«Это не контрабанда, это самозанятость»

В годы дефицита ленинградцы ездили в Нарву за эстонским сыром, рассыпчатым солоноватым творогом, конфетами с желейной начинкой и свитерами, похожими на заграничные. И страна была одна, и город — как будто один, только разделенный рекой. Но с одной стороны моста через реку сыр был, а с другой — не было. Ленинградские остряки-автомобилисты шутили: приготовьте паспорта, проезжаем границу.

Сегодня на въезде в Ивангород вас встречает баннер с рекламой ресторана в Нарве. Тому, кто съест пиццу, обещают подарить эстонскую сим-карту. Продвигаясь по городу, вы узнаете, где можно переночевать, отдохнуть, еще раз поесть, и все — по ту сторону границы, в Эстонии. Словно Ивангород — микрорайон Нарвы.

— Как пройти к променаду? — спросила я у моложавой жительницы Ивангорода, толкавшей тележку с пакетами Maxima (продуктовый магазин в странах Балтии).

— Нашему-то? А зачем вам? — искренне удивилась женщина. — Вы сходите к эстонцам, погуляйте по их променаду. Наш-то что, стыдоба одна.

Историю этих двух «парных» объектов знают даже за океаном, ее рассказывала The New York Times.

«Европейский союз решил дать двум русскоязычным городам деньги на благоустройство набережных для развития трансграничной гармонии и туризма, — писала газета. — Когда работа была выполнена, у Нарвы, получившей около 830 тысяч долларов, появился променад почти в восемь раз длиннее, чем в Ивангороде, получившем 1,2 миллиона долларов».

Программа «Эстония–Латвия–Россия» действовала по инициативе Евросоюза с 2007 года. Целью она провозглашала «повышение конкурентоспособности региона за счет использования его потенциала и выгодного расположения между ЕС и Российской Федерацией». Европейцы хотели превратить приграничные территории «в место, привлекательное для их жителей и для бизнеса, посредством повышения уровня жизни и улучшения инвестиционного климата». Повышать уровень собирались не только у себя в ЕС, но и в соседних регионах России. В программу были включены 50 проектов, Европа потратила на них полтора миллиарда евро. Медицинские, экологические, культурные, социальные, реставрационные и другие. Самые дорогие — очистка Чудского озера, загрязненного с российской стороны сточными водами, и новые пункты пропуска на границе.

Вероятно, коррупция

К ивангородской набережной нужно идти сквозь длинную автомобильную очередь на границу, потом спускаться к реке по разбитой дорожке. Слева остаются машины, справа — заборы частного сектора. Впереди сквозь кусты и камыши блестит река. И вдруг возникают аккуратная плитка, чугунные оградки и скамейки. А потом так же неожиданно все кончается. Шаг — и опять кусты, камыши, заборы.

Весь ивангородский променад — 200 метров. Если пройтись по нему взад-вперед пять раз, получится почти эстонский вариант. Только на том берегу есть еще фонтан, клумбы, уличное кафе с мороженым и маленькая сцена.

Согласно документам программы «Эстония–Латвия–Россия», весь проект обошелся в 1,7 миллиона евро. Из них Нарва освоила 631 тысячу, Ивангород — 1,1 миллиона. И когда узнаешь все цифры, вывод получается один. Его и сделал журналист New York Times, поговорив с жителями двух городов: «Вероятно, коррупция».

— К сожалению, он поговорил только с жителями, — замечает замглавы администрации Ивангорода Татьяна Шарова. — Речь идет о двух совершенно разных проектах.

Редкие мыши

По словам российской чиновницы, параллельно с Ивангородом Нарва тоже сделала лишь двухсотметровый участок. Не тот, что на берегу реки, а выше.

— Они построили дорожки и спилили деревья, — добавляет Татьяна Шарова. — Все деревья эстонцам не дали спилить экологи, там живут редкие летучие мыши. У нас редких мышей не было, потому что не было деревьев. У нас был поросший камышом берег.

И можно было бы усмехнуться: дескать, знаем мы ваши отмазки. Но объяснения российской стороны подтвердил эстонский чиновник.

— В Нарве строили не один променад, а два, — объяснил глава департамента развития нарвской мэрии Георгий Игнатов. — Проект, который мы делали совместно с Ивангородом, касался только верхнего участка. И он короче ивангородского. Мы привели в порядок дорожки, газоны, поставили скамейки. А Ивангород обустраивал речной берег, там объективно надо было проводить большие работы. Так что фактически у российской стороны получилось даже дешевле.

Набережную, которую все норовят сравнить с ивангородской, Нарва строила отдельно, по другой программе.

— Нижний променад — да, он большой, красивый, с фонтаном, с подсветкой, — кивает Георгий Игнатов. — Его протяженность — 900 метров, стоило это около 5 миллионов евро.

Свой километровый променад у Ивангорода так и не появился. На него просто нет денег.

