Факты жизни

Первое. В отношении лужковского наследия думаю надо
поступать быстро и радикально. Немедленое перемещение всех основных
скульптур Церетели - Петр, Манежная площадь, Тишинская площадь -
куда-нибудь в отдаленные излучины Москвы-реки или канала
им. Москвы. Нужно обставить этот переезд неоскорбительно лично
для г-на Церетели - так чтобы судьбу его творений разделили другие
скульптурные "шедевры" Москвы: Юрий Долгорукий с бывш. Советской
площади, маршал Жуков, Фридрих Энгельс с Пречистенки, а также
Ломоносов и Гоголь скульптора Томского.
Весь остальной центр в пределах Садового кольца я бы вообще отдал в
федеральное подчинение при полном запрещении здесь всякой
коммерческой застройки. Пусть все консервируется в неизменности на
состояние того дня, когда будет демонтирован скульптурный ансамбль
на Манежной площади - дело, как сами понимаете, неизбежное и
обязательное.
Почему бы тем не менее не сделать Садовое кольцо нашим округом
Колумбия с прямым подчинением главе государству - так чтобы ни у
какого градоначальника больше не возникало даже мысли о
строительстве здесь чего-то "от себя" и "на века". На месте бывшей
гостиницы "Россия" предлагаю разбить сквер в честь первых и
последних застройщиков столицы.
Второе. С 1 октября я перестал исполнять функции
шеф-редактора "Русского журнала". Шеф-редактором
сетевой версии РЖ в настояший момент является
Александр Павлов, ньюслеттер РЖ "Тема
недели", вероятно, будет выходить с каким-то новым
редакторским составом. Я проработал в РЖ два с половиной года,
и это были, конечно, годы для меня очень значимые. Вспоминая
себя трехлетней давности, мне кажется, что я был
гораздо наивнее. Можно напоследок похвалиться тем,
что нашей команде удалось добиться неплохих
достижений по некоторым существенным направлениям - в особенности
это касается выхода тематического ньюслеттера и включения
иностранных экспертов в контекст отечественных
общественно-политических дискуссий.
Достижения последних лет в целом понятны и малоинтересны.
Заслуживают внимания как раз очевидные неудачи. Их было очень много
и они мне гораздо более дороги, чем все достижения. Если я буду
вспоминать три года работы в РЖ с особой теплотой, то именно по
причине наличия неудач, а не вследствие достижений. Неудачи были,
мне кажется, содержательней. Я с самого начала решил, что эпоха
Медведева для меня - это вторая попытка горбачевской "перестройки",
которая, однако, не должна завершиться тем, чем завершилась
последняя. И вот эту медведевскую "перестройку" надо планировать
именно так, чтобы она не повторила печальную судьбу всех наших
предыдущих "оттепелей", от Александрова прекрасного начала вплоть
до "великого" 1987... Мы ждем "перемен", но только без Фороса и
Беловежья.
Я надеялся как бы пережить вновь эту энергетику "перемен", чтобы
понять, как упредить тот момент, когда они выходят из-под контроля
и проделав разрушительный круг возвращают общество в исходную
точку. В РЖ пришла команда людей, которая ставила перед собой
задачу изменения всего общественного контекста за счет выявления
неопубличенных пунктов политической повестки. Павловский нас очень
поддержал в 2008, но вскоре выяснилось, что все это никому особо не
нужно - в том смысле, что у таких текстов, которые писали
Бенедиктов и Курбанов, а также другие авторы "бумажного" РЖ просто
нет читателей. И хотя Кирилл Бенедиктов вскрыл в
аналитическом тексте всю работу над "модерзационной концепцией
правительства", а наш коллективный автор Вадим
Станиславский попытался показать, откуда идет фраза нового
Президента "свобода лучше чем несвобода", хотя Никита
Куркин впервые поведал об истоках "сетевого" успеха Обамы,
а Руслан Курбанов рассказал о том, о чем
думают в настоящий момент Валерий Зорькин и Джордж Сорос, и все это
венчал Вадим Цымбурский со своим исследованием
понятия "суверенитет" - и мы пребывали в роковом заблуждении,
что двумя номерами почти перевернули Вселенную, потому что
следом мы уже хотели рассказывать о нашем и не только нашем
обществе, так как не рассказывал о нем до сих пор никто - все это,
как впоследствии выяснилось, оказалось досадной неудачей и
пустой тратой фэповской бумаги.
Изначальная неудача "бумажного РЖ", конечно, была грандиозным
спуском с небес на землю, тем более болезненная, что она
совпала с некоторыми жизненными обстоятельствами. Меня тогда
очень поддержал Павловский одной фразой, о том что он уверен, что
не будь аналогичных обстоятельств у него в жизнив начале 1990-х, он
бы спас Советский Союз. Поскольку тайным мотивом (с моей стороны,
разумеется) моего сотрудничества с Глебом была и в самом деле
попытка в очередной раз спасти Советский Союз, эта фраза мне
тогда очень помогла. Многое уйдет, а она
останется...