Философия процесса: от атомов до обществ
latifaschwalbe — 23.12.2024Заметка написана по поводу статьи Быданова В.Е. и Станжевского Ф.А. «Процессуализм и субстанциализм как две философские парадигмы»:
URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=37522
Цитата:
“В данной статье рассматриваются две философские парадигмы -
философия процесса и философия субстанции... Основная мысль статьи
заключается в том, что философия процесса обладает рядом
преимуществ перед философией субстанции как в области
онтологического описания мира, так и применительно к отдельным
регионам мира.. Философия процесса утверждает, что для адекватного
представления реальности нашего мира следует признать первенство
действия перед субстанцией, процесса перед продуктом, изменения
перед постоянством и новизны перед непрерывностью. Таким образом,
время и изменение становятся одними из главных метафизических
категорий, а процесс становится центральной категорией
онтологического описания.. Важное отличие так понимаемого процесса
от субстанции заключается в том, что субстанция наделяется жесткими
границами, в то время как процессы обладают границами с разной
степенью проницаемости и, тем самым обладают той или иной степенью
открытости по отношению к другим процессам.. Нет раз навсегда
данных сущностных свойств вещи или явления; они зависят от
контекста”.
В дополнение выдержка про эссенциализм авторства Ричарда Докинза из
книги Джона Брокмана «Эта идея должна умереть. Научные теории,
которые блокируют прогресс»:
«Эссенциализм – то, что я называю «тиранией прерывного разума»,
– идет от Платона с его характерным для греческого геометра
взглядом на вещи. Для Платона круг или правильный треугольник были
идеальными формами, определяемыми математически, но никогда не
реализуемыми на практике. Круг, начертанный на песке, был
несовершенным приближением к идеальному платоновскому кругу,
висящему в некоем абстрактном пространстве.
Такой подход работает для геометрических фигур вроде круга, но
эссенциализм применяется и к живым существам, и Эрнст Майр обвинял
его в том, что именно из-за эссенциализма человечество так поздно
открыло эволюцию – только в XIX веке. Если вы вслед за Аристотелем
будете считать живых, из плоти и крови, кроликов лишь
несовершенными приближениями идеального платоновского кролика, вам
не придет в голову, что кролики могли эволюционировать из не
похожего на кролика предка и могут эволюционировать в не похожего
на кролика потомка. Если вы, следуя за словарным определением
эссенциализма, думаете, что сущность кроликовости «первична» по
отношению к существованию кроликов (что бы ни означало выражение
«первично по отношению», оно само по себе абсурдно), идея эволюции
вряд ли вдруг придет вам в голову, и вы будете сопротивляться, если
вам ее предложит кто-то другой.
Палеонтологи будут горячо спорить о том, принадлежат ли те или иные
ископаемые останки австралопитеку или человеку. Но любой
эволюционист знает, что наверняка были какие-то промежуточные
существа. Это эссенциалистская глупость – пытаться обязательно
втиснуть ископаемые останки в тот или иной род. Никогда не
существовало мамы-австралопитека, которая родила бы
детенышачеловека, поскольку любой когда-либо родившийся детеныш
всегда принадлежал к тому же виду, что и его мать. Вся система
именования видов прерывными именами настроена на один срез времени,
на настоящее, когда предки удобно отсекаются от нашего понимания (а
«кольцевые виды» тактично игнорируются). Если бы каким-то чудом
каждый предок сохранился в виде ископаемых останков, прерывное
именование стало бы невозможным. Креационисты ошибочно любят
ссылаться на «разрывы», которые якобы приводят в замешательство
эволюционистов, но разрывы являются подарком судьбы для
систематиков, которые по понятным причинам хотят давать видам
раздельные имена. Спорить о том, принадлежат ли останки
«действительно» австралопитеку или человеку – это всё равно что
спорить о том, можно ли называть Джорджа высоким. В нем пять футов
и десять дюймов роста – разве это не все, что вам нужно знать?
Эссенциализм просачивается и в расовую терминологию. Большинство
так называемых афроамериканцев представляют собой результат
смешения рас. Но эссенциалистский подход настолько укоренился, что
в официальных американских бланках надо ставить галочку либо в
одном квадрате расовой/этнической принадлежности, либо в другом –
ничего промежуточного не предусмотрено. Другой, но столь же
порочный момент состоит в том, что человека назовут афроамериканцем
даже в том случае, если из восьми его прабабушек и прадедушек
только один был африканского происхождения. Как говорил мне Лайонел
Тайгер, мы имеем здесь достойную осуждения «метафору загрязнения».
Но я в основном хочу привлечь внимание к эссенциалистской решимости
нашего общества затащить человека либо в одну конкретную категорию,
либо в другую. Похоже, наш разум слабо подготовлен к тому, чтобы
иметь дело с непрерывным спектром промежуточных звеньев,
перетекающих одно в другое».
____________________________________________________
Итак, что я об этом думаю.
В целом я разделяю точку зрения, что у реальности характер
процессуальный. Но я не считаю, что от понятий «субстанция» и
«сущность» нужно полностью избавиться.
Да, мы не можем дать ясного и фундаментального определения понятию
«субстанция» (как, собственно, и любой базовой онтологической
категории), но это не означает, что исчезает сам объект именования.
Никакие процессы невозможны без носителя, именно его мы и
обозначаем этим термином, и не важно, что процессуальность
(подверженность исчислимым изменениям) – это единственное общее
свойство, которое мы можем присвоить этой абстракции.
Теперь о сущности. Конечно, я соглашусь с авторами статьи в том,
что в природе вещей (объектов) нет отжельных сущностей. Но сущность
– это неотъемлемый инструмент познания, и в той мере, в какой мы не
отрицаем значение сознания для этого процесса, не можем мы и
отказать в объективном статусе сущностям (да, хотя со мной многие и
не согласятся, я считаю субъекта разновидностью объекта, в той
мере, в какой он тоже является субстанцией, и где субъектная
сущность – это процесс).
Способность преобразовывать выделенные из реальности подпроцессы в
ментальные сущности – это не ошибка и не идея, от которой следует
отказаться, а необходимый инструмент познания действительности,
который имеет ряд ограничений. Возможно именно генерация образов
отличает наш интеллект от искусственного.
Сущностное мышление позволяет нам оперировать квазистационарными
образами: четко различать и познавать, а значит, различать и
избегать опасности, различать и оценить. Это наш эволюционно
обусловленный аппарат выживания, которому подчинены когнитивные
механизмы. Мы можем мыслить мир как процесс, но мы не можем
перестать воспринимать его через сущности, хотя последние,
разумеется, также являются процессами. Конечно, в нашей истории
развития познания до науки прослеживается постепенное возрастание
доли анализа действительности в ракурсе процессов, тем не менее
невозможно ожидать его безраздельного господства в силу
естественных причин. Этот диалектизм познания и требований жизни
неустраним.
На мой взгляд, негативная роль эссенциалистского восприятия в повседневной жизни имеет не меньшее социальное значение, чем его возможное тормозящее прогресс влияние на науку. Содержание какого-либо социального явления очень изменчиво во времени, в некоторых его актуальное состояние может видоизменяться в диапазоне противоположностей. Однако мы в силу либо собственных ценностных убеждений, либо стараниями внешних рычагов манипуляции склонны отказываться от энергозатратной и болезненно ломающей этические ярлыки рефлексии. Мышление процессами, то есть выявление механизмов, тенденций, статистики и континуума состояний, является лучшей мерой против ловушки мировоззрения оруэлловских Океаний и Остазий и последующих разочарований.
|
</> |