
Еврейская гражданская война в СССР


Авторы настаивают на «злорадном юморе русской истории», хотя ничего смешного в некоторых особенностях еврейского народа лично я не вижу. Да, они действительно любят собираться в «теплых» местах, а поскольку мест этих на всех не хватает, неизбежно начинается грызня как бы среди своих. Бывших своих, уточнил бы я – в условиях тоталитарного режима и обострения классовой борьбы «своих» не бывает.
Вот как видят этот процесс авторы: Давид Моисеевич пытал и расстрелял Давида Исааковича как троцкиста. Самого его пытал и расстрелял как правого уклониста и подкулачника Сруль Абрамович. Сруля Абрамовича как врага народа и вредителя пытал и расстрелял Шмуль Аронович.
Когда старая большевичка Сима Карцер пытала Шмуля Ароновича, тот, рыдая, признался, что был завербован фашистскими разведками, сдал всех своих друзей и знакомых, но перед расстрелом успеть вскрикнуть «Слава товарищу Сталину!..».
Оперуполномоченный Арон Застенкер не сумел арестовать Симу Карцер, когда позвонили в дверь её семикомнатной бывшей профессорской квартиры, она успела застрелиться из наградного браунинга, подаренного Менжинским.
Позднее на допросе Арон Застенкер признался следователю НКВД Кацу Менделевичу, что уже давно его завербовала фашистский резидент Сима Карцер, так что Арона Застенкера почти не били, отчего он сошел с ума и умер по непонятной причине в тюрьме, расстрелять его не успели.
Каца Менделевича никто и не арестовывал, однажды ночью в его обширном сумрачном кабинете комиссара госбезопасности позвонил кремлёвский телефон, но вместо того чтобы снять трубку, он выдвинул ящик стола, достал свой личный «Вальтер» и застрелился. Ему устроили пышные революционные похороны.
...Надо признать, «злорадный юмор русской истории» я не оценил. Возможно потому, что история-то, собственно, не совсем русская – она носит всемирный характер. Евреям было тесно в руководстве НКВД и Гулага, тесно в науке, шахматах, кинематографе; тесно на Уолл Стрите и в руководстве мировых СМИ, а сейчас им тесно в Демократической партии США и в пустыне Израиля. И это не смешно, друзья, это очень грустно)
|
</> |