— Мы подали заявку на продолжение променада, — уточняет Татьяна Шарова. — Подготовили проект, и я пальцы скрещиваю, чтобы он прошел. В мечтах у нас — променад вдоль всего берега. С крытой летней сценой, с маленьким детским городком.

Денег на эти мечты Ивангород просит не у правительства РФ. Он подал заявку на новый грант в Еврокомиссию.

— У российского правительства нет программы развития туризма в Ивангороде, — объясняет чиновница. — А в ЕС есть. Без помощи со стороны мы сделать ничего не можем. Почему? А вы сравните бюджеты Ивангорода и Нарвы.

Излишества

Нарва — город с населением 60 тысяч человек. Чистый, зеленый, ухоженный. Годовой бюджет — 80 миллионов евро. Основной источник денег — подоходные налоги граждан. Больше 60% уходит на образование, культуру, соцзащиту.

— Миллионов семь из бюджета мы можем пускать на новые проекты, — рассказывает Георгий Игнатов. — Сюда входят и ремонт дорог, и строительство школ. А вот реставрация ратуши, велосипедные дорожки, порт, новая улица специально для транзитного транспорта — это целевые проекты, на них нам Еврокомиссия выделяет 5 миллионов в год. Это излишества, самостоятельно ими заниматься город, наверное, пока не стал бы. Но мы рады, что с деньгами ЕС такая возможность у нас есть. Например, бастионы крепости стояли годами в руинах, их отреставрировали — теперь это туристические объекты, приносящие нам деньги.

Минимальная зарплата, которую обязан обеспечить гражданину Эстонии работодатель, — 500 евро. Надрываться за такие деньги жители Нарвы не хотят. Многие едут на запад страны, где заработки выше в два раза. Один из тех, кто в Нарву недавно вернулся, — Валера, мы с ним разговорились в очереди на границе. У Валеры серый паспорт «негражданина». Ему за пятьдесят, в Нарве родился, всю жизнь прожил в Эстонии, языка не знает.

— Зачем? — пожимает плечами. — У меня был свой бизнес в Йихви, бухгалтер, сотрудники — все говорили по-эстонски, а мне-то зачем?

Бизнес у Валеры прогорел, и он вернулся в Нарву, потому что жить тут дешевле и говорят все по-русски. Он снял самую дорогую однокомнатную квартиру в историческом центре города. С мебелью. Обходится это ему в месяц в 120 евро плюс еще 45 — квартплата и коммунальные услуги.

— У нас действительно такие цены на жилье, — подтверждает чиновник Георгий Игнатов. — В городе пустует много квартир, можно снять вообще за одну квартплату.

В последние три-четыре года на минимальную эстонскую зарплату с удовольствием идут работать ивангородцы.

В Ивангород тоже едет рабочая сила — из соседних городков.

— У нас есть крупное предприятие — YURA Corporation, оно выпускает проводку для автомобилей Hyundai, — говорит Татьяна Шарова. — Там постоянная нехватка рабочих. У них работают порядка тысячи человек, ивангородцев меньше половины.

А раньше, три-четыре года назад, работать на корейский завод ходили через границу жители Нарвы. Им оформляли специальные вкладыши в паспорта — для штампов, иначе документы пришлось бы менять каждый месяц. Но в 2014 году с российской валютой случилось то, что случилось, и работать за 22 тысячи рублей эстонцы расхотели.

Соседи

Семь миллионов евро, которые Нарва тратит только на новые проекты, — это семь годовых бюджетов Ивангорода. Здесь тоже в казну идут подоходные налоги работающих граждан. Причем безработицы нет.

— Мы получаем 10% от суммы подоходного налога, выплаченной предприятиями, — рассказывает Татьяна Шарова. — Остальные деньги идут в бюджет района — 20%, 50% — в область, 20% — в федеральный.

Потом, правда, область финансирует Ивангород «сверху», но эти деньги местные власти не могут тратить по своему усмотрению.

— Например, нам дают на строительство дорог, — объясняет Шарова. — За счет денег, выделенных правительством области, у нас в прошлом году бюджет достиг 500 миллионов.

Вместе с областными деньгами ивангородский бюджет совсем чуть-чуть недотягивает до того, что соседняя Нарва тратит на новые проекты. Здесь тоже затеяли новый проект: на областные деньги строят бассейн за 330 миллионов. Раньше бассейна не было.

В Нарве говорят, что российские соседи могли бы зарабатывать на туризме. В обоих городах знамениты крепости. Обе, кстати, реставрировались на деньги Евросоюза. Но в эстонскую постоянно приезжают туристы, а в ивангородской они — редкость.

— Ивангородская крепость гораздо интереснее нашей, — признает Георгий Игнатов. — Она сохранилась в первозданном виде. В Нарве замок был сильно разрушен, и то, что вы видите сегодня, — это процентов на восемьдесят восстановлено в советское время. У нас нет того духа, как в Ивангороде, где крепость стоит века. С исторической точки зрения она очень интересная. Но попасть в нее уж очень трудно.

Беда Ивангорода — государственная граница. Чтобы приехать сюда, российский гражданин должен иметь что-то вроде приглашения от местного жителя и две недели оформлять в ФСБ «визу» — пропуск в погранзону. Ну или можно въехать в российский город по шенгенской визе. Но только для того, чтобы следовать дальше через границу.

То есть фактически-то можно, но если остановят и спросят документы — грозят выдворение и штраф.

— Мы обращались в погранслужбу, чтобы в Ивангород разрешили въезжать по российским паспортам, — вздыхает Татьяна Шарова. — Предлагали оформлять «карту гостя» — такой мини-пропуск, который дается на въезде в город. Даже разработали макет. Но ничего не смогли добиться.

Если городской бюджет граница мешает наполнять, то на карманы простых горожан она влияет самым положительным образом. Прелесть российско-эстонского перехода в том, что он не только автомобильный, но и пешеходный. Пеший путь из России в Эстонию с учетом очередей занимает не больше часа. Машины стоят гораздо дольше, их серьезнее досматривают, им нужна страховка. А с пешеходным переходом связана самая популярная среди ивангородцев профессия.

Несуны

Нос к носу с пешеходным пунктом пропуска с российской стороны работает магазин. Это не Duty free, а самый обычный сельмаг с ассортиментом от водки до свадебных платьев, только торгует в паре метров от границы со страной НАТО. За ним — парковка, к ней надо спускаться вниз по ступенькам, и от КП ее не видно. Там всегда дежурит несколько микроавтобусов. Почему никто не озадачился таким ужасным нарушением режима в погранзоне — загадка.

Двое молодых людей с огромными туго набитыми дорожными сумками выбежали из пункта пропуска как прибывшие в Россию. Но тут же заняли очередь обратно — в Эстонию. Сразу предупредили, что на минутку уйдут, и быстро-быстро поволокли свои сумки за магазин. Через минуту появился человек с тележкой на колесах. Тоже занял очередь и убежал. Следом пожилая пара с матерчатыми пакетами просеменила уже внутрь магазина. Все они скоро возвращались с пустыми сумками и вставали в очередь, возвращаться в Эстонию. Через пару часов я шла обратно в Ивангород из нарвской мэрии — и те же молодые люди с теми же пустыми сумками опять стояли в очереди. Так я узнала, что санкции плюс шенгенская виза — это в Ивангороде орудие производства.

Эстонский сыр, рассыпчатый солоноватый творог, конфеты с желейной начинкой — все это, как 30 лет назад, у ивангородцев в шаговой доступности. Только теперь Нарва — это заграница, а сыр — не дефицит, а «запрещенка». Его можно ввозить в страну для личного поедания не больше пяти кило. Заграничных свитеров пока нам не запрещали, но в Эстонии стоковую, а то и просто бракованную одежду можно купить очень дешево. Потом на российских рынках она уходит влет. По закону без пошлины ее можно везти в Россию не больше 50 килограммов.

И вот наши предприимчивые сограждане загружают в Эстонии сырами и тряпками микроавтобусы. Товар свозят поближе к границе. Один такой склад работает в доме с вывеской «Ремонт компьютеров» в трехстах метрах от мэрии Нарвы. Обычно его железная дверь закрыта, но в жару ее распахнули. Под грязную холстину, которой был занавешен вход, ныряли люди с пустыми сумками, выходили с туго набитыми и быстро шли в сторону границы.

Количество переходов законом не ограничено, лишь бы в паспорте место под штампы оставалось. За каждый рейс несуны получают по 5–7 евро, в зависимости от веса груза. Чтобы больше таскать, используют тележки. На ночь пристегивают их велосипедными замками в длинном переходе между Эстонией и Россией. Несунам сыра платят по 4–5 евро за ходку. Но на еде подрабатывают пенсионеры, а крепкая молодежь специализируется на тряпках.

С российской стороны приемный пункт одежды находится в тех самых микроавтобусах на парковке за магазином. Несуны вытряхивают содержимое сумок и бегут обратно за новой партией. А пакеты с сыром складируются в магазине, их потом заберут специальные люди.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

За санкционкой! Анастасия Миронова отправилась в автобусный фуд-тур Петербург—Лаппеэнранта, Финляндия

Легкими деньги несунов не назовешь. Путь от «ремонта компьютеров» до парковки за магазином и обратно занял у меня около полутора часов с учетом очередей. Шагомер насчитал в один конец полтора километра.

О таком трудоустройстве граждан знают и в нарвской мэрии, и в ивангородской администрации, и на таможне.

— Люди зарабатывают деньги в Ивангороде, а тратят их в Нарве. Получается взаимовыгодное сотрудничество, — считает Георгий Игнатов.

— Это не контрабанда, это самозанятость, — улыбается в ответ Татьяна Шарова.