Это всё проклятые индейцы фикеры!

inesacipa — 26.06.2016
В тему предыдущего поста, раскрывающего тему сисек: а ведь даже фикеры понимают, насколько трудно писать эротические сцены, да так, чтобы при этом не выглядеть смешным. Есть у эротики такая особенность — раскрывать авторскую фальшь и комплексы, после чего преподносить их читателю, как на ладони. Как правило, чтобы избежать разоблачения, авторы идут двумя путями: пытаются быть поэтичными (при небогатом словарном запасе выглядит крайне забавно) или академичными (в результате получается инструкция по использованию секс-игрушек).

Именно фикеры пишут произведения по схеме "Секс-секс-секс-секс, а на дорожку еще немного секса". И ладно бы учились, как это делается, раз уж занесло в такие, гм, художественно сомнительные веси и болота. В конце концов, эротика, как я не раз писала, есть мощный рычаг манипуляции читателем. Но представление, как ее писать, у самодеятельного автора складывается стихийно. Никто ему, бедняжке, ничего не объясняет. Например, не объясняет, что не стоит упоминать цвет волос/уровень интеллекта/размер дохода, когда герои кувыркаются в койке. Если, конечно, нет необходимости создать впечатление, будто кто-то с кем-то спит из-за дохода или красивого цвета волос или глаз.

В результате незнания таких вещей заместители имен в фанфиках прекрасны. Не знаешь, куда деваться от всех этих блондинов, брюнетов, рыжеволосых, зеленоглазых. Фикеры-МТА чуют поганку, но как ее обойти? Привыкли уже: если в фике написано "брюнет" — это второе имя Гарри Поттера, "блондин" — непременно Драко Малфой, а "рыжий" исключительно Рон Уизли, даром, что рыжих Уизли было девятеро, включая родителей. В фиках по "Шерлоку" спасения нет от сладких снайперов и оргазмирующих детективов. Ну и далее везде: где раса упоминается, где должность, где профессия...

Позже оппонент Мориарти и Джонни-бой лежали на диване, крепко обнявшись. Скука ушла. "Надо почаще пользоваться этим способом", – подумал гений дедукции и уснул. Человек с проблемой доверия провел рукой по мягким черным волосам брюнета и тоже уснул. Теперь обладатель шикарной попы и военный в отставке были счастливы. — Написавший это полагал, будто пишет пародию. Читавший это тоже полагал, что читает пародию. Полагал-полагал, пока не прочел произведение, процитированное следующим.

Инженер-программист без проблем с самооценкой уже шестой час к ряду корпел над своим новым детищем. По его лбу планомерно скатывались ручейки пота, но, кажется, парню в кофте на это было наплевать. — Здесь автор взялся за заменители имен всерьез, засучив рукава... кофты. И так же, засучив всё, что можно, ищут альтернативу имени, отдавая первенство цвету волос, а также расе и национальной принадлежности.

Дела государственные, ведь каждый молодой эльф, должен нести обязательную службу в армии Его Императорского Величества. Благо служба Лаурдина уже подошла к концу. Балы, так же были неотъемлемой частью жизни эльфа. Именно на одном из них он познал свою первую телесную близость с одним из поданных Императора. — Не буду, не буду про запятые. Но близость "с одним из подданных Императора" вызывает подозрение, что злоебучий эльф нацелился перетрахать если не всех подданных злосчастного Императора, то никак не менее трети.

Попробую объяснить любителям заменить имя чем-нибудь неподходящим суть понятия метонимии.

Метонимия (др.-греч. — "переименование") — словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении.

Метонимию следует отличать от метафоры, с которой ее нередко путают: метонимия основана на замене слов по смежности (часть вместо целого или наоборот, представитель класса вместо всего класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот и т. п.), а метафора — по сходству. Таким образом, это два различных пути установления связи между явлениями. Смысл метонимии в том, что она выделяет в явлении свойство, которое по своему характеру может замещать остальные. Метонимия устраняет те черты, которые в данном явлении не заметны и к делу не относятся.

Таким образом, для того, чтобы подобрать заменитель имени, необходимо осознать, кем в данной сцене выступает персонаж. Если он профессионал высокой пробы, то упоминание его кофты неуместно (как, впрочем, и упоминание его самооценки — если только за персонажем не наблюдает со скептической миной другой персонаж, всегда готовый вставить свои пять копеек). Если он любовник, то профессия имеет отношение к делу только если любовный акт происходит на работе и ситуация описывается как служебный роман. Если в эротической сцене звучит название рас ее участников, это прямое указание на конфликт между ними по расовому признаку — и на ложе любви они не в силах забыть, кто тут эльф.

Предположим, дело героев на данный момент — совокупиться ко всем чертям взаимному удовольствию. А значит, говорить о партнерах, как о представителях расы, специалистах определенного профиля или подданных некой страны можно лишь в одном случае — когда партнеры незнакомы. Посторонние люди будут мысленно обозначать друг друга не именами и не прозвищами, а какими-нибудь "рыжими зеленоглазыми всадниками личной кавалерии императора". Правда, это прозвучит:
а) длинно;
б) глупо;
в) двусмысленно.

Но даже в этом случае нормальный человек не будет путать обозначения цветов, как делают это чистые душою фикеры и МТА!

Человек тем временем встал недалеко и с удивлением меня рассматривал каштановыми, как и волосы, глазами. — Каштановых глаз не бывает, не надейтесь, креаклы сетевые. Глаза такого цвета называются карими. Что у фикеров за вытеснение простого двусложного слова "карий"? То коричневыми глаза назовут, то бурыми. Хорошо хоть не гнедыми.

Иногда я сама себя спрашиваю: стоит ли объяснять такие тонкости людям, глухим к тексту и слепым к описываемой сцене?

Вдвоем они смогли расцепить хватку, как можно шире открывая пасть и вытаскивая огромные зубы, сантиметров пятьдесят, из принца. Ольвэ в ужасе наблюдал, как пасть двухметровой зверюги смыкается на левом плече дроу, яростно дергая головой и разгрызая плоть парня. — Во-первых, если в принца воткнуть несколько зубов (расположенных, как у ящера водится, рядком) длиной по пятьдесят сантиметров, это будет не укус, а расчленение принца. И зубы придется вытаскивать из останков. Во-вторых, животное длиной два метра, четверть длины которого составляют зубы — это не животное, а капкан, механическое устройство. К полуметровым зубам должна прилагаться как минимум двухметровая голова, а вот остальное тело может компактно уложиться метров эдак в семь-десять.

Вообще, лиса относится к семейству собачьих, а собаки точно плавают. К тому же у меня есть перья, значит, я водоплавающая лиса. — Не спорю, из курятника лисы не только в перьях выбегают и не только через реку вплавь драпают, но поверьте, аффтар имел в виду вовсе не столь примитивную диспозицию, а именно водоплавающую пернатую лису.

Любящие друг друга могли вливать року неограниченно, она не кончалась, лечила, питала, омолаживала организмы. Главное же отличие было в том, что если двое были влюблены, то они могли вливать друг другу року одновременно и двигать руками как угодно. Во время занятий любовью инреты, у которых чувства были взаимны, постоянно обменивались рокой, даря силы, обостряя ощущения, отсюда этот процесс был гораздо приятнее, чем если заниматься этим с нелюбимым. Тому, у кого была пара не нужны были целители. — Так они трахались или дрочили одновременно двигали руками, что-то куда-то вливая и чем-то откуда-то обмениваясь?

Скелет Айгор нарочито чмокнул костлявую ладошку и послал нам воздушный поцелуй. — Чем может чмокать скелет, объясните несчастному биологу?

Парень забрался на сиденье с ногами и с тоской провожал родовой замок, похожий на Нортвальштайн, среди пышных садов. — Замок чего? Нойшванштайн ("Новый Лебединый Камень") вылезает в поиске по первым четырем буквам. А по слову, употребленному фикером — только Норд Вальштайн, мембранные куртки, но никак не замки. Матчасть уточнить — корона фикоперская свалится?

Хотя... уточнишь тут. Наткнулась давеча на типичную для фикеров фразу:

Саша приподнялся на локтях, глядя соловым взглядом. — Собралась было разъяснить эту соловую сову, но интереса ради заглянула в словари. И о чудо!

Некий сетевой словарь синонимов на "Академике" (без авторов и реквизитов, что характерно) предлагает следующие варианты: вялый, мутный, сонный, тусклый. И лишь потом — желтоватый, палевый, желтоватой масти со светлым хвостом и гривой. В то время как солидные словари — Ожегова, Ушакова, Ефремовой — применяют это слово исключительно к масти лошадей. И значит оно "желтоватый в сочетании со светлым хвостом и светлой гривой". Ну а "вялый-мутный-сонный-тусклый" — это "осоловелый".

Так мы и создаем мутные, отравленные источники, из которых молодое поколение нажирается криво понятых слов, вроде осточертевших всякому грамотному человеку "неприкасаемого" и "нелицеприятного". И уже не объяснишь никому, что слова эти значат обратное "современному значению". В ответ слышишь стандартный школярский пиздеж: "Но язык же живой, он же меняется!" Дооо, а если стопицот мудаков и мудачек к тому же говорят "более лучший", "зво́нить" и "ложить", то русский язык непременно под них прогнется. У школоло большие планы на то, как еще нагнуть русский язык.

Это вы тут всю жизнь живёте, а для меня всё в новизну. — В новинку, маленькие, в новинку. Новизна и новинка разные вещи.

Мама всегда была ближе ему, чем вечно хмурый отец. Но он любил их двоих всем своим хлипким сердцем. — Без комментариев. Хлипкое сердце пусть говорит само за себя.

Некромант перехватил мои руки и, смотря из-под черных ресниц двумя алыми зорями глаз, прижался губами к моим пальцам. — Твои глаза как два заката, зомбе́й поднявшие когда-то.

Подступающая истерия льдом растекалась по венам. — Заметьте: не истерика, то бишь единовременное состояние, а истерия — болезнь, пришедшая, чтобы навеки поселиться.

— Не куда не денется! – решительно отрезал дроу, мысленно строя планы по завоеванию любимого. — Как же я люблю это младое поколение писателей, неспособное выучить, как пишутся отрицательные местоимения! Одно такое принимало участие в почившей в бозе "Чепухе" и пыталось шутить, в упор не видя, что я уже коплю напалм для плевка: "А если я стану грамотней Розенталя, мне можно будет писать?" Даблядь, деточка, ты сперва стань грамотной настолько, чтобы нормальных людей не тошнило от твоей аффтарской громатеки!

На его болотного цвета переливающихся перламутром чешуйчатых бедрах пояс смотрелся просто потрясающе. А широкое пластинчатое ожерелье на шее и два браслета на предплечьях придавали ему некую сексуальность. — Ась? Кто на ком смотрелся и придавал сексуальность?

«Золотые дети» считали своим долгом задрать кого-нибудь бедного, относясь к таким, как к отбросам. Бедные же опасались богатеньких и относились к ним предвзято, заранее зная, на что способны их одноклассники. — Задирать и задрать тоже разные вещи, мать вашу младоаффтарскую. Задрать можно юбку девице. Волк может задрать овцу. А приставать, как жвачка к кошке, — это другое действие, которое называется "задирать". Про хуЙдожественность выражения "относились к ним предвзято" промолчу, для писеводелов, не понимающих слов, которыми они оперируют, это чересчур сложно.

Дженсен помогал в кузнеце — нравилось ему это дело. Дженсен снова пришел в кузнецу, где его всему научили. — В кузнЕцу? И нет, это не опечатка, далее по тексту он не раз ходил, гм, туда и учился всему. В кузнеце. Гусары молчат, потому что устали.

"А он красивый" — подумал Джаред аккуратно, чтобы не потревожить сон, снимая грязные вещи, а потом, стараясь не смотреть больше положенного, уложил Дженсена и укрыл одеялом. — Вот оно, наглядное объяснение всем Женям Лысым, неспособным научиться пунктуации: если не поставить запятую или поставить, но не там, где надо, ваши герои будут думать аккуратно. А нормальные читатели — ржать над ними и над вами, аффтары.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив