
    –      А почему ты своего дедушку «дядей Ваней» называешь?
    –      Так, а все его так называют.

Павел Кобелев и дядя Ваня


      Чуть больше часа ушло не ремонт, я не следил за тем, что происходило возле других машин, но, похоже, что в вахтовой будке все это время дым «стоял коромыслом», потому что к Жене подошел эвенк Паша  попросился к нам в кабину:
   – Там все пьяные, – говорит, – зае@али, особенно Федор. Не могу больше с ними ехать, пусти к себе.
    И дальше мы поехали втроем.



    Паша оказался человеком тихим, общительным и по габаритам не крупным, так что ехать было не тесно, а к тому же и познавательно.
Паше 27 лет, он охотник. Живет в Среднем с на год старшим братом Андреем и мамой. Мама, кстати, тоже едет со всеми в вахтовке. Отца нет.
    –      А что с отцом, ­ спрашиваю?
    –      Умер.
    Я не раз прежде слышал такой сухой ответ, в независимости от того, как ушел из жизни эвенк  – по старости, или убили его по пьянке,  или он утонул по пьянке, или погиб по другой причине, но опять же, из-за пьянки. Просто говорят: «Умер», и сам догадывайся, что это значит.  Но я решил дознаться, без догадок.
    –      Паша, а как он умер-то?
    –      В болоте утонул. Мы еще маленькие были
    –      Как можно утонуть в наших болотах? – Не поверил я. – Тут же мари, нет топей, максимум по пояс провалишься.
    –      Есть… Прямо возле деревни утонул. На помощь звал…
    –      И что, никто не слышал, не прибежал? –  Говорю
    –      Собаки слышали, с привязи рвались, а никто не понял, чего лают. Вся деревня пьяная была… Потом, уже утром его нашли, близко.
    –      А отец-то, что, тоже пьяный был?
    –      Ну, конечно, – сказал Павел, как о чем-то самим собой разумеющимся. – А вообще у нас еще один старший брат был.
    –      И где он?
    –      Тоже умер.

    С середины октября начинается сезон зимней охоты, и Павел  с Андреем отправляются на свой промысловый участок, который расположен в двух днях ходу от деревни.  Там, в глухом таежном углу у братьев срублено зимовье, в котором они живут до конца февраля, ставят капканы на соболя, охотятся с собаками на кабаргу.  В начале марта охотники возвращаются в Средний Калар. Им необходимо сдать пушнину и кабарожью струю заготовителям,  а для этого нужно выехать, как минимум, в Чару. Скупщики не особенно щедры, и больше чем 3-4 тыс. рублей за одну соболью шкурку охотник выручить не может.
    В этом сезоне братья добыли 70 зверьков,  хотя в хороший год случается и до 130 штук.
   На вырученные деньги Паша с мамой набрали продуктов, сигарет и всего прочего целыми мешками и коробками, а еще Павел купил снегоход «Буран» для охоты. И все это добро  вместе с вещами других  семей эвенков Женя теперь везет в кузове своего «Урала».

     Дорога из днища долины вновь забирается на правый борт Ингамакита, и начинается первый сложный участок пути по узкой полке над обрывом, с крутыми подъемами и закрытыми поворотами.





    «Уралы» идут медленно, осторожно, особенно тяжелые бензовозы. Наконец, караван поднимается на сравнительно плоский водораздел, и останавливается на перекур. Из вахтовки - «автобуса» выходят пассажиры.   А, точнее сказать: кто-то выходит, а кто-то  слазит или сползает на снег, кренясь и пошатываясь.  Видно, что  там продолжались «весенние алкогольные каникулы»,  «стоял дым коромыслом», а в какой-то момент на почве национальной дружбы случилось даже небольшое кровопролитное побоище,  которое, впрочем, быстро закончилось еще одной рюмкой мира и братскими объятиями.



Тимофей и Денис



       До Чины остается еще немного.  Я веду беседу с эвенком Пашей, мне очень интересно, что он рассказывает.
        Себя эвенки называют орочёнами.
–   Наших в деревне всего шестнадцать ороченов, – рассказывает Паша. – Есть еще люди, всего двадцать четыре,  но с ними мы не общаемся. И с Карасями тоже.
«Караси» – это Олег и Галина Трофимовна Карасевы. То есть, в деревне эвенки живут обособлено,  собственным закрытым миром. Если кто-то один добыл зверя, мясо делят поровну. Если появилась водка, пьют дружно.
       И в Чаре, в магазине, когда закупают товары,  тоже не доверяют русским продавцам:
–           Мы между собой на своем языке разговариваем, чтобы нас не поняли, не обманули, когда оптом торгуемся – объясняет Паша.

   Но вот, к русским водителям а Паши большое уважение, особенно к Анатолию Ивановичу Мисюре.
­   – Ты, Женя, за Анатолием Ивановичем держись, прямо за ним езжай, – всю дорогу твердит Паша. – Анатолий Иванович хорошо знает, где ехать, ты не отставай. Он давно ездит, очень нам – ороченам – сильно помогает. Держись, Женя, за Анатолием Ивановичем, тогда доедем…


    Наконец, заезжаем в практически пустой геологический поселок, останавливаемся на большой перекус.

В пос. Чина





    Два час дня. Пассажиры из «автобуса» устраиваются обедать за столом на улице, остальные заходят в дом. Тут, за рюмкой чая я знакомлюсь с другими водителями нашего каравана, которых я еще не видел.  В разговоре выясняется, что кое-кто знаком с моим блогом в ЖЖ, читает его,  мне это очень приятно.








   Едет в караване, еще один интересный пассажир – Александр Волжанинов, ему нужно в Средний Калар по своим, охотничьм делам, оттуда он планирует пешком уйти назад в Чару, где у него семья, ходил так много раз.

Александр Волжанинов


    Александр коренной забайкалец, родился в геологическом поселке Наминка на Удокане. После окончания иркутского института в 1985 году приехал в Средний Калар работать охотоведом. Позже стал директором Средне-Каларского совхоза. Когда в 1990-е годы совхоз стал пошатываться, а потом и вовсе развалился, и Волжанинов уехал работать в Витимский заповедник в Иркутской области, на границе с нашим Каларским районом. А сейчас Александр трудится сам на себя – профессиональный охотник высокого класса.



    Через 45 минут Анатолий Иванович объявил завершение перекура: «Ну, все, садимся!...». Ехать еще далеко, сегодня нужно добраться до Усть-Катугино.  А за Чиной  начинается уже более сложная дорога, зимник в чистом виде.



   Вначале отрезок дороги, который называют Каньон – крутые спуски и подъемы по узкой полке в борту ущелья.  На этом участке очень тяжело подниматься в гору тяжелым бензовозам. Несколько машин отстают, возможно им придется надевать на колеса цепи, но это обычное дело. К вечеру,  в Усть-Катугино вся колонна вновь должна соединиться.

    – Вы сейчас много не снимайте, оставьте пленку, чтобы на Поле Чудес хватило, – заботится обо мне эвенк Паша, – там интересно будет…

    Начинается Поле Чудес  – это всего с десяток  километров по плоскому голому водоразделу, открытому всем ветрам. Поле постоянно переметает снегом, сплошным глубоким сугробом. Причем, на ветру и морозе снег схватывается прочной коркой наста, и даже мощные «Уралы» обычно вязнут в таких наметах. Приходится разматывать тросы, помогать дергать друг друга, тратить часы времени, чтобы пробиться через чудесное поле.

     – Вы сейчас фотоаппарат приготовьте, – обращается ко мне Паша, –  скоро заносы начнутся. Сейчас мы все с лопатами будем выходить, машины откапывать. Ты,  Женя, главное, за Анатолием Ивановичем держись, – Паша переключается на водителя. – Анатолий Иванович нас выведет, он нас много раз возил, он знает…, он не пьет…. Держись Женька, за Анатолием Ивановичем.


   Но хорошо, что перед выходом каравана из Новой Чары бульдозер почистил дорогу через Каньон и по Полю Чудес. Оплачена эта работа из средств районного бюджета в рамках северного зАвоза. И сложный участок мы проехали без чудес и приключений.

По полю Чудес


   На фото видна свежая расчищенная дорога и полностью занесенная колея, по которой автомобили неделю назад вернулись первого рейса в Средний

    Я, тем временем, продолжаю расспрашивать нашего попутчика про эвенкийские «будни и праздники».



    Ни Паша, ни его брат Андрей не женаты
    –      Паша, тебе 27, почему не женишься?
    –      Так нету же девчонок!
    –      Почему? Куда они делись?
    –      Так уехали все отсюда учиться, что им тут делать!?
    –      Но надо же тебе семью заводить, детей…
    –      Ну так надо сначала капитал собрать, – объясняет Паша. – Вот я сейчас «Буран» купил», теперь охотиться легче станет


    За Полем Чудес дорога петлями спускается с водораздела вниз, с в речную систему ­р. Катугин – правого притока Калара.  Время 16 часов. Машины съезжают в русло замерзшего ручья, почти сплошь покрытого голым льдом, причем уклон настолько большой, что, кажется, стань на лед ногами, и покатишься, как с горки. Что и происходит с нашим «Уралом». Женя движется очень осторожно и медленно, но чувствует, что машина просто скользит неуправляемо, затормозить невозможно. А впереди, метрах в пятидесяти едет вахтовка.



    Женя сигналит Мисюре, опасается столкновения, но Иваныч спокоен – он аккуратно отворачивает вправо, заезжает на снежный островок и останавливается. Мы проскальзываем по наледи  ниже и тоже тормозим.
    На этом месте традиционно принято устаивать перекус и перекур.  Пассажиры и водители выбираются на свежий воздух подышать табачным дымом.



Большой перекур














Женя и Анатолий Иванович



    Ну, и допускается в этом месте принять «по чуть-чуть». Анатолий Иванович приходит в гости в кабину нашего «Урала», мы немножко отдыхаем, едим бутерброды.

 А. И. Мисюра


Саня Мисюра тоже заглянул в гости узнать как дела, как едется. Они с Женей Колесовым друзья еще со школы.



     Поехали дальше, где сушей, где по руслу…





   Начало смеркаться, и потом как-то быстро стемнело.  Дорога  идет где по реке, где через лес по буграм, где по узкой полке в борту ручья.  Затем выходит на р.Катугин, залитую наледью. Кое-где под колесами лед трещит, из-под него выступает вода. …









Затем снова кусок лесной дороги, и окончательно, в темноте  выезжаем на лед до самого Усть-Катугино. Наледь держит, но местами лишь едва-едва.







      Усть-Катугино – это метеостанция с несколькими домиками на устье реки, впадающей в Калар. Метеостанция закрыта два года назад, но дома в сохранности, они служат приютом для охотников и для шоферов на северном завозе.
    Время 21 час. Пять машин из семи пришли, а два бензовоза где-то отстали.
Один дом – тот, что побольше – заселяют пассажиры из вахтовки, а наша компания и все шофера обосновывается в маленькой избушке. Затапливаем печку, скоро приходит тепло.  Садимся ужинать, как положено…



Весело проходит один час, второй…. Но Анатолий Иванович и другие водители все время посматривают на часы и поговаривают, что наверное, пора уже ехать навстречу отставшим бензовозам, возможно, нужна помощь.  Прикидывают сколько времени еще можно не суетиться.

Участники экспедиции озабочены



Решают подождать еще немного – до полуночи, и отправляться на помощь.
   В двенадцать ночи Иваныч, Женя и еще несколько водителей на двух «Уралах» отправляются на поиски двух пропавших бензовоза. Судя по всему, что-то случилось.

     Спасательная экспедиция вернулась на Усть-Катугино в четвертом часу утра. Приехали три машины. Один бензовоз все-таки сломался капитально. Не обошлось без ночных приключений: Женин "Урал" провалился под лед, причем, провалился там, где  несколько часов назад Женя благополучно проехал, когда мы ехали вечером вни по Катугину. Вот оно - коварство наледей. Сам Евгений из ямы выехат не мог, вытаскивали его второй машиной. А что случилось с не доехавшим до Усть-Катугино бензовозом, - про это я, пожалуй, расскажу уже в следующей части повествования.

p.s. Просьба к участникам рейда и ко всем читателям: Если вы заметили орфографические, географические, технические, политические, морально-этические или другие ошибки, прошу прямо и честно мне на них указать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив