Это не мы такие – просто нас все предали

wwold — 19.10.2021 Проблемой любого вновь организуемого социума является доверие, которое ещё не обросло неимеющими обратного хода юридическими постановлениями, ни прославленной традицией, ни должной, а, самое главное, успешной практикой. Для такого социума, подчас, всё впервые, поэтому важнейшим фактором является как удача, так и первые успехи (пускай и незначительные), которые вселяют надежду на будущее, легитимизируя такой социум в глазах его членов.

Для войны, где риски велики, это правило важно вдвойне. Ну, а если что-то пошло не так – нужно как можно дольше происходящие события объяснять внешними происками, дабы оттянуть тот неприятный момент (вдруг пруха вернётся), когда в зеркале увидится своё неумытое мурло, которое, по большей части, и ответственно за большинство косяков.

Собственно, и воспоминания участников гражданской войны делятся на два различных лагеря. Одни, с печалью, замечают, что, да, сами не дотянули до должной высоты, поэтому противник оказался сильнее. У других всегда виноват кто-то другой. Для красных Северного Кавказа (хотя такой подход характерен для всего периода гражданской войны) – это многочисленные предатели, которые раз за разом отводили от них победу. В этом плане характерны воспоминания Я. Галова, изданные к десятилетию Красной армии.
И если Я.Полуян, Г.Батурин, Ладоха находили в себе силы и смелость признаться в неорганизованности красных сил, то у Галова фигурирует длинный список предательств, которые мешали прогрессивному классу одолеть консервативный в рамках отдельно взятого региона.



Первым делом в предательстве был обвинён Золотарёв – комендант красного Екатеринбурга после отражение корниловского нашествия. Гражданская война вещь сложная и противоречивая, где, подчас, трудно людей разделить на ясные категории – в т.ч. и в рамках идейных убеждений. Однако как раз именно с Золотарёвым всё просто – это обычный попутчик из бандитосов, который мимикрировал под революционера ради куража и получения гешефта. Собственно, он и не предавал. Просто занимался своим делом, изрядно подмочив репутацию новой власти. Когда даже в рамках разгула тогдашней революционной демократии он перешёл все границы – его расстреляли. Что говорит, прежде всего, о несоорганизованности власти на местах, которая проглядела явного авантюриста и бандита.

Далее он жалуется на восстание комиссара Никитенко в станице Кавказской и Нижевясова в Пятигорске. Про бузотёрства Никитенко наскоро ничего не нашёл. А Нижевясов типичный местный божок того времени, которому волей случая власть упала в руки, и он стремился удержать её как можно более. Никакого особого вреда он не принёс, его шайку разогнал Автономов с небольшим отрядом красногвардейцев, после чего неудачливого «цезаря» поставили к стенке.

Дальше у него идут Автономов и Сорокин. Я о них писал, поэтому повторятся не буду. Просто замечу, что здесь он шёл в рамках привычного официоза.

Шестой изменой – Кочубей. Про Кочубея я тоже писал. Это реинкарнация буйного духа Стеньки Разина и Емели Пугачёва. Таким всегда тяжело в рамках в любой жёсткой структуры. Здесь можно заметить, что у Кочубея революционер перевешивал над классическим бандитосом. Но грань эта была тонка, поэтому и ходили такие полевые командиры по лезвию бритвы.
В общем, какого-то веера предательств не прослеживается. Это либо классические бандитосы, всплывшие мутной накипью в котле революции. И коих любая уважающая себя власть (в т.ч. и революционная) должна зачисть в короткие сроки, либо разборки в командном составе, который формировался впопыхах, а посему личностями хоть и не бесталантными, но не склонными к работе в едином коллективе с чёткими правилами и идеологическими установками. Поэтому шло закономерное вытеснение некомпетентных, невезучих или идеологически неблизких персонажей. Опять всё это нормальный процесс становления любой новой структуры власти. Происки внешних сил здесь ни при чём.

Ну, и, пожалуй, надо заметить, что в историософии (по крайней мере – советской) победило видение Галова, что имело негативные последствия в дальнейшем. Собственно, повторно эти раскаты пронеслись в советском стане в 1937 году, когда в предатели, грезящие восстанием, массово записывали героев былых дней. Что ж судьба бывает весьма ироничной. Не захотел поработать над ошибками – последствия ошибок поработают над тобой.

У Галова при этом упоминается ожесточённый характер противостояния:

Это была эпоха, когда на плен как на средство спасения, никто не рассчитывал. Плен это смерть. Вот почему каждый бой был яростным, жестоким, до последнего патрона, до последнего бойца.

Понятно, что чем сильней противоречия, тем больше шансов, что противостояние перейдёт в ожесточённую схватку, где всё решает сила, а оппонентов проще зачистить, чем с ними договориться. С другой стороны, такое ожесточение крайне способствует быстрому сплочению. Ибо цена раздора – жизнь. Что противоречит идее массового предательства в красной среде. Тот же Кочубей на сторону белых не встал, хотя был зван. В общем, не в предательстве дело. К сожалению, многие красные этого так и не поняли.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив